Спасти демона

Это тот самый урок, после которого устаёшь достаточно, чтобы голод овладел моим телом. И я готова нестись в столовую, сшибая всех на своём пути и позабыв о том, что завтрак подают после второго урока, на большой перемене. Вымотанная и голодная я вспоминала и жалела Тадеуса. Если один несчастный урок способен так меня ослабить, то как устаёт он в своей темнице? Определённо, нужно приходить к нему чаще, и приносить с собой больше!

В подвал наш класс спускался не торопясь. Джонатан Эклунд пристально осмотрел каждого «Сокола» и после недолгих раздумий решил научить нас готовить зелье бодрости. Чем мы и занимались всё занятие. Дважды в классе возникала опасность взрыва, но химик всегда успевал вовремя к нам подскочить и успокоить бурлящее варево.

– Запомните!
– оповестил довольных студентов, опробовавших полученное желе.
– Зелье бодрости нельзя применять часто, оно вызывает аллергию и лёгкую зависимость. А также усиливает голод. Ну, птенчики, марш завтракать!

– Теперь перед каждым уроком теории построения призыва такой съедать стану, - пообещал Жан.

Я согласно закивала, решив сварить дома такое желе и порезать кубиками. На будущее! В столовой было забавно наблюдать за «филинами» с параллели. Они еле пережёвывали овсяную кашу и будто стадо зомби закусывали бутербродами с маслом. Наш класс отнюдь ел смачно. Того и гляди, обернёшься, а порцию уже кто-то из голодных одноклассников стащил! Я вгрызалась в твёрдое яблоко наравне с парнями, не уступая им в аппетите до тех самых пор, пока не заметила взгляд Линды. Она сидела за одним из преподавательских столов и радостно мне махала, подзывая к себе. Я поперхнулась горячим какао и неуверенно огляделась. Может, не меня зовёт? Нет, меня. Встала из-за столика и подошла к довольной девушке.

– Садись, - пригласила она.
– Не стесняйся. Не думала, что ты с твоим парнем здесь учитесь.

– Жан не мой парень, - погодя, я всё же села.
– Он мой друг.

– Хм-м-м, - протянула Линда и покосилась на Костроуна.
– Твоё дело. А я тоже скоро буду здесь учиться. Сначала не хотела, но пока за Гре походила, мне понравилось. Он, всё равно, обещал надолго здесь задержаться. Контракт хороший, да и сама понимаешь...

Я не понимала, но угукала и кивала, уплетая сдобные булочки из корзинки со стола.

– Будешь моей подругой? Я тогда к тебе в класс поступлю, - подмигнула Линда.

Поразмыслив, пришла к выводу, что нет ничего плохого в том, чтобы стать подругой...

– А ты и О’Доэрти друг другу кто, если не секрет?

– Он мой муж!

– Считай, мы уже подруги, - пообещала Линде и схватила ещё одну ну очень аппетитную булочку.

Пожалуй, я оказалась единственной во всём классе, кто не удивился в понедельник новой однокласснице. Линда с присущей ей улыбкой представилась всем под фамилией О’Доэрти, что не сильно удивило студентов в отличии об упоминания о замужестве девушки с новым преподавателем. Я также не удивилась, когда Линда подошла к нашей парте и попросила Жана (приказным тоном) пересесть. Костроун аж поперхнулся от её напористости и напрочь отказался менять своё место. Показательно хмыкнув Линда сдвинула Кевина, всегда сидящего в одиночку прямо передо мной. Вот это меня удивило. Впервые все мы видели, как наш бугай столь безропотно пересаживается, пусть и на другой стул, но за той же партой, и ни словечком не возражает новой однокласснице. Линда села прямо передо мной и почти все занятия сидела в пол оборота, расспрашивая меня об учёбе в высшей школе алхимии.

– Она мне не нравится, - признался Жан за обедом.

Линда, спешно зачисленная в наш класс посреди второго семестра, смутила многих. Девушка, будучи студенткой, продолжала есть за преподавательскими столиками, восседая бок о бок со своим мужем. Грегори за едой обращал внимание только на еду, а Линда глазела вокруг и улыбалась практически всем юношам школы, кому-то ещё и подмигивала. Я поражалась сдержанности её мужа. Неужели у северян такое поведение - норма? Она же заигрывает со всеми подряд! А ему хоть бы хны.

Школьная форма Линде шла, но девушке не понравилась. Во вторник она пришла с укороченной юбкой, оставив длину едва доходящей до колен и позволяющей студентам разглядеть яркие ремешки, удерживающие белые чулки. Учителя ничего не говорили Линде о её внешнем виде, а студенты косились и на меня. Новая одноклассница ни на одной перемене (за исключением тех, когда мы завтракали либо обедали) не оставляла меня. И на уроках старалась держаться как можно ближе. На физкультуре новоявленная подруга бежала в ногу со мной и умудрялась обсуждать парней.

– А этого блондинчика знаешь?
– задалась вопросом Линда и кивнула в сторону Моргана.

– Держись от него подальше, - предупредила я.

– Интересненько, - проворковала одноклассница и призывно ему улыбнулась.

Я успела выкинуть одноклассника брата из головы, в полной уверенности, что Келли поступил также. Вот только в этот момент всё его внимание было приковано к нам. В основном, правда, к Линде и её открытым ножкам. Студентка умудрилась обрезать спортивные штаны и обозвала их: «шортики».

– А что, здесь такие никто не носит? Ну и зря!
– выдала Линда, когда все девочки в раздевалке уставились на неё с немым укором.

К концу вторника я жалела, что в блузке предусмотрена возможность отстегнуть рукава и строгий воротник (от которых избавились почти все девушки за исключением Линды), но нет никакой возможности пристегнуть глухой капюшон. И спрятаться под ним от всего мира! Потому утром среды я накинула плащ поверх школьной формы и пропустила мимо ушей укоризненные интонации бабушки, старательно напоминавшей мне: «Лето на дворе!». Я сослалась на тучи, заполонившие небо, на что мне посоветовали взять зонт. И от него не отказалась. Я шла в школу, прячась под плотным тяжёлым капюшоном, а когда по земле застучали первые капли дождя, вдобавок раскрыла широкий зонт шоколадного цвета. Но ничто не помогло мне скрыться от Линды.

– Я так волнуюсь!
– возбуждённо повторяла одноклассница, пока мы поднимались по лестнице в сорок четвёртый кабинет.
– У меня живот скрутило! Альва, а ты сделала задание?

– Нет, - я споткнулась на последней ступеньке.

Рефераты совершенно вылетели из головы, теперь живот скрутило у меня тоже. Мы с Линдой и недовольно бурчащим Жаном вместе шагнули в кабинет. Почти все места оказались занятыми, а наша троица недружным шагом проследовала в коней кабинета, садясь втроём за одну широкую парту. Генри О’Доэрти приподнял брови, наблюдая за тем, как с раздражающим слух скрипом его жена тащит через половину кабинета стул и ставит его рядом со мной, но промолчал. Губы его сомкнулись в тонкой линии.

К середине занятия учитель решил пройтись по списку студентов и разузнать, кто готов защищать свой реферат сегодня. Он зачитывал по алфавиту, но почти никто не был готов. Сначала прозвучали фамилии из журнала «Филина», затем - наши.

– О’Доэрти, - дошёл он до Линды.

– Я подготовила доклад о существах первого уровня.

– Доклад. Ты ничего не перепутала?

– Реферат за такие сроки написать нереально!

– Садись. Тиссен, готов?

– Эй! Хочешь сказать, я зря над ним вчера весь вечер убила?

– О’Доэрти, я просил сесть на место, - в голос учителя закрались стальные нотки.
– Я не задавал вам докладов, их и дети написать смогут. Сядь!

Линда топнула ножкой на высоком каблуке (обувь она носила не школьную, а свою).

– Услышу от тебя хоть звук, направишься за дверь до конца урока.

Забавно наблюдать, как тихие до их стычки студенты затихли сильнее, но такого развития между новым учителем и его ученицей, а вернее между женой и мужем, никто не ожидал. Весь день Линда ходила как заведённая, она выпячивала красивые губки, заламывала руки и пинала камушки возле входа в школу. И потому неожиданно стало для меня увидеть её в приподнятом настроении, улыбавшуюся и приближающуюся ко мне в припрыжку после обеда.