Спасите меня, Кацураги-сан!

— Ла-а-дно, Кацураги-сан, — протянула Уёхара и взяла в руки принесённую мной стопку документов. — Вы меня убедили.

Женщина открыла в системе заполненный мною посыльный лист и начала сверять написанное там с бумагами. Её глаза бегали от монитора к столу. И с каждой минутой женщина начинала хмуриться всё больше и больше.

Ну всё, кажется, я всё-таки разбудил ёкая.

— Кацураги-сан, потрудитесь объяснить, — произнесла она. — Чья это была идея — ваша или Савады-сана?

Строить из себя идиота и спрашивать, о чём конкретно она говорит, смысла не имело. Как и валить вину на Саваду Дэйчи. Как ни крути, а этот план пришёл именно в мою голову.

— Это была моя идея, Уёхара-сан, — признался я, но не стал виновато опускать голову или прятать взгляд. Просто произнёс это, как факт.

Уёхара ничего не ответила, лишь прикусила нижнюю губу и продолжила листать посыльный лист.

— Это — подделка документов, Кацураги-сан. Вы ведь в курсе? — спросила она холодно, но спокойно. В её интонации звучал вызов.

— Да, Уёхара-сан, мне это известно, — я вновь поставил её перед фактом.

Женщина отпрянула от монитора, упёрлась локтями в стол и скрестив пальцы, уставилась на меня.

— Вы понимаете, что бы мне пришлось сделать, если бы Савада-сан или вы принесли мне инвалидность, не исправляя даты обследований? — спросила она.

Этот вопрос был сложнее. Да и в целом допрос Уёхары начал мне надоедать.

— Лучше скажите, что вы думаете по этому поводу, Уёхара-сан? — ответил вопросом на вопрос я.

Уёхара Ёсико хмыкнула.

— Я думаю, что, по-хорошему, Саваду-сана нужно заставить связаться с пациентом и пригнать того на повторные обследования. Однако это закончится жалобой от Ямамото-Фарм. Именно поэтому, Кацураги-сан, если бы вы не исправили даты, их пришлось бы исправлять мне, — заявила заместитель.

— Даже так? — удивился я. — А разве это — не подделка документов, Уёхара-сан?

— А что мне остаётся делать, когда некоторые наши сотрудники ведут себя, как непроходимые болваны! — крикнула она, но быстро успокоилась.

Вообще-то, ответ очевиден. Таких сотрудников обычно увольняют. Похоже, Савада Дэйчи сильно ошибается на её счёт. Она совсем не ёкай. Как раз наоборот, за образом злой председательницы врачебной комиссии скрывается очень мягкосердечная женщина.

На её месте, вероятно, я бы как влепил Саваде выговор. А самого себя уволил бы.

— Значит так, Кацураги-сан, — продолжила она. — Чтобы эта ситуация с датами была в первый и в последний раз. От вас я жду только качественно заполненную документацию.

— Разумеется, Уёхара-сан, — кивнул я. — Кстати, о качестве, есть замечания кроме дат?

— Кроме дат, всё превосходно, — нехотя призналась Уёхара. — Но, я надеюсь, вы меня поняли, Кацураги-сан.

— Понял, можете не сомневаться, — улыбнулся я.

Грубо говоря, я первый раз в жизни заполнил инвалидность, и сразу же сделал это «превосходно». Что ж, значит, начинаю потихоньку привыкать к этой бюрократической возне.

— Смотрите, Кацураги-сан, в бюро медико-социальной экспертизы отправляется только электронный посыльный лист. Вот эти бумажки с просроченными датами туда не идут. Только поэтому у нас есть возможность разово допустить… Небольшую погрешность в датах. Соответственно, ни одна живая душа не должна об этом знать.

— Саваде-сану об этом известно, — на всякий случай предупредил я. — Но я поговорю с ним на эту тему.

— Передайте Саваде-сану, что если он не послушает вас, ему придётся говорить со мной. А он этого очень не любит.

О, Уёхара-сан, вы даже не представляете насколько!

С победой я покинул кабинет заместителя главного врача и сразу же направился к Саваде.

— Ну как всё прошло? — сжавшись в комок, спросил меня коллега.

— Если не считать, что Уёхара-сан угрожала вам расправой, всё очень даже неплохо. Завтра документы уйдут в бюро, — обрадовал его я.

— Слава богу, — выдохнул Савада. — Не знаю, как вам это удалось, Кацураги-сан, но…

— Не надо вновь заводить разговор о благодарностях, — перебил его я. — Лучше больше не допускайте просрочки. Если возникают проблемы — обращайтесь ко мне. Чем смогу — помогу.

Мой телефон настойчиво вибрировал в кармане. Кто-то уже несколько минут заваливал меня сообщениями в мессенджере.

— Простите, Савада-сан, одну минуту, — попросил коллегу я и достал мобильник. — Возможно, что-то важное.

И таковым оно и оказалось.

Писала заведующая регистратурой — Сакамото Фумико: «Кацураги-сан, не хочу отвлекать вас от работы, но вас ищет один странный человек. Будет время — перезвоните».

Следом шло ещё одно сообщение: «Кацураги-сан, перезвоните, как будет время. Мужчина представляется врачом из другой клиники. Утверждает, что знает вас».

И, наконец, заключительное: «Кацураги-сан, некто Номура Даруми очень хочет вас видеть и отказывается уходить, пока не встретится с вами лично. Он будет ждать вас в фойе».

Номура Даруми?! Неужели это сам доктор Номура — мой бывший наставник из больницы Камагасаки? Да быть того не может. Этот старик ни за что бы не пришёл сюда для личной встречи со мной. Для него это стало бы унижением. Но проверить всё же стоит.

— Я вынужден отойти, Савада-сан, — сказал я и направился в фойе.

У регистратуры мне встретилась Сакамото Фумико и тут же кивнула на лавочку, где сидел ожидающий меня мужчина.

И им действительно оказался мой старый знакомый доктор Номура!

Старик вскочил со скамьи, увидев меня, и быстро подбежал ко мне.

— Кацураги-сан, я понимаю, что вы возможно не захотите со мной говорить, — протараторил он, и следом же поклонился. — Но мне очень нужна ваша помощь. Вы единственный человек в этой клинике, которого я знаю. И, боюсь, я больше нигде не смогу найти помощи в своей проблеме.

— В чём дело, Номура-сан? — спокойно спросил я. — Объясните ситуацию.

Сделав глубокий вдох, Номура произнёс:

— Мой брат умирает.

Глава 23

Доктор Номура весь сжался от эмоций. С одной стороны, ему приходилось переступать через себя, чтобы попросить о помощи своего бывшего стажёра. С другой стороны, жизнь брата была ему сейчас важнее всего остального.

— Пожалуйста, Кацураги-сан, кроме вас… — Номура осёкся. — Если вам нужны мои извинения или деньги я…