Спаситель под личиной, или Неправильный орк

Бастиан кивнул и снова застонал, схватившись за голову.

— Моему сыну было больнее, — голос короля стал жёстким. — Прочувствуй хотя бы часть его страданий. Раз уж сам напросился.

— И ему ничего не будет? — принц переводил взгляд с меня на короля, своего отца, деда, наконец, остановился на Савьере.

— Самооборона, — пожал тот плечами. — Вам не нужно было пытаться убить его, ваше высочество. Господин Элай имел право защищаться.

— Всё из-за тебя, — полные ненависти глаза вновь нашли меня. — И откуда ты взялся на мою голову? Если бы не ты, я уже был бы наследником!

— Ты ничего не путаешь, племянничек? После сына, моим наследником является мой брат, ты лишь третий в очереди. Был.

— Или ты и со мной собирался что-то сделать? — это уже Гровер. Его мне было жальче всех — осознавать, что вырастил предателя, нелегко.

— Какой смысл, отец? Ты так же стар, как и дядя, что ждать смерти одного, что двоих — разница невелика.

— Мне начинает казаться, что матушкино желание видеть меня вновь женатым не лишено смысла, — задумчиво протянул король. — Может, и правда, жениться и нарожать ещё с десяток сыновей, а?

— Нерисса будет в восторге, — хмыкнул Реарден. — Есть кандидатура?

— Это я так, в теории, — разочаровал его король.

— А мысль хорошая, брат, — поднял голову Гровер. — У меня ещё два сына, и я не хотел бы вновь испытать нечто подобное.

— Так долго готовился, всё продумал, всё просчитал. — Вряд ли слыша их разговор, Бастиан, держась за голову, начал раскачиваться, глядя куда-то в пол. — Столько лет планировал. Всем заплатил, всё организовал. Всё должно было пройти, как задумано. Всё и шло, как задумано. Ну, откуда же ты взялся на мою голову, жалкий метаморф? Что тебя занесло именно в то время и в то место? — Он взглянул на меня, потом снова опустил лицо. — Почему судьба так надо мной посмеялась? Почему, почему?

— Может, судьба решила моими руками вернуть долг твоему деду? — пожала я плечами, даже не собираясь выкать тому, кому только что врезала в челюсть. Может, для окружающих он и принц, а для меня — гад, причинивший столько физических страданий моему Вэйланду. И моральных — другим драконам, которых я тоже уже успела полюбить.

Просто удивительно, как легко забывается то, что вдалбливалось всю жизнь, а конкретно — правила этикета, когда встречаешь нечто, подобное Бастиану.

— Как оказалось, Элай — потомок моего старого друга, которого я когда-то выручил, — пояснил Реарден совету.

— Фестера? — оживился Лихнис. — Я хорошо его помню. Надо же, как причудливы порой повороты судьбы.

— Ладно, думаю, мы все узнали достаточно, — король вновь посерьёзнел и выпрямился на троне. — Нет смысла затягивать. Я готов озвучить приговор. Но сначала… Бастиан, встань и выйди на прежнее место.

— Я не могу встать, — уронил Бастиан, продолжая раскачиваться, ни на кого не глядя.

— Слабак! — фыркнула я. — А что, разве нет? — Это уже Вэйланду. — Ты, с располосованной ногой, пробитой головой и потеряв почти всю кровь — и то на костыли вставал. А этот слегка головкой ударился — и сразу сдулся. И он ещё тебя недодраконом обзывал! А сам вообще — нежный эльф!

— Помогите ему подняться, раз сам не в силах, — пряча усмешку, приказал король стражникам.

Те подошли с двух сторон и, подхватив принца подмышки, поставили его на ноги. Зло взглянув в мою сторону — я уже на эти взгляды внимания не обращала, столько их за сегодня получила, — Бастиан вырвался из удерживающих его рук.

— Я сам! — и, действительно, довольно твёрдо дошёл до того места, где мы все стояли прежде, отвечая на вопросы.

Ну, вот, а то «встать не могу». Симулянт. Может, хотел разжалобить окружающих, приговор смягчить? Что-то мне подсказывало, что король на такое не поддался бы, и принц это тоже понял.

— Бастиан, ты знаешь, что полагается за покушение на наследного принца?

— Смертная казнь, — буркнул тот. — Но ко мне это не относится, я принц крови, меня нельзя казнить!

— Да неужели? Почему ты так решил?

— Потому что… нельзя! Члены королевской семьи неприкосновенны!

— А ты помнил об этом, когда организовывал убийство моего сына? Он тоже член королевской семьи, но тебя это не остановило.

— Он — нечистокровный. А я — истинный принц, и должен был стать истинным наследником. Я просто чистил наш род от грязной крови!

— Откуда у тебя вообще возникли такие мысли? — прищурился король. — С каких пор примесь крови другого вида влияет на отношение к дракону? Наша кровь настолько сильна, что всегда победит иную, ребёнок от смешенного брака — всегда дракон. Это прописная истина, которую все мы знаем с детства. Так скажи мне, племянник, откуда у тебя взялись мысли, что человеческая кровь моего сына делает его менее полноценным драконом, чем тебя — эльфийская?

— Ниоткуда! Я это просто знаю, и всё!

— Дайте ему Кристалл Правды. — А когда приказ короля был выполнен, изменил вопрос. — Кто внушил тебе эту мысль?

— Никто! — И Кристалл резко потемнел.

— Итак, выяснили мы, оказывается, не всё, — устало вздохнул король. — Ты скажешь нам правду?

— Нет! — И кристалл тут же вновь стал светлым.

— И как теперь быть? — король откинулся на спинку трона и растерянно взглянул на совет. — Мы не можем оставить безнаказанным того, кто заморочил голову принцу настолько, что тот пошёл на преступление. Но говорить он отказывается. Что обычно делают в таких случаях?

— Таких случаев прежде не было, — покачал головой Лихнис. — Насколько я помню.

— Пытки? — предложила я. — Читал, что такое бывает у людей.

— Нет! — закричал Бастиан. — Я принц крови, меня нельзя пытать!

— Думаю, можно обойтись и без этого, — вздохнул Гровер. — Кажется, я начинаю догадываться, кто напел моему сыну о его избранности. Это кто-то из эльфийского посольства, куда ты зачастил в последнее время, сын?

— Нет! — снова закричал Бастиан, и Кристалл в его руке потемнел.

— Всё так просто? Неужели всё это лишь потому, что эльфам захотелось иметь на троне того, кто так на них похож? — удивился король. — Ладно, это выясним потом, главное — знаем направление, в котором искать, это уже твоё дело, Савьер. А сейчас я хочу закончить, наконец, с тобой, племянник. Итак, повторюсь, ты знаешь, что за твоё преступление положена смерть?

— Ты не убьёшь меня, дядя! — Слова Бастиана прозвучали слишком уверенно. — Если я умру, то он, — взмах в сторону Вэйланда, — никогда не увидит своего ребёнка.

И Кристалл Правды в его руке тут же стал чистым, как слеза.

Глава 14. Приговор

— Ребёнка? — воскликнуло разом несколько голосов. Такого поворота никто не ждал.

Все дружно взглянули на Вэйланда, я тоже. Он был совершенно ошарашен этим заявлением.

— У тебя есть ребёнок, сын? — удивлённо спросил король.