Спасти Смоленск

Дёмин не знал, что теперь и делать. Впору на большую дорогу выходить с кистенём, но до дороги ещё добраться нужно. Эксплуатировать «телегу» при увеличивающемся количестве бойцов уже не рационально. Кровь из носу нужно раздобыть хотя бы трёх лошадей! Одна надежда, что подвернётся случай, который уже неоднократно выручал команду. И он, разумеется, не замедлил представиться.

С утра крестьяне заволновались. Вместо того, чтобы идти слушать заутреню, мужики и бабы сбились в кучу, что-то горячо обсуждая. В руках у некоторых было дреколье, а кое-кто держал и топоры.

Павленко, бывший нынче за дежурного по части, доложил:

– В двух верстах от деревни цыгане табором встали. Вон, наши пейзане их собираются идти бить. Подмоги дождутся, и пойдут.

Можно много говорить о толерантности, но цыган в России, скажем так, не особо жаловали. Толстые неопрятные тётки в крикливых нарядах, окружающие вас, вопрошая – как пройти в аптеку, или назойливо просящие денежку! И тут же, за углом – вычурные особняки цыганских «баронов», заработавших себе денег на сомнительных махинациях!

А в прошлом? Для русского крестьянина слово «цыган» – синоним слова «конокрад», а конокрадов всегда били смертным боем, не доводя дело до полиции и суда.

В двадцать первом веке кочующие цыгане – нечто экзотическое, театральное. Дёмин, бывший постарше остальных, видел в глубоком детстве табор – три телеги, где сидели оборванные люди.

Дед, у которого гостил будущий спецназовец, похохатывая сказал, что цыгане воруют маленьких мальчишек, а чтобы никто не догадался, что это русские, заливают им в задний проход дёготь!

Ох, как же он испугался тогда! И, даже с полчаса просидел под кроватью, пока не пришла бабка, отругала деда, а потом долго успокаивала любимого внука.

А он, хотя и побаивался, крадучись прошёл на бережок, где остановились цыгане, засел в кустах и часа два рассматривал непонятный народ, отчего был глубоко разочарован – женщины варили суп на переносной газовой плите, мужчины курили, а множество разномастных ребятишек просто бегали и орали.

Никаких тебе цыганских песен и плясок, которые показывали по телику. Ещё запомнилось, как цыганка всучила деду трехлитровую банку мёда, оказавшуюся сиропом…

– Если есть цыгане, могут быть и кони, – глубокомысленно изрёк Павленко, посмотрев на старшего товарища. – Может, пока наши пейзане ромалов не перебили, сходим да прикупим кобылок?

Вопрос – кто кого перебьёт, был дискуссионным и абсолютно ненужным. Вмешиваться в происходящее спецназовцы не собирались. Но мысль о конях (должны же у цыган быть краденые кони!), мелькнула и у Дёмина.

– Предложение дельное, но есть одно «но»… Вот скажи-ка мне, капитан, как лошадник лошаднику – ты в лошадях разбираешься?

– Не-а, – жизнерадостно ответил Денис. – Доцент должен разбираться.

Павленко почему-то считал, что Свешников должен разбираться во всём, что не касается военного дела и боевых искусств.

Увы, знакомство с лошадьми у Свешникова исчерпывалось только ипподромом да тренировками, на которые им приходилось ходить.

Дёмин махнул рукой и, истребовав у Морошкина двадцать ефимков, вместе с Павленко и Свешниковым отправился торговаться с цыганами.

Цыганский табор выглядел так, как и должен выглядеть табор: два десятка телег, с десяток кибиток, небольшой табун лошадей, пасущийся неподалеку, и штук пять костров, возле которых стояли и лежали люди разного пола и возраста. Правда, яркой одежды – красных рубашек, цветистых юбок – ни у кого не было. Цыгане скорее напоминали русских нищих.

Появление незваных гостей вызвало суматоху. Но вместо ожидаемой плотной толпы цыганок и цыганят, сующих гостям грязные руки, требуя их быстренько «позолотить», к посланцам из двадцать первого века вышла скрюченная седая цыганка, одетая в неописуемые лохмотья.

Старуха, напоминавшая Бабу Ягу, не дойдя до гостей метров двух, замерла, словно ударившись о невидимый барьер. Развернувшись, заголосив что-то непонятное, шувани [3] кинулась прочь, а следом за ней начали разбегаться остальные ром и руманы.

3

Шумвани – ведьма (цыг.)

Путешественники во времени, донельзя озадаченные таким приёмом, остановились.

Ждать пришлось недолго. Скоро к ним подошёл старый годами, но крепкий телом мужчина, обутый в дорогие сапоги, но в штанах, изгвазданных не то дёгтем, не то ещё чем-то. Ещё на нем была белоснежная рубаха, а сверху накинута кожаная жилетка. Кроме того, на пальце у цыгана сверкал увесистый перстень, напоминавший модные в девяностые годы «гайки». Судя по всему, это был цыганский барон.

Обведя явившихся офицеров колючим взглядом, барон безошибочно выбрал среди них старшего, обратившись к нему с вопросом:

– Со ту камэс [4] ?

Подполковник, привыкший, что цыгане понимают по-русски не хуже исконных носителей языка, слегка удивился. Но по интонациям понял: барон интересуется, что им здесь надо.

Указав рукой на пасшийся табун, Дёмин, улыбнувшись как можно дружелюбнее, спросил:

– Лошадей не продашь? Штук четырёх. Мы заплатим.

Цыган затряс головой, замахал руками, как крыльями, и пролопотал что-то совсем уж загадочное.

– Ты что, по-русски не понимаешь? – возмутился Павленко. – Тебе же великим и могучим говорят – продай нам четырёх коней! – Для наглядности капитан показал цыгану четыре пальца. – Командир, покажи ему деньги. Может, не верит, шельма?

4

Что ты хочешь? (цыг.)

Дёмин вытащил из потайного кармана талеры, позвенел монетами.

– Я тебе по три талера за лошадь дам.

– Мэ тут мангава джадад кхэр яв дурик [5] , – чуть не простонал цыган, а потом, вложив два пальца в рот, свистнул так пронзительно, что у кого другого заложило бы уши.

В ответ на свист барона подбежало несколько крепких парней.

Офицеры, не сговариваясь, потянулись к оружию, но, к счастью, оно не понадобилось.

Барон бросил несколько слов своим людям, и те беспрекословно побежали к табуну. Выбрав четырёх коней, взнуздали их и подвели к барону.

5

Я прошу – уходи отсюда (цыг.)

– Мэ тут мангава джадад кхэр яв дурик, – повторил старый цыган, кивнув на коней.

Дёмин, пожав плечами, достал весь запас талеров, что у него был, и попытался вложить в ладонь цыгану, но тот отшатнулся, словно его хотели прижечь огнем.

– Ладно… Была бы честь предложена, – глубокомысленно изрёк Денис, ухватывая сразу за две уздечки. – Убери деньги, командир, целее будут.

– Хорошо, – Дёмин спрятал ефимки, дивясь про себя нестандартности ситуации.

Неужели почуяла что-то старая ведьма? Вот и не верь потом во всякого рода экстрасенсов. Нет, понятно, что девяносто процентов, да может, и все девяносто девять из них – жулики, но ведь есть и те, кто что-то знают и умеют. Видать, та карга из них будет.