Спасите меня, Кацураги-сан! Том 4

Она не вкладывала в это слово какой-то особый смысл, но даже не подозревала, насколько оказалась права.

Реполяризация моих нейронных каналов окончилась, и «анализ» включился сам по себе. Я резко ощутил то, о чём говорил с Кондо Кагари в горячих источниках. От этого ощущения по моей спине пробежали мурашки.

Нет, дело не только во взгляде. Отношение женщины к тебе — штука комплексная. «Анализ» описывал всю эту смесь из кучи признаков одним-единственным словом.

«Желание».

Всё-таки хорошо, что Кондо и Никиширо уехали. Битва за кровать в виде Джанкер-по резко обрела совсем другой смысл.

Хотя, уверен, Кагари с Нагисой Йоко не просто так решили уехать пораньше.

На следующее утро, когда я проснулся, Лихачёвой Хикари в моей комнате уже не было. Медсёстры профилактики собирали вещи, готовясь к отъезду. Автобус должен был проехать мимо онсэна ближе к семи утра.

Я проснулся в шесть, поэтому успел сделать короткую разминку и принять бодрящий холодный душ.

— Спасибо вам большое за гостеприимство, Сакуродзи-сан, — я поклонился хозяйке онсэна. — Ещё раз прошу, не переживайте насчёт мужа. Вот увидите, через пару недель он уже вернётся к вам. Ещё бодрее и здоровее, чем был.

— Это вам спасибо, Кацураги-сан, — улыбнулась женщина. — Он уже связался со мной. Вы оказались правы — камень в мочеточнике. Он сказал, что оперировать его не будут. Лечение будет проходить, кон… Как это называется?

— Консервативно, — объяснил я. — Только препаратами и другими средствами — без вторжения в организм.

— Да, точно, — закивала Сакуродзи Кимико. — Кузе-сан просил передать вам, что ему намного лучше. Мы оба вам очень благодарны.

Женщина поклонилась.

— Эй! — послышался крик Лихачёвой. — Кацураги-сан! Автобус вот-вот уедет, не успеете!

— До встречи, Сакуродзи-сан, — попрощался я и поспешил к автобусу.

Я сел в автобус. Сакамото Рин, Митсуси Коконе и Лихачёва Хикари всю дорогу болтали о чём-то, пока я проходил тесты по хирургии в приложении «Хиджиката-Медикал».

Хикари вела себя так, будто вчера ничего и не было. Оно и к лучшему, нам обоим не нужны проблемы с сумасшедшими правилами клиники.

Хотя, в общем-то, если уж говорить откровенно, мне на них плевать. Я ещё в начале своей работы здесь сказал Эитиро Кагами, что моя личная жизнь никого не касается. И до сих пор придерживаюсь этого мнения.

Дорога домой показалась мне быстрее, чем наш пятничный путь к онсэну. Воскресенье пролетело, как мгновенье, и наступила новая рабочая неделя.

Ещё за полчаса до начала приёма у нашей поликлинической аптеки выстроилась очередь из врачей. Все пришли получать препараты для клинических испытаний.

Я забрал несколько упаковок «Нормотоникс», «Нефреген» и «Онкокура» и поднялся к своему кабинету.

Первыми в очереди уже сидели мои испытуемые. Кушикаба Тэцуя — мужчина с выраженной тахикардией, Кишимото Мицузане — парень с хронической болезнью почек. И конечно же, Бьякуя Шино — больной с четвёртой стадией рака прямой кишки. Его я узнал издалека по той самой чёрной кепке-бейсболке.

Этот день настал. Что ж? Начнём клинические испытания.

— Кто первый — заходите! — воскликнул я.

Глава 9

Я убедился, что Огава Хана уже подписала все документы о неразглашении информации, и лишь после этого начал общаться с испытуемыми.

По-хорошему, всё, что происходит в кабинете, и так не должно покидать его стен. Но в таком мероприятии, как клинические испытания засекреченных препаратов, требовалась особая осторожность.

Тем более с Огавой Ханой.

Первым в кабинет вошёл Кушикаба Тэцуя. Стоило ему появиться в кабинете, и мой «анализ» сразу же сообщил о резком повышении пульса у мужчины.

— Присаживайтесь, Кушикаба-сан, — предложил я. — Расскажите, как сейчас ваше самочуствие? Нам нужно заполнить все ваши данные до начала приёма препаратов, чтобы можно было оценить действие экспериментальных лекарственных средств.

— После того как вы откорректировали мою терапию, мне стало намного лучше — теперь я хотя бы не умираю, — усмехнулся Кушикаба.

Я потратил много времени, чтобы подобрать правильные антиаритмики. Но толку от них было ноль. Ранее Кушикаба ходил к кардиологу и долгое время наблюдался у аритмолога. Консилиум врачей постановил, что из-за стойкой тахикардии пациенту стоит установить кардиостимулятор. Но история закончилась совсем не так, как хотелось бы.

Несмотря на то что все материалы, из которых состоит кардиостимулятор, абсолютно нейтральные, его организм всё равно отторгал аппарат. Такое бывает при сильной реактивности иммунной системы.

Однако на моём опыте это был первый пациент, у которого кардиостимулятор не прижился. В итоге аппарат пришлось удалить, а устанавливать другой сердечно-сосудистые хирурги не решились.

Технику операции уже давно усовершенствовали. Она совершенно не травмирует организм. Электроды проводятся через сосуды, а сам кардиостимулятор помещается под ключицу. Обычно весь процесс длится от тридцати до шестидесяти минут и проводится под местной анестезией.

Но причина, по которой врачи отказались от повторного имплантирования — не в самой операции. Организм Кушикабы Тэцуи так резко отреагировал на предыдущий аппарат, что пациента еле откачали. Произошёл шок — резкое падение давления, мужчину госпитализировали в самый последний момент и долго не могли понять, в чём проблема.

Никто не хотел рисковать, а потому перевели Кушикабу на таблетированные антиаритмики.

Только они с проблемой справлялись кое-как.

— Не стану бахвалиться, Кацураги-сан. Хоть благодаря внесённым вам корректировкам мне и стало лучше, но чувствую я себя до сих пор паршиво, — признался Кушикаба Тэцуя.

— Поэтому — вы здесь, — кивнул я. — Препарат начнёте принимать уже сегодня. Но для начала позвольте мне вас осмотреть.

Пока я накачивал воздух в манжетку тонометра, мои глаза бродили по телу мужчину, изучая его, с помощью «анализа».

Пульс за сотню. Ритм биения сердца правильный, регулярный, но слишком уж быстрый. Давление всё такое же низкое, как и всегда.

— Я надеюсь, вы бросили принимать кофеин с никетамидом, Кушикаба-сан? — спросил я.

— Конечно, Кацураги-сан, вы запретили — и я бросил. Правда, с ними мне было немного легче, — ответил он.