Специалист по кадрам

Переодевшись, он вернулся в комнату с профессорским достоинством и запустил кофе-машину, поставив вариться еще одну порцию кофе.

— А я принесла вам свой старый ноутбук, мастер Юки, — сообщила Есико, — Вот, осваивайте.

Юки многословно поблагодарил Есико, цветя аки сакура по весне. Подарку он обрадовался как дитя. Однако Есико еще не закончила отыгрывать дед мороза, выложила на стол старенький смартфон, испещренный множеством царапин.

— И вот еще. Тоже старенький, но связь вам нужна. Симка там уже стоит. Я покажу, как раздать интернет с телефона на ноут.

Как только мы закончили пить кофе, Юки прибрал со стола и уселся осваивать подаренную технику, а мы с Есико отправились гулять. Она настояла на том, чтобы машину не брать. В экскурсионных целях общественный транспорт сработает аутентичней.

Как оказалось, в Киото распространены электрички. Эти киотские электрички удивят любого европейца, кроме, пожалуй, жителя Лондона тем, что когда ты видишь несколько параллельных линий железной дороги, это значит всего лишь, что они принадлежат разным компаниям. Конкурирующие перевозчики возят жителей примерно по одним и тем же маршрутам, но всё же это разные железные дороги и разобраться в их сплетении достаточно трудно.

Мы приобрели разовые билеты и проехали на одной из электричек несколько станций, а затем прогулялись до парка Маруяма, насоветованного Юки.

— Раньше это был храмовый парк, ему больше восьми веков. Этот парк очень любили наши императоры, — со значением сообщила Есико тоном экскурсовода.

В парке росло множество старых деревьев, за которыми тщательно ухаживали, поддерживая в них жизнь. А еще все с японской дотошностью подстрижено, прибрано и покрашено. Ни одна лишняя веточка не валяется. Среди кустов и цветов, перекрикиваясь друг с другом, в газонах шарились маленькие птички.

— «В травах кричала мелкая птичья сволочь», — вслух припомнил я фразу из «Золотого теленка».

— Русский язык очень образный, но грубоватый, — тактично отметила Есико.

Я пожал плечами и протянул девушке руку, чтобы помочь преодолеть кинутый через ручей горбатый мостик. В глубине парка стали попадаться маленькие домики для чайной церемонии, в которых горожане пили чай из термосов без всяких церемоний.

— К сожалению в девятнадцатом веке случился большой пожар, часть храмов сгорела и это историческое место стало просто городским парком, — девушка указала на очередной каменный мостик. — Этот мост в шестнадцатом веке своими руками строила императрица клана Тайра, которая ушла в монахини в знак траура после гибели всего своего рода.

— Значит, этот мостик хранит тепло ее рук.

— Красиво сказано, — похвалила Есико, — Гораздо лучше, чем про птичек.

Из-за деревьев выскочил лохматый пес очень светлой масти, непонятно откуда взявшийся. Судя по наличию ошейника и ухоженной шерсти, он заигрался и потерялся. Что неудивительно, пёс был молод, игрив и безмозгл. Увидев нас с Есико, он побежал к нам, виляя хвостом.

Я почувствовал, как девушка буквально вцепилась мне в руку, и обернулся к ней. Есико была бледна и здорово перепугана.

— Что случилось Есико-сан? Не бойтесь, этот песик совсем не страшный.

Мне пришлось отгонять лохматого балбеса, а потом успокаивать девушку.

— Вы не думайте, Масима-сан, я не трусиха. Просто я боюсь собак.

— Что поделать, Есико-сан, — дипломатично ответил я, — Каждый из нас чего-нибудь боится. Наверное, в детстве вас напугала собака?

Она пожала плечами.

— Как раз в детстве я не боялась собак. А на последнем курсе в университете мне стали сниться кошмары. За мной гналась огромная белая очень злая собака.

— Хм. Какая-то странная фобия.

— Наш университетский психолог госпожа Эгути сказала, что это от большой нагрузки во время учёбы и стресса на экзаменах. Советовала больше гулять и принимать седативные.

— Значит, будем побольше гулять, Есико-сан… или на сегодня хватит?

— Извините, Масима-сан. Давайте вернемся.

— Не в чем извиняться. Успеем еще обойти киотские достопримечательности.

На перроне для электричек я купил для Есико сахарную вату и усадил на скамейку, а сам пошел покупать билеты. Пока стоял в дисциплинированной очереди из двух человек, включающей меня самого, достал телефон и проверил мессенджер. Увидев, сообщение от Нагаты, тут же ей перезвонил.

— Добрый день, госпожа Нагата.

— Здравствуйте, Каратоси-сан. Хочу попросить вас об одолжении.

— Смело говорите, что от меня нужно.

— Я собираюсь посетить Маюми и прошу вас составить мне компанию.

— Я с радостью, только боюсь, Маюми не будет мне очень рада.

— Поверьте, она вам симпатизирует, Каратоси-сан. Только выражает свои чувства несколько своеобразно… вы заступились за нее перед младшими оябунами. Маюми это очень ценит.

— Ну… как скажете. Через полчаса я буду дома. Смогу взять машину и подъехать, куда надо.

— Не надо. Я сама за вами заеду.

Купив билеты, я вернулся к Есико. Мы доехали на электричке до своей станции, а затем я проводил ее до подъезда. На прощание она опять взялась извиняться за испорченную по ее мнению экскурсию.

— Есико-сан, с вами мне нравится гулять, где угодно. Я бы считал, что приятно провел время, даже если бы мы с вами вовсе не выходили из электрички, а просто дали круг по маршруту.

Девушка просияла и убежала к себе, а я отправился к своему дому, где меня уже поджидала желтая машина Нагаты.

— Добрый день, Нагата-сан. Куда поедем?

— К храму.

Я слабо себе представлял, как религиозное заведение может быть связано с содержанием под стражей, но уточнять не стал. В субботу обычных киотских пробок не было, так что мы довольно быстро добрались до южной части города, углубились в старинный частный сектор, где остановились у неприметного здания, которое ничем храм не напоминало.

Да, здание традиционное, но никаких украшений или символики. Скорее старый офис или даже большой частный дом. И тем не менее когда мы подъехали, к нам вышел очень серьезный молчаливый японец в черном кимоно.

Увидев, что я выхожу из машины, мрачный японец вопросительно взглянул на Нагату.

— Этот человек со мной, — пояснила она, — Он помогает мне вести расследование.

Японец на ее слова никак не отреагировал, лишь сделал приглашающий жест, давая понять, что мы оба можем войти. Правда, мы не пошли к главному входу. Проследовали за японцем к торцу здания, где он открыл для нас дверь своим ключом.

Войдя в здание храма, мы оказались на узкой, ведущей вниз лестнице, тёмной и мрачной, освещенной одной только допотопной лампочной. Спустились вниз и прошли по узкому затхлому коридору с несколькими решетчатыми дверями. За одной из этих дверей в тесной камере держали Маюми. Отодвинув засов, японец впустил нас в камеру.