Спасти СССР. Часть 4

— Закрепили?

Торопов кивнул

— Да, в протокол внесли. Хотя кое-кто был против.

Понятно кто — КГБ. В националистической и религиозной среде каждый второй стучит на каждого первого, потому КГБшники весьма нервно реагируют, когда в эти дела лезет милиция или прокуратура. Во-первых — агентов своих берегут. Во вторых — за то что на их территории обслуживания вскрылась и подпольная мечеть и литература — их по головке то не погладят. Они ведь привыкли быть чистенькими, это менты — хомуты уже привыкли, что на их территории не грабеж так износ, и ничего с этим не поделаешь...

— Дальше?

— Ну а дальше — эти тугановские просто не представляли себе возможности контор. То, что у них на территории — фишкари^[41], то что время на сбор — тридцать минут, то что каждая группировка за эти тридцать минут может выставить до ста — ста пятидесяти бойцов с арматурой. Ну и просто... в деревнях привыкли старших уважать, это не обсуждается даже, а тут старших только так крошат. Задержались на территории — получили массовую драку, смертельные исходы были. Плюс — они еще кого-то из работяг с КамАЗа избили, работяги тоже мстить стали. Там как выяснилось уже было несколько драк работяг с сельскими, просто это проводили как хулиганство, разбивая на эпизоды, чтобы серьезное на себя не вешать.

...

— В городе обстановку удалось нормализовать довольно быстро, помогли курсанты елабужской школы милиции и подошедшие части внутренних войск. Группировщики хвосты поджали, рабочие с КАМАЗа быстро организовали патрули. А вот в сельской местности куда хуже. Один участковый на район, хорошо, если мотоцикл не сломан. Подломили магазин, угнали колхозный ЗИЛок, и понеслась душа по кочкам...

Казимир сидел, думая

— То есть, по-твоему, это может повториться?

— Да — не стал врать Айдар — в любой момент. В сельской местности партийные и комсомольские структуры показали слабость и неспособность справиться с ситуацией. Валить все можно на городских — но проблема-то как раз не в них. Точнее, не только в них. Конторские — это просто шпана. А тугановские — это уже... там впору смычку проводить, как в двадцатые годы^[42].

Генерал Новиков на такие возмутительные слова — в сельской местности партийные и комсомольские структуры показали слабость и неспособность справиться с ситуацией — не одернул, замечания не сделал. Вместо этого он сказал

— Хоть и не хотел я, но кадры там придется укреплять. Поедешь?

Торопов покачал головой

— Извините, но — нет, товарищ генерал

— Почему?

— У меня тут полно дел, наработок по конторам. Бросать на полпути — нет, так не годится.

Генерал кивнул. Он понимал, от чего отказывается подчиненный — возглавить розыск в таком крупном городе — верный путь наверх.

— Хорошо. А насчет того паренька...

...

— Если считаешь нужным — действуй. Но к Галямову — ни шагу.

От автора

Когда пишешь книгу — ты не только обогащаешь читателей знаниями, ты обогащаешься сам — ну, конечно, если книга дельная. Я не раз это замечал.

Одна из тех вещей, которые я понял, когда писал эту книгу — это повесть об излете времени титанов.

Семидесятые и восьмидесятые — это время расцвета и стремительного роста многих советских городов, в том числе Ижевска. Ижмаш — за двадцать лет увеличил выпуск продукции в десять раз. Другие заводы если и отставали, то — несильно. Понятно, что в основе всего были директора — на Урале вообще была очень велика роль завода, а у завода — есть директор. В те годы, например, если по каким-то причинам уходил секретарь обкома или облисполкома — вопрос «скамейки запасных» просто не стоял: в республике всегда было как минимум пять — семь директоров, любого из которых можно было смело ставить что на городское, что на республиканское хозяйство. Белобородов, я уверен, справился бы и с министерством.

Но во время написания этой книги я понял, что таких людей было намного больше, и были они практически во всех сферах деятельности. В силовых структурах — генералы Маргелов, Яковлев (внутренние войска) Щелоков, Андропов. В министерствах — Устинов, Громыко, да и сам Косыгин. Даже Черненко — над ним принято смеяться, а он в Общем отделе ЦК КПСС компьютеры внедрял! По сути, усилиями этих людей СССР при позднем Брежневе вышел на уровень сверхдержавы. Сверхдержава — это ведь не ядерное оружие и армия, готовая идти до ЛаМанша. Это весь строй жизни. Если рядом с этим голодные крестьяне, пашущие на коровах — какая это нахрен сверхдержава?

При том — люди эти работали за поразительно скромное вознаграждение, по сравнению с их усилиями — они стоили обществу буквально копейки. Как оценить труд того же Белобородова, который за свое директорство в десять раз увеличил производство на Ижмаше, но было то у него — приличная квартира в кирпичном доме, дощатая дача с участком — и всё! Ну это еще простой вопрос — как оценить труд того же Андропова — при нем советская разведка проникла в святая святых ЦРУ, чего не было никогда и вряд ли уже будет.

Всех этих людей роднит одно — они из одного поколения, первого советского. Это либо выжившие в войне, либо те кто был слишком молод чтобы пойти на нее, то есть дети десятых, двадцатых и тридцатых. У них у всех была общая мечта — огромная и сильная страна. И они мечту свою реализовали не на сто — на пятьсот процентов они ее реализовали. Именно эти люди — на своих плечах вынесли одну из самых поразительных модернизаций в человеческой истории. Ее надо рассматривать в одном ряду с Японией, Сингапуром, ФРГ.

И тогда встает вопрос — а что тогда случилось? С нами, со страной.

По каким-то причинам — они не передали мечту дальше, новому поколению. И новое поколение меньше чем за десять лет все просрало.

Расскажу дальше про Белобородовых. Иван Федорович умер, не успев увидеть развала Ижмаша, своего детища. Его сын — вырос обычным человеком и тихим алкоголиком, рано умер, ничего в своей жизни толком не сделав. Его внук уехал в США. Работает простым айтишником в Нью-Йорке. Недавно он приезжал. Его встретили, провезли, говорят — вот это построил ваш дед, и это и это. Он был в шоке. Потом он дал интервью, в котором были такие слова — я такого, конечно, не ожидал, но я простой человек и меня моя жизнь в США полностью устраивает.

Если это не поражение — то, что тогда поражение?

На мой взгляд, одна из ошибок, сгубивших СССР — принципиальное и яростное отрицание аристократии как принципа. Ты мог быть кем угодно — но твои дети будут никем. И вот итог. Дети этих титанов стали никем, а титаны нового поколения — они то росли в других семьях и у них были иные мечты. Какие? Г. Бобров скажет.

...Нет уж, теперь ты без обид — сюда слушай! Я ведь не про тебя конкретно. И ты, со своими дровосеками, и мы, со своими шапито, и даже те циркачи неопохмеленные, всем миром мы — граждане, словно долгоносики, точили ствол своей страны. Всем было плевать на общее, каждый жаждал лишь свое — частное. Кому флакона «тройного» хватало, кто тачку жаждал и, чтоб руль кожей игуаны обтянут, а кому третий рынок подавай, потому что у Вована «Центральный» все равно шире и длиннее, чем его оба два. Вот так, как крысы в колесе, на ходу покусывая друг друга, и добежали...