Спасите меня, Кацураги-сан! Том 7

Три недели… Обычно инкубационный период длится от тридцати до девяноста дней, но в целом вирус бешенства распространяется быстрее, если укус приходится на зону лица, туловища или верхних конечностей. Так ему проще проникнуть в головной мозг через нервные волокна.

И если бы ему вовремя провели экстренную вакцинацию — шесть инъекций в течение трёх месяцев, то попадания вируса в центральную нервную систему можно было бы избежать.

Теперь никакие лекарства ему уже не помогут. Обычно в таких ситуациях пациента помещают в инфекционное отделение и поддерживают его состояние до самой смерти.

Однако я всё же попробую ему помочь. Хотя лекарской магией я бешенство ещё никогда не лечил.

Для начала нужно прикинуть точную стадию. Судя по всему, инкубационный период только что закончился и начался продромальный. Он сопровождается обыкновенными признаками ОРВИ. Это означает, что вирус уже добрался до головного мозга и начал оказывать пока что неспецифическое действие на организм пациента.

Однако, боюсь, что уже и продромальный период заканчивается. Кондо Кагари сказал, что пациент жалуется на светочувствительность. Да и я невооружённым глазом вижу, как Сакадзузки Йото щуриться и время от времени вздрагивает. Выглядит мужчина так, будто готов в любой момент вскочить и убежать.

Вероятно, уже начинается стадия возбуждения. Вслед за ней будет — паралитическая стадия и смерть.

— Сакадзуки-сан, сколько дней назад появились первые симптомы? — уточнил я.

— Три или четыре, — нахмурился он, напряжённо потирая свои колени.

Значит, приблизительно столько же ему и осталось.

— Кондо-сан, — повернулся я к коллеге. — Не могли бы вы пройтись до инфекциониста. Поговорите с Окабэ-сан насчёт свободных мест.

— Кацураги-сан, вы уверены? — прошептал Кондо Кагари. — Если и надо договориться, то я могу ему позвонить…

— Кондо-сан, ещё раз повторяю, пройдите до Окабэ Акиры пешком, — настоял я. — Уверен, ему есть, что вам рассказать.

Мне нужно было избавиться от Кондо Кагари, чтобы приступить к использованию магии. Если кто-то будет тереться рядом и отвлекать меня, тогда вылечить Сакадзуки Йото мне сто процентов не удастся.

— Понял, Кацураги-сан, скоро вернусь, — кивнул коллега и покинул кабинет.

— Сакадзуки-сан, а вас я попрошу лечь на кушетку, — обратился к пациенту я. — Возможно, всё это всего лишь ошибка и никакого бешенства у вас нет. Сейчас я это проверю, хорошо?

— Ладно, — с надеждой кивнул он. — Мне бы очень хотелось, чтобы все мы дружно ошиблись насчёт этой болезни. Но поверить в это я пока не могу.

Сакадзуки Йото лёг, а я вколол ему обычное успокоительное. Чем больше он будет дёргаться, тем сложнее мне будет осматривать его нервную систему. А это и без того очень трудно даже для моего «анализа». Ведь моя задача — найти иголку в стоге сена. Пройтись по всем нервным волокнам и нейтрализовать вирус.

Вирус куда меньше бактерии, и это делает мою задачу практически невыполнимой. Прямо сейчас без «клеточного анализа» я даже бактерии не могу видеть, не говоря уже о вирусах, для которых требуется «молекулярный».

Я сконцентрировался и включил «гистологический анализ» и «усиленный анализ» одновременно. Это сочетание сильно расходовало запас моей энергии, но таким образом у меня хотя бы появлялся шанс найти источник болезни.

Сконцентрировавшись, я увидел мельчайшие светящиеся частички. Часть из них уже была в головном мозге, а другая двигалась со стороны раны по нервным волокнам.

Несомненно, это именно скопления вируса. Скорость движения прямо как в учебнике. Три миллиметра в час, не больше. Именно с такой скоростью вирус движется к головному мозгу. Хотя, часть инфекционных агентов уже добралась до цели и начала размножаться.

У Сакадзуки Йото уже наблюдаются признаки энцефалита.

А в самом головном мозге уже появились чёрные вкрапления, по которым на вскрытии и ставят, что организм умер от бешенства. Эти образования именуют тельцами Бабеша — Негри. Своеобразные фабрики по производству новых вирусов.

Вот с них-то я и начну.

Я настроил лекарскую магию на антивирусную частоту. Мне уже приходилось делать нечто подобное при операциях, чтобы уничтожать бактерии в брюшной полости. Теперь нужно сделать то же самое, только с нервной системой пациента.

Сакадзуки Йото задремал, я положил ладони на его голову и начал накачивать мужчину огромным количеством целительской энергии.

Получилось, тельца Бабеша — Негри уже исчезли из его головы. Энцефалит с ходу вылечить не получится, этим уже займутся в стационаре. Моя главная задача — полностью нейтрализовать вирус, а оставшиеся признаки инфекции можно купировать позже.

Когда я закончил, в кабинет вбежали Кондо Кагари и Окабэ Акира.

— Бешенство, Кацураги-сан? Серьёзно? — нахмурился он.

— А что с пациентом?! — воскликнул Кондо, обнаружив, что Сакадзуки Йото мирно спит на его кушетке.

— Госпитализируем в инфекционное отделение, Окабэ-сан, — сказал я. — Обязательно подключите неврологов. Это не бешенство. Обычный энцефалит. Я подробно опросил пациента и убедился, что в рамки бешенста его клиническая картина не укладывается.

Придётся соврать, иначе Сакадзуки Йото будут считать первым в мире человеком, излечившимся от бешенства. Ничем хорошим такая история не закончится, потому что его сразу же начнут изучать и искать причину, по которой вирус не смог захватить его нервную систему.

— Ладно, несём его в инфекцию, — заключил Окабэ Акира, набирая номер фельдшеров скорой, — на месте я уже сам разберусь.

Сакадзуки Йото забрали в приёмное отделение, я расписал первичный эпикриз так, чтобы никто не смог прикопаться и поставить ему диагноз «бешенство». Скоро у него возьмут весь спектр анализов и убедятся, что кроме энцефалита в теле мужчины больше никаких отклонений нет.

— Кацураги-сан, я что-то совсем запутался, — заключил Кондо Кагари. — Мы же с вами были уверены, что у него именно этот диагноз. И укус собаки был, и сроки совпадают. Как же так вышло?

— Не советую вам запоминать этот случай, — ответил я. — Это скорее исключение из правил. Учиться на его примере не стоит. Если когда-нибудь вновь увидите такую картину, не нужно сразу же отбрасывать бешенство. С этой болезнью нужно быть очень бдительными.

Ведь конец у тех, кто не обращается за помощью вовремя, очень печальный. Человек, прошедший через стадию возбуждения, переходит на финишную черту, которая ведёт к необратимым нарушениям работы нервной системы. Параличи, водобоязнь, судороги. Бесконечный цикл мучений. Такой пациент даже не может выпить воды и зачастую умирает именно от обезвоживания.