Спасите меня, Кацураги-сан! Том 12

— Но как, Кацураги-сан?! — воскликнул Хамабэ Додзен. — Как я могу доверить свою дочь человеку, который не имеет ничего общего с нашей верой? Который даже не может попасть в храм Исэ-Дзингу!

— Прошу прощения, а каким, по-вашему, образом я вообще могу туда попасть, не имея кровного родства с семьёй императора Японии? — поинтересовался я. — Насколько мне известно, туда могут входить только члены его семьи. Вы что же, рассчитываете, что Сайка-тян рано или поздно станет императрицей?

Я сильно удивлюсь, если у Додзена настолько поехала психика.

— Нет, — твёрдо сказал он. — Я понимаю, как вам видится моё поведение со стороны, Кацураги-сан. И, клянусь, я даже принимаю все те оскорбления, которыми вы ответили на мою негостеприимность. Но вы не понимаете, в чём дело. Дело в доступе к храму Исэ-Дзингу. Если моя дочь не сможет посещать богиню Аматерасу, то ничто не будет иметь смысла. А попасть туда могут не только члены семьи императора. Это — не совсем верная информация. Есть ещё несколько кланов, которые имеют доступ к храму. И если… Если вдруг так выйдет, что вы станете мужем Сайки, она никогда не попадёт в этот храм. Банально потому, что семья Кацураги не имеет доступа к…

— Так в этом всё дело? — рассмеялся я.

Мне аж пришлось взять под контроль свои гормоны и нейромедиаторы, чтобы не отдаться истерическому смеху от осознания того, что на самом деле беспокоит семью Хамабэ.

— Что смешного? — обиделся Додзен.

— Простите, Хамабэ-сан, тут точно моя вина, — прекращая смеяться, помахал руками я. — Поймите правильно, я смеюсь не над вашим мировоззрением. А над тем, что вы думаете, будто я не смогу попасть в храм.

Хамабэ Додзен чуть на ноги не вскочил. Похоже, он не ожидал, что я решу пойти ему навстречу.

А мне не было смысла спорить с ним в этом русле. Мне самому нужно в храм. И мне нужна Сайка. Две моих цели пересеклись в одной точке. В храме Аматерасу — Исэ-Дзингу. Получается, что мы с Хамабэ Додзеном в каком-то смысле преследуем одни и те же цели.

Только ему нужно, чтобы избранник Сайки имел доступ к храму из религиозных побуждений. А мне нужен доступ к Аматерасу, потому что я должен заполучить новый источник жизненной энергии.

«Молекулярный анализ» ждёт. А вместе с ним ждёт и вирус «Фебрис-12», который без новых сил у меня нет возможности одолеть. Шанс — ноль процентов. По крайней мере, на данный момент.

— Кацураги-сан, вы, должно быть, решили поиздеваться надо мной, — ответил Хамабэ Додзен. — Но я вам крайне не рекомендую задевать мои чувства в отношении к Аматерасу и синтоизму в целом. Я — терпеливый человек. Но такое терпеть не стану.

— Я не шучу, — ответил я. — Думаете, я проделал этот путь только ради того, чтобы выслушать этот бред, который вы только что мне истолковали? Нет, Хамабэ-сан. У меня тоже есть цель, которая для меня важнее всего на свете. Точно так же, как и у вас. Отличие только в том, что мне на чувства Сайки-тян не наплевать — вот и всё.

— И о чём же вы говорите? — зубы Додзена скрипнули так, что я даже испугался за здоровье его эмали. Так можно и резцы переломить пополам!

— Я говорю о том, что моя цель приезда в префектуру Миэ — в посещении самого главного зала храма Аматерасу. И я собираюсь пройти в основную кумирню, куда могут попасть только император и императрица.

— Стойте, вы с ума сошли, Кацураги-сан? — вскинул брови Хамабэ Додзен. — Как вы собираетесь попасть в это место? Хотите сделать это силой? Рассчитываете, что монахи окажутся слабее вас? Тогда не сомневайтесь, они вызовут полицию и…

— Не стоит судить меня по семье Томимура и остальным приближённым к храму. Я, в отличие от них, не террорист и не преступник, — прямо сказал я.

— Либо вы перестанете оскорблять семью Томимура, либо вы…

— Молчать, — велел я.

Меня уже достало, как ведёт себя этот фанатик.

— Вы в моём доме! — попытался возразить он.

Но я уже выделил феромоны устрашения. Совершенно случайно. Просто мне впервые за долгое время захотелось кого-то придушить. Оправдания этому человеку нет. Вера в богов синтоизма ничего не значит. Если он считает, что жрец Аматерасу может быть террористом, значит, ему стоит сидеть рядом с Ичиро в тюрьме.

— Я выйду из вашего дома через пару минут, — ответил я. — Завтра же приходите в храм Аматерасу. Собственными глазами убедитесь в том, что я могу пройти туда, куда входит только семья императора.

Я поднялся на ноги и отошёл от стола. А затем прокричал:

— Сайка-тян!

Несмотря на то, что Хамабэ Хината пыталась отговорить дочь, Сайка всё же выскочила в гостиную.

— Что случилось, Тендо-кун? — спросила она.

— Я ухожу. Остановимся в отеле. А потом предпримем ещё одну попытку завести разговор с твоими родителями, — сказал я.

Разумеется, Хината и Додзен слышали мои слова. И поняли, что я абсолютно не считаюсь с их авторитетом. Даже в их собственном доме.

Им этого не понять. Таков путь лекаря. Если они защищают убийцу и распространителя вирусных болезней, значит, они для меня — пустое место.

— Хочешь спросить — с тобой ли я? — усмехнулась Сайка. — Разумеется. Я устала слушать этот бред. На мой взгляд, лучше уехать из Исэ сегодня же!

— Сайка-тян! — хором воскликнули её родители.

— Завтра в полдень, — перебил их я. — В храме Аматерасу. Я докажу вам, Хамабэ-сан. Когда я пройду в закрытую зону, вы начнёте уважать моё мнение. Но учтите, вас я уважать не стану никогда.

Таков принцип. Он верит в силу крови знатных родов, а я верю в то, что нельзя почитать преступников. Нам не по пути. Но ради спокойствия Сайки я готов показать ему свою решимость.

Несмотря на протесты её родителей, я забрал Сайку из дома и провёл к ближайшему отелю. Оказалось, в Исэ есть очень приличное заведение, где можно переночевать в уютных номерах. Видимо, его отстроили специально для туристов.

— Прости меня, Тендо-кун, — вздохнула Сайка, когда мы оказались в номере. — Я ведь говорила, что у меня плохое предчувствие. Но не думала, что мои родители вытворят такое… Я ведь слышала весь ваш разговор. Стены тонкие. Тайны не укроешь.

— И что ты думаешь на эту тему? — поинтересовался я.

— Я согласна со всеми твоими словами. Пока я училась в школе, мне всё это казалось нормальным, но… Мой отец работал директором местного театра. Иногда подрабатывал в Токио. Я думала, что он — человек искусства. Но вскоре я поняла, что смысл его творческой работы в другом. Он искал достойных девушек, которые смогут с той же грациозностью работать жрицами здесь — в Исэ.

— Я это уже понял. Но твой отец — не плохой человек, — ответил я. — Просто он не видит разницы между плохими и хорошими людьми. Если убедить маньяка поклониться богине Аматерасу, он решит, что этот человек достоин быть на свободе.