Спасите меня, Кацураги-сан! Том 10

— О, Кацураги-сан… — просипел он. — Повезло, что вы сегодня дежурите. Очень рад, что вы пришли.

— Накадзима-сан, что происходит? Почему вы отказываетесь от лечения? — сразу спросил я.

— А смысл? — сжавшись от боли, ответил он. — Мне и так понятно, что с такой сердечной недостаточностью я долго не протяну. Чего зря себя мучить?

— Раз вы не ждёте помощи, то зачем позвали меня? — поинтересовался я.

— Как это — зачем? — горько усмехнулся он. — Попрощаться, Кацураги-сан. Я научил вас многому, а вы многому научили меня. Куда больше, чем кто-либо из других терапевтов. Помните, что я говорил пару месяцев назад? Как только я уйду — не важно каким образом…

— Перестаньте наводить тоску, что за безысходность вы на себя нагнали?! — перебил его я. — Хотите уйти на пенсию — пожалуйста. Из жизни — нет. Я вас вытащу.

— Кацураги-сан, не перебивайте старшего, — вздохнул Накадзима. — Если не нравится формулировка, скажу иначе. Когда меня не будет в клинике, я хочу, чтобы именно вы возглавили моё терапевтическое отделение.

— Мне очень лестно это слышать, Накадзима-сан, — кивнул я. — Но обсуждать это мы будем после вашей выписки. А пока что слушайте меня. Не ведите себя, как капризный пациент. Вы сами таких терпеть не могли, так и не уподобляйтесь им! Сегодня — я ваш лечащий врач. А теперь живо закрыли тему о досрочном уходе. Перечисляйте жалобы.

— Кацураги-сан… — нахмурился Накадзима Хидеки.

— Перечисляйте жалобы! — повторил я. — Из-за чего вам стало хуже?

Упёртый старик ещё несколько минут молчал, но вскоре всё-таки сдался.

— Всё это началось ещё днём, — произнёс он. — Сначала я почувствовал, как сдавливает грудь. Возникла боль, которая по ощущениям раза в два больше, чем при прошлом инфаркте. Начала нарастать одышка… — в этот момент Накадзима выдержал паузу и сделал несколько глубоких вдохов. — Вот, видите? Я даже дышать уже толком не могу. Одышку вызывает даже обычный разговор.

— Вас понял, Накадзима-сан, а сейчас пять минут помолчите, я вас осмотрю, — произнёс я. — Но, прежде чем приступлю, хочу поинтересоваться, какой вы поставите предварительный диагноз?

Я задал этот вопрос из уважения к Накадзиме Хидеки. Он всю жизнь провёл в медицине и привык, что коллеги с ним считаются. Прямо сейчас он не боится смерти. Накадзима просто не хочет снова стать никому не нужным.

— Я думаю, что это повторный инфаркт, Кацураги-сан. Не такой большой, как предыдущий, но его хватит, чтобы меня добить, — заявил Накадзима.

— Учту ваше мнение, — кивнул я. — А теперь не дёргайтесь, дышите спокойно, как можете.

Старик послушно откинул голову на подушку и принялся ждать окончания осмотра.

«Анализ» выдал мне очень любопытную картину. Я подозревал, что у Накадзимы нет повторного инфаркта, но не думал, что клиническая картина уже предсказанного мной диагноза окажется настолько яркой.

Уже второй раз за сутки я сталкиваюсь с больным, у которого температура стремительно приближается к сорока градусам, а в лёгких выявляются признаки пневмонии. Тревожные признаки, которые на фоне потенциально грядущей вирусной инфекции могут насторожить врача.

Но у Накадзимы Хидеки нет вирусной инфекции. Точно так же, как её не было и у моего пациента с лептоспирозом.

Лихорадка началась не из-за внедрения микроорганизмов. Всё, что я сейчас вижу, это — аутоиммунная реакция. Ситуация, когда иммунитет человека начинает уничтожать клетки его же организма.

Первое, что я услышал, когда послал в свой мозг информацию из грудной клетки Накадзимы — это жуткий шум. И складывался он сразу из нескольких источников. Первый — лёгкие. Дыхание у старика жёсткое, из дыхательных путей вырываются звучные влажные мелкопузырчатые хрипы.

И эта какофония — лишь часть от общего шума. Вторым источником являлось само сердце. А точнее — мешок, в котором оно находится. Перикард.

Эта оболочка сердца была сильно воспалена. Два слоя перикарда — листки — сильно тёрлись друг от друга из-за прогрессирующего воспалительного процесса.

Шум трения перикарда — этот симптом прекрасно выслушивается даже через обычный фонендоскоп. «Анализ» и прочая магия для этого не нужны. Просто я с помощью своих сил экономлю драгоценное время.

Итак, что мы имеем? Воспалительный процесс в лёгких и перикарде. Плевра — мешок, в котором находятся лёгкие, тоже воспалена. Отсюда и идёт нестерпимая боль, из-за которой страдает Накадзима Хидеки.

Вывод из этого следует один. Нет у старика никакого повторного инфаркта. Это типичная картина синдрома Дресслера. Или, другими словами, постинфарктный синдром.

— Вы что-то очень уж долго, Кацураги-сан, — отвлёк меня Накадзима. — Что там у меня?

— Тише, — попросил я. — Никакого инфаркта, Накадзима-сан. Это — синдром Дресслера.

— Вот ведь зараза! — разозлился старик. — Ещё лучше!

— Накадзима-сан, мне нужно, чтобы вы не дёргались, я…

— Да просто дайте мне спокойно умереть! Вколите мне транквилизатор, Кацураги-сан. Усыпите меня, чтобы…

— Хорошо, — кивнул я, а затем отдал приказ: — Спать.

Лекарская магия на долю секунды сжала сонные артерии и усилила выработку мелатонина. Усыпить его я могу. Но не для того, чтобы оставить умирать. Это нужно, чтобы Накадзима Хидеки не мешал мне его лечить.

Да уж, давно же я не видел синдрома Дресслера. Противная болезнь, но далеко не новая. Её открыл ещё в 1955 году американский кардиолог, в честь которого и назвали эту патологию. Это состояние может возникать через несколько недель после перенесённого инфаркта миокарда. И появляется оно далеко не у каждого.

Механизм развития этого недуга ещё до сих пор толком не изучили. Известно только, что омертвевшие клетки сердца провоцируют иммунную систему, а та, в свою очередь, решает «стрельнуть из пушки по воробьям».

То есть крушит сразу всё — и сердце, и все его оболочки, и прилегающую плевру вместе с лёгкими. Инфаркт может пройти безболезненно, а вот синдром Дресслера — ни за что.

Многие пациенты ошибочно утверждают, что у них болят лёгкие. Но такого быть не может, поскольку болевые рецепторы находятся только в плевре. И как раз эту самую плевру заболевание Накадзимы сейчас и раздражает.

Первым делом я подавил активность иммунной системы старика, а затем начал убирать все остальные патологические процессы. Снял воспаление и вывел его пагубные продукты в кровь. Скоро они отфильтруются почками и выйдут с мочой.