Спасите меня, Кацураги-сан! Том 11

— Я бы провёл лепроминовую пробу, бактериоскопию и патологическое исследование биоптата из поражённых очагов, — ответил я.

— И что бы вы там нашли? — нахмурился Генри Щульц.

— В биоптате — гранулёмы. Особые патологические образования, которые…

— Достаточно, — перебил меня он. — Подробнее не нужно, я вижу, что вы знаете ответ. А при остальных обследованиях?

— При бактериоскопии выявились бы микобактерии лепры — палочки, похожие на туберкулёзные, — объяснил я. — Выделяют их больные через носовую слизь, слюну, грудное молоко, семенную жидкость, мочу, кал и через изъязвление кожи.

Хорошо, что сотрудники клиники сразу предоставили мне защитный костюм. В целом лепра малоконтагиозна, то есть распространяется только при тесном контакте. Но перестраховка была необходима.

— Больше у меня к вам вопросов нет, доктор Кацураги. Лечение вы расписали хорошо, — кивнул Шульц. — Все антибиотики и физиотерапевтические методы подобраны безупречно.

— Что ж, пройдёте вы на третий этап или нет, я официально сказать не могу, но… Балл вы получите максимальный, в этом можете не сомневаться, — сказал судья.

— Благодарю, доктор Шульц, — я уже по отработанной привычке поклонился в японской манере. — Скажите, если не секрет, раз уж для меня уже испытание закончилось — каковы условия перехода на третий этап?

— Всё предельно просто, — пожал плечами он. — Из шести человек на каждой клинической базе пройдут лишь те трое, кто наберёт больше остальных. Повторюсь, вам переживать не о чем. Пока что никто не набрал максимальный результат. Но скоро вы всё узнаете, ваши спутники уже проходят собеседование с судьями.

Я попрощался с главным инфекционистом и вышел в фойе. Нашёл драгоценный автомат с кофе и заполнил пластиковый стаканчик дешёвым эспрессо. Но выбирать не приходилось, поскольку отправляться на поиски хорошей кофейни до окончания второго этапа у моих коллег я не хотел.

Если учесть сказанное Генри Щульцем, получается, что из шестидесяти шести человек на третий этап попадёт лишь тридцать три.

Каждый этап уходит по половине. Таким макаром в финале окажется четыре-пять человек.

— Чёрт! Да как же так-то? — ворчал себе под нос, появившийся в фойе Рэйсэй Масаши.

— Вы закончили, Рэйсэй-сан? — окликнул его я.

— Ох, не сыпьте мне соль на рану, Кацураги-сан… — вздохнул он. — Семьдесят пять баллов. Я допустил несколько крупных ошибок, чуть окончательно всё не завалил.

— Шанс пройти у вас всё ещё есть, — уверил коллегу я. — Присядьте, выпейте со мной кофе.

Рэйсэй молча кивнул, затем подошёл к кофейному аппарату и приобрёл капучино.

— Какое заболевание было у вашего пациента? — спросил я, когда Рэйсэй устало рухнул рядом со мной.

— Да что б их, Кацураги-сан! Меня обманули! Ввели в заблуждение, представляете? — развёл руками он. — Пациент лежит в нейрохирургии. Что я должен ожидать? Травму позвоночника или грыжу, инсульт, опухоли нервной системы… Но, чёрт возьми, оказалось, что там нейроинфекция!

— Нейроинфекция? — удивился я. — А что такой пациент делал нейрохирургии?

— Оказалось, что только там работают специалисты, которые умеют делать люмбальную пункцию! — грустно усмехнулся Рэйсэй.

Люмбальная пункция делается для того, чтобы взять анализ ликвора — вещества, что обеспечивает обмен веществ в головном и спинном мозге. Это мероприятие должен проводить знающий человек, поскольку игла вводится в оболочку спинного мозга в области поясницы и при неаккуратном исполнении процедуры, можно запросто повредить нервные пучки.

— Но в итоге вы смогли поставить верный диагноз? — спросил я.

— С горем пополам. Японский энцефалит, Кацураги-сан. Это ж надо? Такое ощущение, что они специально подсунули японцу Японский энцефалит! Какое-то издевательство, вам не кажется?

— Рэйсэй-сан, да вы прямо-таки слова Акихибэ-сан повторяете! — рассмеялся я. — Это заболевание и Австралии часто встречается. Передаётся комарами.

— Это я уже понял. Мне судья такие нравоучения прочитал! — буркнул Рэйсэй. — «Вы — хирург! Но это не значит, что нужно забывать обо всех остальных заболеваниях! В первую очередь, вы — врач!» — изобразил одного из организаторов Рэйсэй. — Да, тьфу! Отчитали, как школьника!

— А в чём в итоге вы допустили ошибки? — спросил я.

— Да я изначально не тот диагноз назвал. Но хитро выкрутился. Сказал, что провожу дифференциальную диагностику между опухолью мозга, гематомой и инсультом. И лишь потом догадался, что передо мной инфекционный энцефалит!

Да, риск вылета Рэйсэя сильно возрос. Вопрос только в том, какие результаты показали остальные участники. Но скоро мы это узнаем. Остаётся только дождаться Купера Уайта.

А австралийский лекарь долго себя ждать не заставил.

— Ну что, господа! — выскочил из коридора Купер. — Ноги в руки — и на пляж?

— Куда? — удивился Рэйсэй. — Доктор Уайт, но ведь результаты…

— Результаты будут через час, а наш поезд отъезжает завтра. У нас куча времени! — воскликнул он.

— Я согласен с доктором Уайтом, — кивнул я. — Давайте не будем зря терять время. Когда нам ещё удастся искупаться в океане? В Японии сейчас зима.

— Тоже правда, — вздохнул Рэйсэй Масаши. — В Окинаву сейчас не скатаешь. Потом ещё с отморожением лежать в своём же хирургическом отделении. Ладно, коллеги, пойдёмте! Только плавок я не взял.

— Не беда, там на береговой линии всегда есть ларьки со всем необходимым! — улыбнулся Купер.

Пока мы шли к пляжу, Рэйсэй напряжённо обновлял свой телефон, рассчитывая увидеть результаты, а мы с Купером обсуждали результаты пройденного этапа.

— Мне это испытание показалось даже слишком простым, — подметил Купер. — Не подумайте, Тендо, что я пытаюсь похвалиться своими знаниями, просто… Ну больной с лептоспирозом! А я инфекционист, так ещё и с рентгеновским зрением, — последнюю фразу он произнёс шёпотом. — Погодите, или как там вы его называете?

— «Клеточным анализом», — вполголоса ответил я. — Тише, Рэйсэю не стоит об этом знать.

Хоть хирург и догадывается о моих способностях, про силу Купера ему пока ничего не известно. Нужно хоть какие-то тайны утаить от догадливого коллеги.

— Если не секрет, сколько вы баллов набрали? — спросил Уайт.

— Сотню, — ответил я. — А вы, Купер?

— Ого! — улыбнулся он. — Я тоже сотню! Да мы с вами идём наравне!

— Оба по сотне?! — вздрогнул Рэйсэй Масаши. — Всё… Тогда это точно конец! Наверняка, кто-то из второй тройки набрал хотя бы восемьдесят баллов. Очевидно, что я уже вылетел. Даже переживать больше не стоит. Хотя, наверное, оно и к лучшему! Не придётся больше проверять телефон…