Спасти Осень

Не думая о последствиях, я кинулась в гущу тьмы, и она тотчас рассосалась. Ракх закрыл глаза рукой, губы его были сжаты.

— Как может человек, который так сильно себя ненавидит, кого-то полюбить? — едва слышно сказал он. — Посмотри, во что я превратился, Роза! Я жалок. Я сам себе противен.

— Ракх… — прошептала я.

— Погиб. Из-за меня. Потому, что я привык молчать, — пробормотал он. — Если бы она позвала, я бы ушёл. Если бы позвала… Нет.

Он вдруг выдохнул, сорвал и отбросил изорванный плащ, который тотчас исчез, словно был стремительно съеден неведомыми существами.

— Прости, не хотел пугать тебя своими демонами. Позволь проводить тебя до гостиницы.

— Зачем? — выговорила я, глядя в его пустые глаза.

— Хочу убедиться, что ты хорошо устроилась.

Он вытащил повязку и приладил её обратно на глаз, и я не знала, прогнать его или умолять остаться. Чувства мои также быстро остывали, как воспламенялись, но я всё-таки кивнула.

— Скажи, что мне сделать для тебя, Роза? — спросил Ракх, когда мы зашагали по парковой дорожке. — Я могу оберегать издалека, если прикажешь. Хочешь, больше никогда не подойду к тебе?

— Я не могу сейчас сказать, чего хочу, Ракх. Спрошу только об одном: ты выполнишь любую мою просьбу?

— Да, — твёрдо ответил он. — Я сделаю для тебя всё, что угодно. Не смогу никогда загладить свою вину за то, что сотворил, но я буду верен тебе впредь до самого конца. Как брат, друг и просто небезразличный к твоей судьбе человек. Я буду твоим слугой, если прикажешь.

— Ты устал, — пробормотала я, желая закрыть тему. — Пойдём под кров.

— Ты как всегда слишком добра, — отозвался Ракх.

Когда мы поднялись в мою комнату, за окном уже грохотали яркие цветные огни, которые были мне совершенно не интересны. Стоило нам закрыть дверь, как я будто заново пережила все прошедшие дни, и к горлу подступили слёзы. У меня вошло в привычку плакать перед сном, но впервые я так боялась делать это при Ракхе.

— Я умоюсь и вернусь, ладно?

Это был лишь повод сбежать, спастись от холода, что сковал нас обоих. Ракх ни слова не сказал о любви ко мне, он останется из чувства долга, чтобы загладить вину, но разве о таком я мечтала? Мне было паршиво, и я, закрыв дверь, села на стул, уткнувшись лицом в колени. Наш ребёнок погиб, и этого нельзя было изменить. Но вдруг средь всей этой гадостной мути можно отыскать и тепло, и новую радость?

Я не расплакалась, просто не позволила себе новой печали. Мы должны были всё решить как можно скорее. Поговорить наконец-то по душам, ничего друг от друга не скрывая. Подумав об этом, я смогла выдохнуть какую-то часть напряжения, и вышла, так и не притронувшись к тазу с тёплой водой.

Ракх, сгорбившись, стоял у окна. Когда я подошла, он медленно обернулся, и я едва сдержала крик: лицо мужчины потемнело, морщины на лбу обозначились резче, а в волосах появилась седина! К тому же у него были красные, опухшие глаза, хотя следов слёз я не заметила. Наверняка он, даже если и плакал, потом вытер щёки.

— Не стоит жалеть меня, — сказал мужчина хрипло. — Я сам избрал свою тропу.

Я шагнула и встала к нему так близко, что пришлось задрать голову. Едва сдержалась, чтобы не погладить мужчину по щеке, но только положила ладонь ему на грудь.

— Отныне никаких тайн. Мы должны поговорить обо всём, что случилось, спокойно. Мы сможем понять друг друга, я уверена… Если не сейчас, то со временем.

— Мне нечего тебе прощать, лиса. Разве я могу винить тебя за тепло и любовь? — Внезапно он встал передо мной на колени. — Роза, я давно уже не верю в счастье. В своей последней мечте я разочаровался. Ты хочешь услышать правду? Хорошо. Но сначала ты решишь, можешь ли простить меня.

Ком в горле помешал мне ответить тотчас.

— Несмотря ни на что, я по-прежнему люблю тебя, Ракх. И, если ты немного мне поможешь, справлюсь с болью. — Я положила ладонь ему на макушку и тихонько погладила жесткие волосы. — А ещё я помогу справиться тебе.

Я покачнулась — так резко он обнял меня за бёдра, прижимая к себе. Мужчина всё ещё стоял на коленях, и я чувствовала, как трудно он дышит.

— Моё чудо. Моя единственная радость.

Я расплакалась, и Ракх, поднявшись, взял меня на руки.

— Никогда больше не бросай меня! Никогда! Ладно? Хорошо? Ты обещаешь?

— Хорошо. Хотя не очень… Понимаешь, могут возникнуть некоторые трудности с моим появлением в Тёрне… Но об этом потом. Я хочу, чтобы ты знала другое, куда более важное: Шэн все эти годы была рядом со мной, чтобы указать путь к тебе. Она берегла меня, пыталась объяснить, что жизнь продолжается, даже когда человек живёт в ненависти. И она хотела для меня другой судьбы — не тьмы, тёплого света. Конечно, я разгадал её замысел слишком поздно. Я постоянно везде опаздываю, и этим всё порчу.

— Она вела тебя ко мне? — всхлипнула я.

— Именно. И давала множество подсказок, но я был слишком упрям и туп, чтобы понять их.

— Что ты чувствуешь к ней сейчас? Что чувствуешь ко мне? — спросила я, не в силах справиться с бегущими слезами.

— Я сберегу память об Анне, но никогда не испытаю того, что чувствовал к ней прежде. Надеюсь, я отпустил её, и, уверен, она не посчитает предательством, что я отважусь полюбить снова.

Я вжалась в его грудь, и больше ничего уже спрашивать не стала. Я рыдала, ревела, а потом устало плакала в его объятьях. Пыталась осознать сказанное — и не могла. Мне хотелось встряхнуть его, выругаться, стукнуть — но куда больше приласкать, погладить, пожалеть, как он жалел и ласкал меня.

Нет, Ракх не предавал меня, так же, как он не мог предать жену. Но если она и правда желала нашего союза, и хотела для него нового счастья — неужели это и было моё чудо, о котором я просила? Неужели судьба всё-таки подарила мне второй шанс? Но — пустой свёрток в его руках, который не станет сыном. И тишина за окнами нашего необретённого дома. А остров всё дальше, он движется по холодному океану, и вот-вот скроется за горизонтом…

— Я буду бороться до конца, — сказала я, не узнавая своего голоса. — За тебя. За нас. За любовь.

— Я буду биться за тебя, маленькая храбрая Роза, — шёпотом отозвался Ракх, и я почувствовала в его голосе трудную горечь.

Минута, две — и стук родного сердца убаюкал меня. Впервые за долгое время я спала, как убитая, и не видела дурных снов.

Глава 21

Когда я проснулась, за окном было темно. Ракх, сидящий за столом, зажёг всего один камень в красивом кованом фонарике, и на потолке вырос густой синий лес.

— Сколько я?..