Спасти Герострата
Шрифт:
— О, на сей счёт можете не волноваться, сэр Питер. Они не пойдут по миру с протянутой рукой. Вы помните еврея Ротшильда?
— Вы говорите о лондонском ростовщике Исааке?
— Разумеется! У меня с ним взаимовыгодное партнёрство. Как только вы, сэр, объявили всем, что отправляетесь в мои владения на битву с драконом, Исаак немедленно начал наводить справки о вашем состоянии. Уверяю вас, сэр Питер, в данный момент еврей знает о том, сколько у Вас денег и имущества лучше и полнее, чем вы сами. Он составит столько ваших долговых расписок, сколько нужно, чтобы как можно сильнее обобрать вашу семью, но в то же время оставить её на плаву. Мы не хотим, чтобы люди заметили разорение всех героев, погибших в битвах с ужасным драконом. Еврей оставляет себе половину полученного,
— Я никогда не подпишу ваши фальшивые расписки, сэр мошенник!
— Я сам подпишу их. Вы, ведь, неграмотны, сэр Питер, — засмеялся Локсли. — Как и большинство рыцарей. И используете вместо подписи перстень-печатку. Вот этот. Мой слуга Энди выкрал его, когда обряжал Вас в доспехи.
— Вы, сэр Дракон, не только подлый убийца и грязный мошенник, но и вор! — затрясся в бессильной злобе рыцарь. — Моя жена не даст вам ни фартинга!
— Уверяю вас, сэр Питер, когда придёт весть о вашей гибели, она отдаст всё, лишь бы не запятнать светлую память мужа-героя денежным скандалом с евреем. Менестрели будут слагать о вас песни, прекрасные дамы, слушая их, одним своим восхищением вашим подвигом подвигнут своих кавалеров на приезд в мои владения, чтобы сразиться с драконом во славу своих любимых. И я встречу их. У меня большие расходы, сэр. Кроме восстановления замка, мне нужно платить своим людям. Я постепенно пристраиваю их к делу: надеюсь, вам понравились те таверны и постоялые дворы, в которых вы останавливались по пути сюда? Все они куплены или построены на деньги ваших предшественников и принадлежат мне. А как вам понравилась оружейная лавка Грина, та, что недалеко от Тауэра? Видимо, в ней вы, сэр Питер, если глаза меня не подводят, приобрели этот панцирь, что сейчас на вас. Лавка оружейника тоже моя, а панцирь ранее принадлежал одному из драконоборцев. Вскоре он вновь вернётся в лавку Грина и будет ожидать нового покупателя. А вашему прекрасному боевому коню уже со вчерашнего вечера приготовлено место в одной из конюшен моего замка.
Локсли несколько мгновений помолчал, задумчиво глядя сверху на угрюмого рыцаря, сидящего в углу ямы в вонючей луже.
— Меня печалит, сэр Питер, что вы не обратили никакого внимания на основную причину нахождения вас в этой яме. Деньги мне, конечно, очень нужны, но в первую очередь, сэр, я назвал не их, а месть.
— Месть? — удивился пленник. — Разве я вас чем-то оскорбил?
— Вы, сэр Питер, состоите в свите принца Джона?
— Да. Ну и что?
— А я десять лет назад ушёл с королём Ричардом Львиное Сердце в Палестину освобождать от неверных гроб Господень. Высокая цель! Вы не находите, сэр Питер?
— Да, высокая. Но причём здесь я?
— Два года назад я вернулся на родину. И какая, как вы думаете, награда меня ждала? Я узнал, что рыцари, входящие в свиту принца Джона, разрушили и разграбили мой замок! Мои мать и отец убиты, а малолетнюю сестру захватчики насиловали несколько суток, пока она не умерла. Вы не могли этого не знать, сэр Питер, ведь при дворе принца Джона принято хвастать подобными «подвигами». И после этого вы имеете наглость спрашивать, за что я мщу!
— Я не был в числе разграбивших ваш замок, сэр Генри, — торопливо зачастил сэр Питер. — Я не враг вам!
— Я тоже не был врагом тем негодяям. Я даже не был с ними знаком. Вся моя вина состоит в том, что я служу королю Ричарду, а не принцу Джону. Это вы, сэр, рыцари принца Джона, объявили мне войну, и я воюю с вами, как умею и могу. Радуйтесь тому, сэр Питер, что в отличие от моих родителей и сестры, вы в глазах близких и окружающих погибаете героями, бросившими вызов ужасному дракону. По крайней мере, так будут считать до тех пор, пока не вернётся на трон король Ричард. Я расскажу ему всё, а уж он решит, надо ли открыть людям правду о драконе и его жертвах.
Неожиданно страшный рёв раздался над горой и поднял в воздух тучи птиц.
— Что это? — содрогнулся в яме сэр Питер.
— Это ревёт дракон, — ухмыльнулся сэр Генри. — Его рёв возвестил всей округе и гостям моего
замка, что вы, сэр Питер, вступили в бой с чудовищем.— К-как-кой дракон? — заикаясь, выдавил рыцарь.
— Не могу же я ограничиваться одними слухами, сэр! Чудовище должно регулярно подавать явные признаки своего нахождения на этой горе. К тому же, рёв дракона отваживает от горы любопытных бездельников и случайных прохожих. А на самом деле, так уж и быть, открою Вам секрет, это просто звук огромной волынки, искажённый и усиленный пещерой. Но хватит досужих разговоров. Бой начался. Приготовьтесь к смерти, сэр рыцарь.
— Меня не так-то легко убить, сэр Дракон! — закричал вновь обрётший мужество сэр Питер, сжимая обеими руками свой меч.
— Вы, сэр рыцарь, не умрёте как честный воин, — спокойно ответил сэр Генри. — Тот ручей, что привёл вас сюда, отгорожен от этой ямы специальной заслонкой. Мой слуга Ахмед, пожелавший оставить свою родную Палестину и остаться со мной до конца дней своих, сейчас поднимет заслонку и пустит воды ручья в яму. Вы утонете, как крыса в ведре, точно так же, как и все ваши предшественники из свиты принца Джона.
— Вы будете гореть в аду, Локсли! — прорыдал сэр Питер, роняя меч.
— Возможно, — печально ответил сэр Генри. — Но не из-за вас. На моих руках не будет вашей крови, подлые прихлебатели принца-негодяя, хоть это и не имеет особого значения. Перед отправкой в крестовый поход наш святейший Папа заранее отпустил всем его участникам, и мне в том числе, все прошлые и даже будущие грехи. И всё же вы умрёте не от моей руки. Я спас Ахмеду жизнь в Палестине. Потом он дважды спас меня от смерти. И поэтому, когда Ахмед попросил у меня привилегию на поднятие заслонки, я не смог ему отказать. Убийство христиан приближает его к мусульманскому раю. Ахмед живёт в пещере и убивает всех, кто осмелится подняться на Драконью гору. Это тоже способствует всеобщему убеждению, что дракон действительно живёт на этой горе, и сейчас уже никто из окрестных жителей не рискует приближаться к ней. Что ж, сэр Питер, приятно было побеседовать с вами, но меня ждут в замке более насущные дела…
— Подождите, сэр Генри! — закричал рыцарь, лихорадочно пытаясь избавиться от тяжёлых доспехов, но его голос заглушил победный «рёв дракона», и поток ледяной воды обрушился на голову сэра Питера…
Рука тьмы
…Едкий пот щипал глаза. Видимо, какой-то осколок повредил систему теплообмена, и теперь Олег плавился от жары, хотя за тонкой оболочкой его скафандра был космический холод. Космонавт не чувствовал собственного тела, паря в пространстве между Марсом и Землёй.
Пропала связь с Центром, и командир приказал Олегу проверить внешнюю антенну. Олег, недовольно ворча, натянул скафандр и вышел в космос. «Внизу» оранжевым апельсином пылал Марс, «вверху» голубым бриллиантом сияла Земля.
— Красота! — воскликнул Олег и повернулся к антеннам.
Что случилось в следующее мгновение, он мог только гадать. Корабль внезапно взорвался! Скорее всего, несколько микрометеоритов прошили его корпус. Олега отбросило взрывной волной, страховочный трос длинным хвостом парил где-то за спиной. Чёрное облако из обломков корабля, мгновенно замёрзших запасов воздуха, воды и топлива огромной кляксой расплывалось между космонавтом и Землёй. Олег даже не пытался искать других членов экипажа. Зачем? Выжить никто не мог.
— Кому повезло больше: мне или им? — невесело подумал он. Смерть товарищей была мгновенной. А вот ему придётся умирать долго и мучительно. Надежды на спасение нет. В Центре наверняка уже знают, что корабль взорвался. Спасательной экспедиции не будет — кому придёт в голову, что во время взрыва один из членов экипажа случайно оказался снаружи и уцелел? Но даже если бы там и узнали правду, то никто не успеет найти Олега в этом месиве обломков прежде, чем у него закончится кислород. — Я задохнусь, как рыба, выброшенная на берег, — обречённо констатировал космонавт.