Спасите, мафия!

— Я зашил Принцессе рану, — заявил он с таким видом, словно двенадцать подвигов Геракла за один день совершил.

— Вы накосячили — Вам и исправлять, — вяло пожала плечами я. — Так что Вы не герой.

— Герои — просто глупые создания, — убежденно заявил мистер Наглость. — Они не понимают, что не изменят мир парой добрых поступков.

— А чем же его изменить? — съязвила я, обнимая собственные колени и мечтая о том, чтобы Принц уже свалил куда-нибудь подальше и оставил меня, наконец, одну. — Тиранией?

— Диктатом! — пафосно изрекло Высочество, которое, кажись, грезило о захвате мира.

— Ага, — фыркнула я, — и придет герой, который диктатора свергнет, чтобы спасти народ.

— И сам станет диктатором, — усмехнулся полосатик и оперся руками о матрас за спиной. Он воззрился на меня и так маньячно разулыбался, что мне показалось, будто он и впрямь верит в то, что говорит.

— Нет, — пожала плечами я. — Если власть перейдет не к нему…

— Он лишил тех, кто поддерживал диктатора, необходимой им власти, — перебил меня беспардонный Принц без манер и совести. — Насильно. Он проявил диктат, не находишь?

Я призадумалась. По сути-то он был прав, но кое-что мне в его логике не нравилось…

— Так диктатора мало народу поддерживало, а героя — большинство, — поморщилась я. — Демократия!

— Подавление меньшинства большинством, — риторика — явно его конек. Ну а я в ней не сильна, потому как не люблю пустые разговоры…

— А диктатура — подавление большинства одним человеком, — хмыкнула я. — И этот человек не слушает ничьих советов и действует лишь в своих целях. Прямо как Вы!

— О да, — согласно кивнул Бельфегор и ухмыльнулся. Ему что, и правда не стыдно за подобное отношение к жизни? Риторический вопрос.

— Пафос выпирает из ушей, — фыркнула я. — А допустить мысли, что Вы не правы, Вы не можете.

— Нет, — ёмко и лаконично. Класс!

— Нарцисс, — вяло возмутилась я и откинулась к изголовью. Оставит он меня или нет, а? Выгнать, что ли?..

— Ши-ши-ши, — отозвался вышеозначенный Нарцисс. — Неужто Принцесса ненавидит Принца именно за это?

Я призадумалась. Он проницательный, оказывается…

— Не только, — наконец пожала плечами я, решив разоткровенничаться. Может, тогда он меня, наконец, оставит в покое? — Манерность Ваша бесит хуже выступлений Нюши, но ее еще можно потерпеть: головная боль обеспечена, сведенная челюсть — тоже, но пережить можно. А вот безразличие к животным…

— Почему у Принцессы «пунктик» на зверях? — озадачил меня вопросом Принц, перебив собеседника совсем не по-монарши.

— А Вам всё расскажи, — хмыкнула я.

Неужели так заметно, что у меня «пунктик»? Наверное, да. Ну что ж поделать, он есть и от него мне не скрыться даже в Гималаях. Но вот о причинах его появления этому цветку из мифологии не выяснить.

— О да, — кивнул он.

— О нет, — тем же тоном заявила я и улыбнулась не менее маньячно, чем он. Пародирую его, что поделать.

— Ши-ши-ши, Принцессе не идет улыбка Принца.

— А Вы ревнуете ее, улыбку эту?

— Нисколько. Принцессе просто не идет.

— Монополия?

— О да.

Я хмыкнула и зашишишикала. Что поделать, мне надо было его прогнать, и я шла к этому, не взирая на опасность еще одного ранения. Принц нахмурился, а я ехидно на него воззрилась. И вдруг Бельфегор заявил, снова засияв ухмылкой до ушей, хоть завязочки пришей.

— Принцесса умеет переводить разговор на другую тему. Но Принц выяснит о ней всё!

— Беги-беги, тапочки не потеряй, — хмыкнула я, снова обхватив колени руками. — В документах Вы ничего обо мне не найдете интересного, а рабочие не знают. Сестры не расскажут, даже если Вы их ножиками своими пытать будете, а я — тем более.

— Посмотрим, — протянул Бельфегор и сел нормально, то есть перестал подпирать руками мой матрас.

— Только попробуй сделать что-нибудь моим сестрам, особенно Екатерине, — прошипела я, не хуже него самого.

— И что Принцесса сделает? — ухмыльнулся Гамлет без Тени собственного Отца.

— О, поверьте, Принцесса умеет портить жизнь, — хмыкнула я, снова впадая в пофигизм. — И даже если Вы мне будете после этого каждый раз руки-ноги резать, я не остановлюсь.

— Смелая Принцесса, — хмыкнул не демон с демоническим именем, — но глупая.

— Не маньяку-садисту меня судить, — усмехнулась я, а полосатая гадость наконец встала и направилась к двери. Слава масонской ложе, Священному Граалю и всему Ордену Тамплиеров!

— Принцесса слишком глупая, — сказал он свое веское «ня» у выхода и удалился во мглу коридора. — Ей и правда наплевать на то, что ее ранили.

Я фыркнула и откинулась на подушки с черными наволочками. Было тошно и противно — почему у меня под боком живет такая мерзость? Даже если бы он обладал телекинезом, я бы его за заек не простила! Терпеть не могу пафосных личностей, а жестоких — вообще не перевариваю. А здесь — слияние двух самых отрицательных факторов, помноженное на эгоцентризм. Как же он меня раздражает! И как же я устала… А ведь отдохнуть не удастся: как только засну, начнутся кошмары. И так почти каждую ночь…

====== 17) Неожиданное рядом, но оно запрещено. Или нет?.. ======

«Не важно, будешь ли ты лучше кого-то. Важно, будешь ли ты лучше, чем вчера». (Кано Дзигоро)

POV Кати.

Объехали территорию мы довольно быстро и как только вернулись на ферму, я ломанулась к клеткам. Ямамото и Дино ломанулись вместе со мной — моральная поддержка, ага. Какого же было мое удивление, когда я обнаружила лежащие на одной из клеток шкурки, а на колоде рядом с ними — тушки трех кроликов, и полное отсутствие рядом людей!

— Вау… — пробормотала я, осматривая профессионально снятые шкурки, которые не то, что не повредили, а прямо-таки идеально сняли. — Бельфегор всё же и правда гений…

— Потому его и взяли в Варию, — рассмеялся Ямамото, грустно глядя на бегающих по клеткам зайцев. Контраст, блин. — Туда не берут тех, кто плохо владеет оружием. Они ведь все в своем роде гении.

— О да, особенно Фран, — без сарказма (прикиньте роскошь) кивнула я.

— Тоже верно, — усмехнулся Дино. — Что делать будешь?

— Да ничего, — пожала плечами я и сгрузила тушки в притыренный еще с утра и заныканный в карман целлофановый пакет. Шкурки же я решила тащить в руках, и мы с моими мафиозиками поскреблись готовить обед. По дороге нам встретился Бьякуран, задумчиво глазевший на небо, стоя у амбара, и ломанувшийся к нам, как потерпевший к оперу, стоило лишь нашей троице замаячить на горизонте.