Спасите меня, Кацураги-сан! Том 10

Вечером, оказавшись дома, я набрал номер, переданный мне стоматологом.

— Алло, вас беспокоит Кацураги Тендо, — представился я. — С вами только что связывался Мишима-сан.

— Да-да, помню, — ответил мужчина. — Меня зовут Рокурота Изаму. Только Мишима-сан не рассказал мне, что конкретно вас интересует. Но коллеге своего друга я с радостью помогу.

Я рассказал Рокуроте всю историю от начала и до конца. На протяжении всего разговора он молчал. Лишь когда я закончил, он громко вздохнул и почти шёпотом произнёс:

— Как же они уже достали совать друг другу палки в колёса…

— Кто «они», Рокурота-сан? — переспросил я.

— Министры и их заместители! — воскликнул он. — Ваша ситуация — это мелочи, Кацураги-сан. Скажу вам честно, здесь порой и не такое происходит. Мне это тоже уже порядком поднадоело. Стараюсь работать честно, но это ценят не все. Поэтому я готов помочь вам просто так, из принципа. Я прямо сейчас нахожусь на работе. Если бы вы назвали мне номер исходящего письма с жалобой на вас, я бы смог выяснить, кто занимается этим делом.

— Да без проблем, распечатка у меня сейчас в руках, — сказал я, а затем передал Рокуроте номер письма.

А затем наступила тишина. Я вот-вот должен был узнать, кто является сообщником Томимуры Ичиро. И это станет первым шагом к победе над ним.

— Э… — протянул Рокурота Изаму. — Я нашёл имя сотрудника…

— И? Кто там?

— Ну… Получается, что вашим делом занимаюсь я.

Глава 2

Честно говоря, даже не знаю, что ответить на это заявление. По логике тот человек, который высылает эти письма главному врачу, сотрудничает с Томимурой Ичиро. Не может же быть такого, что я с первой попытки попал на нужного человека?

Нет, это бред какой-то! Тогда Рокурота Изаму и вовсе не стал бы со мной разговаривать.

— Рокурота-сан, вы как-то прокомментируете это? — спросил я.

— Да, если честно, я понятия не имею, что тут сказать, — ошарашенно произнёс он. — Эти письма писал не я. Но написаны они от моего лица.

— Но вы ведь внештатный сотрудник, если я правильно понял? Разве вы имеете права отсылать такие письма?

— Именно этим я и занимаюсь, — ответил Рокурота. — Меня взяли, чтобы разгребать жалобы пациентов и рассылать требования главным врачам или заведующим клиниками. Но это я точно не писал, клянусь вам, Кацураги-сан. Здесь стоит моё имя, но я этого не делал.

— Что ж, в таком случае, поздравляю вас, Рокурота-сан, кажется, теперь мы с вами в одной лодке! — усмехнулся я.

Хоть ситуация была серьёзной, но доля комичности в этом всё же была. Я позвонил именно тому человеку, который подвязан в этом деле, но не является соучастником Томимуры.

— Это что же получается, Кацураги-сан, — прошептал он. — Меня тоже кто-то хочет подставить? Но меня-то за что?

— Думаю, тут всего два варианта. Либо вы оказались «неудобным» сотрудником, либо же на вас это спихнули случайно. То есть, вместо вашей фамилии там могла оказаться любая другая.

— Значит, это кто-то из вышестоящих, — заключил Рокурота. — Младшие сотрудники никогда бы не смогли такое провернуть.

— А может такое быть, что за этим стоит сам министр здравоохранения? — предположил я.

— Нет, Кацураги-сан, в это я поверить не могу. Я с ним много раз пересекался и много хорошего слышал от других людей. Он — честный человек. Не поверю, что он стал бы по чьей-то указке фабриковать жалобы, — объяснил Рокурота.

— Что ж, Рокурота-сан, в таком случае предлагаю действовать с двух сторон. Я займусь пациентом, который обратился с этой жалобой, а вы поищите того, кто использовал ваше имя. Там, где наши с вами поиски пересекутся — и есть истина, — заключил я.

— Хороший план, Кацураги-сан. Договорились, — ответил Рокурота Изаму. — И был рад с вами познакомиться. Надеюсь, что мы с вами в новом году не потеряем свои рабочие места!

Рокурота нервно посмеялся и положил трубку.

Да уж, ну и попал же я в заваруху под конец года! Такого противостояния у меня ещё не было. Одно дело — вредные коллеги, коррумпированный главный врач или ненормальный член совета директоров. Это уже пройденный уровень. Будто с ростом моих магических навыков я привлекаю к своей персоне всё более неприятных и, как на зло, влиятельных людей.

Надеюсь, что мне не объявит войну сам император Японии, когда я достигну «молекулярного анализа».

На следующий день я пришёл на работу в полной боевой готовности. Мне предстоял непростой день. Вторичный приём, затем дежурство в стационаре в ночь, и ещё один рабочий день. А в четверг снова на вакцинацию.

Три выезда на вакцинацию — они словно обратный отсчёт до моего увольнения. Три… Два… Один…

Значит, по логике министерства, следующий понедельник должен стать моим последним рабочим днём. У меня чуть меньше недели, чтобы разобраться с этой ситуации. В одном только ошибся Рокурота Изаму. Не в новом году нас уволить могут, а в старом.

Вторником я решил воспользоваться по максимуму. За этот день нужно поговорить с Макисимой Сакуей. Всё-таки это он — психиатр, и он нёс ответственность за того пациента в первую очередь. Возможно, ему что-то известно об этой ситуации.

Но этим стоит заняться после приёма. А пока что у меня очередь из тридцати человек, и всем я должен чем-то помочь.

— Кацураги-сан! — обрадовалась Сакамото Рин. — Часто же вы меня в последнее время бросаете. Сначала в отпуск ушли, потом и вовсе исчезли без следа! Тут по поликлинике какие только слухи не ходят. Кто-то даже утверждает, что вас хотят уволить.

Такое ощущение, что у наших сплетников везде стоит прослушка. И откуда они всё узнают чуть ли не вперёд меня?

— Простите, пожалуйста! — в наш кабинет заглянула женщина. — Там одному мужчине очень уж плохо. Он записан на двенадцать часов, но мы все согласны пропустить его первым. Только уж примите его, пожалуйста, поскорее, Кацураги-сан.

Всё, нет времени болтать на посторонние темы! Работа пошла!

— Пусть заходит! — крикнул я, быстро надевая белый халат.

В кабинет, пошатываясь, вошёл молодой мужчина и присел напротив меня.

— Здравствуйте, Кацураги-сан, — едва выговаривая слова, произнёс он. — Мне, кажется, нужен больничный. Боюсь, я не смогу завтра выйти на работу… И сегодня вернуться не смогу. Простудился, наверное.

У меня аж волосы дыбом встали. Ничего себе — простудился! У меня «анализ» ревёт так, будто на нас в любой момент тайфун обрушится.

— Подождите, с больничным я разберусь, когда осмотрю вас, — пообещал я. — Для начала скажите, как вас зовут?

— Араи Ютака, — представился он. — У меня всё тело горит, Кацураги-сан. Температуру только что померил на работе — тридцать девять и пять.