Спасите меня, Кацураги-сан! Том 10

— Наверное, задам вам глупый вопрос, Кацураги-сан, — произнёс Номура, вбивая рецепты в компьютер, — но всё-таки, не жалеете, что перевелись в Токио?

— Задам вам встречный вопрос: а почему я должен жалеть?

— Многим, кто привык жить в деревне или в маленьком городе, не очень просто перебираться в мегаполис. Когда я привозил брата в вашу клинику, у меня чуть голова не оторвалась! Всюду эти светофоры, сотни станцией метро, миллионы людей… Жуткая суета. Я после этой поездки ещё давление себе месяца два восстановить не мог. Пришлось использовать тройную терапию. Сами знаете, мочегонки, бета-блокаторы… Ой, да кому я это рассказываю! — махнул рукой Номура. — Всего лишь лучшему своему стажёру, которого, по глупости своей потерял.

Эх и разговорился же старик. Хотя гонял он меня раньше знатно… Заставлял сидеть над бумажками и почти никогда не допускал к пациентам. Даже представлять не хочется, как бы мне работалось здесь, если бы судьба не подтолкнула меня в Токио.

— Мы это уже забыли, Номура-сан, — перебил его я. — Что было — то было. А касаемо Токио… Мне нравятся места, где кипит жизнь. Больше людей, больше пациентов, больше интересных случаев.

— Видимо, я уже никогда не смогу вас понять, — признался он. — Мне хочется покоя. Не только в жизни, но и на работе. Была бы такая возможность — я бы всех пациентов из клиники выпроводил! Пусть сами выздоравливают! — старик грустно усмехнулся. — Шучу, разумеется. Лечить людей надо. Но иногда так не хочется это делать…

Комментировать это я не стал. Но я понимал, в чём проблема Номуры Даруми. Обычно так мыслят люди, которые изначально выбрали не ту профессию, или уже разочаровались в ней в дальнейшем. Перегорели, другим словами.

А перегорают врачи очень часто. По риску «выгореть» — медицинские работники лидируют. Видел я таких и среди обычных врачей, и среди лекарей. Приходят после учёбы в больницу. Воодушевлённые, счастливые, желающие помогать всем и вся.

А потом одни тонут в бумагах, другие не выдерживают стресс, а третьих съедает начальство. Печально, но эту проблему не извели даже среди лекарей моего мира. Видимо, это общемедицинское проклятье.

Не тлеют лишь самые стойкие.

— Всё, Кацураги-сан, готово, — Номура Даруми протянул мне два рецепта. Можете спуститься в аптеку и…

— Номура-сан! — крикнула дежурная медсестра. — У нас экстренный пациент поступает!

— Ой-ой, видимо, это никогда не кончится, — вздохнул старик. — Всё, Кацураги-сан, больше задерживаться не могу. Спускайтесь на первый этаж и получайте препараты. Я выписал их на ваше имя.

— Спасибо, Номура-сан, — поклонился я. — До встречи.

Бывший коллега убежал в приёмное отделение, а я прошёлся до аптеки, которая находилась в том же здании. Пришлось подождать ещё полчаса, поскольку открыться она не успела.

Я получил целый пакет препаратов. Номура расщедрился и выписал их с избытком. Так даже лучше. Не придётся матери или отцу ездить в Камагасаки за «добавкой».

Однако покинуть клинику я не успел, поскольку меня остановил крик Номуры Даруми, с которыми мы уже успели распрощаться.

— Кацураги-сан! Пожалуйста, подождите, — пропыхтел он, тяжело дыша.

Похоже, старик бежал за мной прямо из приёмного отделения.

— Что такое, Номура-сан?

— Кацураги-сан, вы сильно спешите? Мне… Неловко просить. Но я хочу с вами посоветоваться. Там пациент… — видно, моему бывшему наставнику было тяжело в этом признаться, но он всё себя пересилил. — Я понятия не имею, что с ним такое. Впервые вижу такую клиническую картину. Хирургов поблизости нет. А у женщины… Мне кажется, что у неё вот-вот половина лица отслоится!

Глава 20

Я поспешил за Номурой Даруми назад в терапевтическое отделение больницы Камагасаки. Знает же старик, как меня подкупить! Я ведь от интересного клинического случая никогда не откажусь.

— Вы сказали, что половина лица отслаивается у пациентки. Что вы имели в виду? — решил уточнить я.

— Сейчас сами всё увидите. Мне совершенно неясно, что с ней происходит. И симптомы слишком уж… Разные.

— А что её беспокоит? — спросил я.

— Да вообще всё! — воскликнул Номура Даруми. — Я не знаю, с чего и начать.

Теперь я точно не мог уйти домой, и дело даже не в моём профессиональном интересе. Номура напрямую сказал, что не понимает, как лечить пациентку. Если оставлю её без диагноза, то слишком уж высок риск, что её и вовсе здесь не спасут.

Я прошёл в приёмное отделение и тут же почувствовал, как взбунтовался мой «анализ».

Сейчас поработаем, дружище, не спеши. Мне самому любопытно.

На кушетке лежала девушка лет двадцати пяти. Её сильно знобило. Пациентка ворочалась и громко стонала, будто испытывала непреодолимые мучения.

— Как её зовут? — спросил я Номуры Даруми.

— Годзи Хината, — ответил он.

— Годзи-сан, вы меня слышите? Можете со мной поговорить? — обратился к девушке я.

— Могу, — сквозь слёзы ответила она.

— Меня зовут Кацураги Тендо, я — врач терапевт. Расскажите мне, что вас в данный момент беспокоит? — спросил я.

— Знобит… — ответила она. — И всё тело жутко ломит. Особенно суставы! Грудь тоже болит, Кацураги-сан, сил нет больше терпеть…

— Тридцать восемь и пять, — сказала медсестра, измерив температуру инфракрасным термометром.

— Слушайте, Кацураги-сан, а может быть у неё какая-нибудь аномальная форма гриппа? — прошептал мне Номура Даруми. — Температура, суставы, грудь… Очень похоже.

— Согласен, суставы часто поражаются при гриппе, но пока что рано делать выводы. Для начала мне нужно осмотреть лицо, — произнёс я.

Действительно, кожа на щеках Годзи Хинаты была неестественного блёклого цвета. Она отслаивалась крупными комками, совсем не похожими на эпидермис. А под отслоившимися тканями зияла красная…

Стоп. Такое впечатление, что под этой кожей есть ещё один слой кожи.

Я включил «анализ» и понял, что отслаивающаяся ткань даже не имеет органического происхождения.

Тьфу ты! Номура Даруми больше запутал!

— Это не кожа, это пять слоёв тоналки, — сказал я. — Что ж вы сами-то пациентку не спросили?

— Тоналка? — удивился Номура. — Косметика? Я… Не знаю, почему не спросил. Я испугался.

— Годзи-сан, зачем вы нанесли столько слоёв крема? — поинтересовался я.

Очевидно, что она выдавила на лицо чуть ли не весь тюбик. В итоге крем просто не выдержал своего же веса и отслоился.

— Не хотела выходить на улицу с этой сыпью… — произнесла она. — Это выглядит… уродливо!

— Возьмите влажные салфетки, только не спиртовые, — попросил я медсестру. — Нужно стереть крем.

Пока медсестра была занята очищением лица Годзи Хинаты от тоналки, я принялся осматривать её тело «анализом». Только интуиция подсказывала мне, что правильный диагноз уже у меня перед глазами — прямо на её лице.

А в организме больной творился настоящий хаос. Воспалительный процесс затронул чуть ли не всё тело. Оболочки суставов отекли, из-за чего девушка и жаловалась на сильную боль. Кроме того, особенно тяжело обстояла ситуация в грудной клетке.