Спасти пасика

Началось все в середине августа, через неделю после возвращения из пионерского лагеря домой в Москву. Коля Могилевский и его одноклассник Паша Редькин по прозвищу Каша (из-за любви к гречневой каше), неожиданно получили телеграммой приглашение от своих новых подружек. Ребята сблизились с сестрами-близнецами в пионерском лагере, с которыми учились в одной школе, но в параллельных классах. Как иногда происходит, в школе в старших классах мальчики вдруг начинают замечать «округлости» у девочек. Одним словом, пришло неожиданно время, когда природа вдруг просыпается в учениках и ученицах общеобразовательных школ.

Не успев расстаться, сестры звали парней приехать к ним в Крым на отдых, куда они после лагеря тотчас отправились погостить у одинокой пожилой родственницы, старшей сестры отца. Между молодыми людьми в пионерском лагере возникла не просто невинная влюбленность, а дело дошло до первой в жизни сестер сексуальной близости с мальчиками. Девочки в таких случаях, как им кажется, влюбляются на всю жизнь и очень скучают без того друга, которому при отсутствии родительского надзора уступили в настойчивых домогательствах, опасаясь оттолкнуть приятного избранника. До занятий в школе оставалось две недели и парни с радостью согласились приехать позагорать на море, где они прежде никогда не бывали. Коля и Паша с насмешкой «опытных соблазнителей» говорили друг другу, что значительнее их интересует возможность оказаться на Черном море, чем желание опять видеть податливых сестер. Оба приятеля жили в неполных семьях, и потому Колю легко отпустили отец с мачехой, а Пашу – мать-одиночка. С большим трудом всегда нуждающиеся в деньгах родители собрали ребятам по двадцать пять рублей на дорогу, лишь бы сыновья до начала учебного года не болтались без дела по Москве. Два друга перед поездкой выкрасили волосы хной, с надеждой еще больше понравиться сестрам. Однако из-за того, что волосы у ребят были светлые, ожидаемого каштанового цвета не вышло, а получились огненно-рыжие шевелюры, которые сделали друзей весьма приметными. Стричься наголо перед поездкой было еще более конфузно, чем предстать перед поклонницами с ярко выкрашенными волосами, и товарищи под хохот друг над другом у зеркала все-таки решили оставить волосы такими, какими они получились.

Не покупая билеты на поезд, друзья легко уговорили проводницу поезда Москва – Волгоград за три рубля с каждого, взять их до конечной станции, где они планировали пересесть на другой поезд, идущий до Симферополя. Такой объездной маршрут ребята выбрали случайно, потому что проводница с легкостью приняла их шуточное предложение, когда они прогуливались по перрону, в ожидании поезда до Симферополя. К концу летнего сезона поезда, идущие на юг страны, имели свободные места, и проводники подсаживали на свой страх и риск пассажиров за меньшие деньги, чем приходилось платить за билеты в железнодорожных кассах. На ночь мальчишки забрались на третий ярус полок, предназначенный для матрасов, одеял и подушек, изнывая под потолком вагона от духоты, но в таком возрасте все неудобства кажутся пустяковыми. Утром следующего дня по предупреждению проводницы друзьям пришлось уходить от контролеров в начало поезда и затем стремительно пробегать обратно в свой вагон, где проверка закончилась. В Волгограде стояла сорокоградусная жара, и юноши пересели по схожей договоренности с проводником в поезд Свердловск – Симферополь и таким образом добрались до места, как оказалось вовсе не на берегу моря, а в степной части полуострова Крым. Несмотря на экономию, парни значительно потратились на пропитание в поезде и на станциях, где случались длительные стоянки. Особенно пострадали скромные финансы беспечных путешественников от персиков в Волгограде. Ребята накупили у частников и съели большое количество плодов, которыми, как им казалось, не возможно было насытиться. Поедая мохнатые немытые персики из больших бумажных кульков, приятели с любопытством разглядывали наверху здания вокзала уже длительное время сохранявшиеся следы удаленных букв прежнего названия города – Сталинград. Историю переименования города друзья узнали не в школе на уроках истории, а из разговоров взрослых пассажиров в поезде, открыто ругавших Хрущева за перемену имени города с всемирно известного – на безликое, потому что на Волге каждый город можно назвать Волгоградом и это больше всего обижало жителей Сталинграда, у которых за время советской власти уже дважды перечеркивали историю малой родины. В России после деспотичного и кровавого диктатора наступали перемены, так как приходил менее жестокий и потому, как это ни странно, менее уважаемый правитель, которого все переставали бояться и норовили поносить и обзывать. Так было с Борисом Годуновым после Ивана Грозного, так было с Александром Вторым после Николая Первого и так стало с Никитой Хрущевым после Иосифа Сталина. Российский народ в большинстве своем редко благодарен тем, кто его освобождает или дает большую свободу, потому что всем вдруг начинает казаться, что новый и неопытный первый человек не заслуживает высокого поста. Каждый вдруг начинает думать, что он лучше бы справился с обязанностями руководителя, или, по меньшей мере, его суждения о политике достойны внимания. Это неизменные последствия смерти очередного особенно жестокого душегуба в стране. Россия за всю историю не имела ни одного главу государства, который напрямую или косвенно не запачкал бы руки невинной кровью своих подданных и мог бы считаться поборником прав народа, но именно это обстоятельство почему-то уже несколько веков сохраняет страну, как самую большую по территории. Не случайно в России всегда считалось, что власть от Бога и как невероятным это не кажется – действительно, в любой период истории в России правит именно тот человек, который после прошествии лет представляется жизненно необходимым правителем. На самом верху власти в России не может быть случайный человек, не взирая на то, сильный он или слабый правитель.

В порту «Кавказ» поезд остановился на берегу, дожидаясь маневрового локомотива для перемещения вагонов на гигантский железнодорожный паром. Два друга, впервые увидевшие море, не удержались и искупались тут же у парома на берегу Керченского пролива. Рыжеволосые друзья были на вершине счастья от незнакомого прежде обжигающего солнца и завораживающих видов на два соседних моря с изумрудной водой.

Несмотря на то, что девочки-сестры отправили в Москву мальчикам пригласительную телеграмму, они все же сомневались, что ребята приедут, да к тому же незамедлительно. Когда Коля Могилевский и Паша Редькин оказались после обеда по указанному в телеграмме адресу, перед калиткой в невысоком штакетнике вокруг маленького побеленного дома с небольшим садом, то сестры обомлели от неожиданности. Девочки в купальниках загорали на приусадебном участке родной тети, и появление любимых парней приятно шокировало их. От радости сестры завизжали, напугав тетку. Полноватая и добродушная пожилая женщина выбежала из дома на крик племянниц и растерянно уставилась на двух симпатичных мальчиков, невесть откуда возникших с огненно-рыжими длинными волосами. После объяснений, тетя широко заулыбалась мелкими зубами, оголив здоровые темно-красные десны, и засуетилась, не зная, чем бы лучше угостить ребят с дороги.

– Милые мои, сейчас сроблю жареное сало с харбузом… Проходите в хату, не робейте, ридные мои, – закудахтала вдруг всполошившаяся крепкая старушка, искренне взволнованная от появления новых гостей. Как только хозяйка скрылась на кухне, друзья переглянулись удивленно, подумав, что жареное сало непременно для них перемешают с арбузом, но подружки, смеясь, объяснили, что жареное сало будет подано на сковороде отдельно от нарезанного арбуза. На следующий день Коля и Паша освоились и обжились у подруг и загорали вместе с ними в саду на старых покрывалах. Время от времени мальчишки срывали с деревьев огромные груши поздно поспевающего сорта, которых было много на деревьях в саду, но, к сожалению, еще неспелых и потому очень жестких. Однако возможность поесть бесплатно груш, стоимость которых на рынке в Москве колебалась от трех до пяти рублей за килограмм, не могла помешать какая-то мнимая незрелость. Любые фрукты ребятам казались спелыми, за которые не надо было платить деньги.

Простодушная хозяйка на ночь стелила мальчикам и девочкам в разных комнатах, но после того, как уходила на покой в свою спальню, четверо молодых людей разбивались на две любовные пары. Посреди ночи после любви, мальчики опять укладывались спать в свою комнату, а девочки – в свою, и ничего не подозревающая тетя находила всех утром там, где стелила им с вечера. Это забавляло молодых людей, и утром за завтраком в разговорах с хозяйкой они не могли подавить смешливость от наивности пожилой женщины, которая и помыслить не могла, что ее племянницы-школьницы ночью имеют интимную связь с приехавшими мальчиками.

Прошла неделя в Крыму и товарищи вдруг обнаружили, что денег у них почти не осталось. Ехать обратно было не на что. О том, чтобы просить деньги у девочек или у хозяйки пенсионерки не могло быть и речи. Чем меньше оставалось времени до возвращения в Москву, тем тревожнее на душе становилось у друзей. Они решили пойти в поселок, который находился от села на расстоянии километра и в котором жили работники пищевого перерабатывающего комбината. Призрачный шанс найти работу имелся, и под предлогом сходить на железнодорожную станцию за билетами на поезд, парни оставили подруг загорать одних, а сами ушли искать этот призрачный шанс.

Походив по большому поселку в поисках посильного заработка, друзья на маленьком продовольственном рынке вдоль автотрассы Москва – Симферополь напросились к одной торговке в помощники. Чрезмерно полная женщина наняла ребят за рубль перевезти на тележке, сделанной из старой детской коляски мешок картошки из дома до торгового места. Оставив вместо себя торговать дочь, женщина пошла с парнями домой. В поселке стояло, примерно, два десятка пятиэтажных кирпичных домов, в один из которых торговка и привела ребят. Подойдя к своей квартире на первом этаже, толстушка достала ключ от двери из-под коврика для обуви, что приятно удивило Пашу Редькина, который уже не раз со своими дворовыми друзьями лазил по чужим квартирам в Москве. Квартира была нежилая, а использовалась женщиной, как склад, где не было мебели, а пол в трех комнатах весь был завален новым урожаем яблок и груш. Всюду стояли стеклянные бутыли с самогоном, мешки с сахаром и с картофелем. Перетащив мешок на тележку, а затем, докатив его благополучно до рынка, рыжеволосые работники получили обещанный рубль. Больше работы в этот день молодым людям не подвернулось. Полученный рубль насмешил друзей, так как по подсчетам им необходимо было не менее пятидесяти рублей. В эту сумму входили расходы на питание и на оплату поезда до Москвы. В конце летнего сезона перед началом учебного года рассчитывать на свободные места в вагонах до Москвы, как при поездке в Крым, ребятам не имело смысла, и они это понимали. По этой причине покупка билетов на поезд за полную стоимость была неизбежной. Можно было добираться на товарных поездах, но это было некомфортно и непривычно, что товарищи отвергли единогласно. Всю ночь они спорили: стоит ли им рисковать и залазить в квартиру какого-нибудь жителя поселка, чтобы выбраться из затруднительного положения. В этот момент они особенно пожалели, что в Москве легкомысленно выкрасили волосы ради девочек. Ходить по небольшому поселку с длинными рыжими волосами, где молодых людей с таким смелым окрасом не было, и быть не могло, являлось наилучшим пренебрежением неприметностью и осторожностью при намерении совершить кражу в незнакомой местности. Если Паша Редькин горел желанием обокрасть все квартиры в поселке, где будут лежать под ковриками ключи, то Коля Могилевский боялся, что их могут поймать и избить на месте преступления. Коля Могилевский, несмотря на то, что потерял мать после ее тяжелой болезни, имел родного отца и мачеху и все же был из благополучной семьи, и воровать ему не только никогда не приходилось, но он никогда об этом и не помышлял. Паша Редькин, напротив, вообще не знал отца и воспитывался одной матерью, которая работала уборщицей на двух работах и из-за занятости не могла уделять сыну достаточного внимания. Это обстоятельство и способствовало его знакомству и дружбе с такими же неблагополучными парнями из многоэтажных соседних домов. Коля Могилевский и Паша Редькин учились в одном классе, но вне школы не пересекались, так как жили сравнительно далеко друг от друга. Коля избегал повсеместной дружбы с Пашей потому, что считал его безрассудным, смешным и из ущербной семьи. Таким образом, Коля и Паша вынуждены были дружить только в школе и в пионерском лагере от школы.

Конец ознакомительного фрагмента.