Спасите меня, Кацураги-сан!

А очередь мне только предстояло выстроить. Разумеется, продувать нарушителя порядка я буду только после маршрутизации экстренных пациентов.

— Фельдшеры скорой, можете быть свободны, — велел им я. — Этих двоих госпитализировать будем однозначно. Дальше — дело за мной.

— Хорошего дежурства, Кацураги-сан! — крикнул Нода Такео, покидая приёмное отделение.

Вот засранец! Не то чтобы я верил в приметы, но он-то, зараза, наверняка знает, что это — дурной тон!

Я включил «анализ» и принялся осматривать пациента без сознания. Сердце и лёгкие в норме, почки в норме… Ага. Нашёл! Кровоизлияние в головной мозг. У этого — инсульт! Видимо, приступ случился, когда рядом никого не оказалось. Чёрт знает, сколько он пролежал в парке без сознания.

— К этому вызывайте невролога! — крикнул я медсёстрам, указав на пациента без сознания. — И передайте, чтобы разбудили рентгенолога, ему точно потребуется компьютерная томография головного мозга.

С неврологическим пациентом я пока ничего сделать не смогу. Один вариант — направлять его в неврологию к Асакуре Джуну, капать препараты по стандарту и готовить к реабилитации. Инсульт произошёл вследствие кровоизлияния, тромбов в сосудах головного мозга нет. Удалять их не придётся, так что Цубаки я больше работы не подкину. Достаточно и того, что ему придётся всю ночь мониторить состояние Нагаты Джиро.

Я переключился на второго пациента. Мужчина с отёкшим от аллергии лицом дышал с большим трудом. Его дыхательные пути были проходимы, но сильно спазмированы. Плюс ко всему ещё и сопутствующая пневмония. Придётся прописать рекомендации по снятию аллергии и направить его в инфекционное отделение. С пневмонией в терапию класть нельзя.

— Как вас зовут? Говорить можете? — спросил я.

— Уфуфи Фуфико, — просвистел пациент сквозь отёкшие губы.

Судя по всему, и язык раздуло.

Я протянул ему лист и ручку.

— Напишите, пожалуйста, какой препарат кололи и кто вам его назначил, — попросил я.

Пациент написал то, что я и ожидал. Цефтриаксон. С него такие приступы ловят чаще всего. Только назначивший врач должен был обязательно поинтересоваться насчёт аллергического анамнеза.

Странно и то, что ему позволили колоть антибиотик самостоятельно. Обычно с такой пневмонией пациентов госпитализируют сразу.

На второй вопрос отвечать он не стал, лишь виновато посмотрел на меня.

Ага, всё ясно. Никто ему его не назначал. Купил на чёрном рынке фарм-препаратов. А такое в Японии очень распространено из-за отсутствия аптек. Все препараты здесь продают строго по рецепту врача, тем более — антибиотики.

— Уколите ему супрастин и вызывайте инфекциониста. К его приходу сделаем рентген лёгких и возьмём мазки на вирусные инфекции, — раздал указания я, а сам уселся за стол и принялся расписывать план лечения аллергического отёка для инфекционного отделения.

— О, Кацураги-сан! — услышал я до боли знакомый голос сонного Асакуры Джуна. — Да вы присоединились к нашей бравой команде дежурантов, как я посмотрю?

— Асакура-сан, — я взглядом указал на больного. — Подозрение на острое нарушение мозгового кровообращения. Скорее всего, геморрагический инсульт.

Мои подсказки упростят Асакуре диагностику заболевания. Главное, чтобы он не начал сыпать вопросами о том, как я с ходу отличил кровоизлияние от инфаркта мозга.

— Ох, так и думал, что приёмное отделение сегодня поспать мне не даст, — вздохнул Асакура Джун и принялся осматривать пациента.

— Всё, везём на КТ! — сказал он санитарам.

— Направления уже готовы, держите Асакура-сан, — я протянул неврологу бумаги.

— Быстро и эффективно! — улыбнулся невролог. — Вы не перестаёте удивлять, Кацураги-сан.

Инсультника забрали в неврологию, я с облегчением выдохнул и услышал продолжение песни.

— То ли туман, то ли облако, — напевал мужчина, который сидел между двумя полицейскими, — благоухает под утренним солнцем…

Пока возился с пациентами, уже и забыл, что сюда привезли этого товарища. Что ж, а теперь начнём самое интересное.

Инфекционная бригада забрала пациента с пневмонией, медсестра передала им написанные мною назначения, а в это время моя вторая помощница начала запускать алкотестер.

— Ну что, господа, подводите нашего клиента сюда, — попросил я полицейских.

Пока мужчину вели ко мне, я начал заполнять его паспортные данные. Аидзава, сорок пять лет.

— Аидзава-сан, согласны на освидетельствование? — спросил я.

— А чего бы и нет? — промямлил он.

Ситуация мужчину, похоже, забавляла. Но спросить разрешение я был обязан. В приёмном отделении стоят камеры, и если впоследствии гражданин захочет подать в суд на тех, кто проводил освидетельствование, могут возникнуть вопросы, почему оно проводилось без согласия.

Хотя отказ по закону приравнивается к добровольному признанию алкогольного опьянения, так что смысла в подтверждении согласия или отказа я никогда не видел.

— Тогда приступим, — сказал я. — Для начала подуйте в трубку алкотестера до окончания звукового сигнала.

— А он мне песенку споёт? — шатаясь, даже сидя на ровном месте, спросил Аидзава.

— Споёт-споёт, — уверил его я. — Начинайте.

Аидзава надул на столько промилле, что хватило бы целому взводу солдат.

— Хорошо, а теперь перейдём к самому интересному, — сказал я, готовя мужчину к координационным пробам. — Аидзава-сан, встаньте, пожалуйста.

Мужчина послушно поднялся со стула.

— Вытяните руки вперёд.

Аидзава поднял их над головой, будто решил показать, что сдаётся.

— Вперёд, Аидзава-сан, перед собой, — я показал ему, как правильно это делать.

Мужчина вытянул руки, пальцы тряслись.

— Теперь закройте глаза, отведите руку в сторону и попробуйте коснуться носа, — попросил я.

— Чьего носа? — Аидзава покосился на полицейских.

— Своего, Аидзава-сан, — терпеливо уточнил я.

Аидзава несколько раз промахнулся, попав сначала по лбу, а следом по глазу.

— Достаточно, теперь покружитесь, пяти поворотов будет достаточно, — попросил я.

То что он пьян, было очевидно всем, но протокол и установленные в отделени камеры требовали продолжения карнавала.

Вот никогда не понимал, почему на суде недостаточно слов полицейских, и личностей в состоянии алкогольного опьянения нужно обязательно вести к нам.

— Мне может ещё и сплясать? Я могу! — возмутился Аидзава.

— Кружитесь-кружитесь, — настоял я. — Сначала спели, теперь и потанцуем.