Спецслужбы России за 1000 лет

На изложенный случай признаю необходимым обратить особое внимание гг. приставов и предлагаю принять все меры к невозможности повторения подобных случаев на будущее время» [577] .

Эсеровские боевики были вооружены значительно лучше народовольцев. Основным стрелковым оружием террористов в начале XX в. стал «браунинг», который легко прятался под одежду. Для повышения убойной силы пули надпиливали, что превращало их в разрывные, а также снаряжались ядами – чаще мышьяком или стрихнином, реже экзотическими ядами, которые могли достать или изготовить изобретательные организаторы террора. Бомбы для покушений собирали в нелегальных лабораториях, основным взрывчатым веществом стал самодельный динамит. Надежная система учета и хранения этих веществ в Российской империи и перекрытие каналов поступления взрывчатки из-за рубежа оказались факторами, сдерживавшими рост террористической активности боевиков. Кустарное производство взрывчатых веществ являлось опасным делом: подпольная лаборатория в любой момент могла взлететь на воздух вместе с «лаборантами». К сожалению, молодых фанатиков, готовых пожертвовать жизнью во имя революционной идеи, в те годы имелось более чем достаточно.

577

Цит. по: Политическая полиция и политический терроризм в России (вторая половина XIX – начало XX в.). Сборник документов / Сост. В. И. Кочанов, Н. Н. Парфенова, М. В. Сидорова, Е. И. Щербакова. – М., 2001. – С. 176.

После убийства Сипягина министром внутренних дел и шефом жандармов был назначен В. К. Плеве. Убежденный сторонник самодержавия, высококвалифицированный юрист, выдающийся человек, Плеве имел и недостатки. Он относился к разряду тех должностных лиц, которые, достигнув высокого положения, искренне полагают, что есть только два мнения – «мое и неправильное». Несмотря на руководство в 1881–1884 гг. Департаментом полиции, он не являлся крупным специалистом в области оперативной работы, ему казалось, что для победы над революционерами достаточно применения запретительных и репрессивных мер. Самоуверенность министра в конечном счете стоила ему жизни.

В мае директором Департамента полиции стал А. А. Лопухин, лично преданный Плеве, но в отличие от министра убежденный либерал. Придя в полицию с должности прокурора, Лопухин не был тем человеком, который мог организовать профессиональное системное противодействие усиливавшемуся революционному движению, особенно росту терроризма. К деятельности секретных сотрудников он испытывал «особенно прочные антипатии». Такая позиция человека, согласившегося занять пост директора Департамента полиции, по отношению к агентуре представляется странной. Полицейский чиновник, особенно высокого ранга, не должен демонстрировать негативное отношение к агентам, тем более – публично. Непрофессионализм Лопухина стал одной из причин неудовлетворительной работы (с элементами личностного профессионального саботажа) многих сотрудников полиции в 1904–1905 гг.

В отличие от высшего руководства империи профессионалы из полиции и спецслужб оценивали сложившуюся ситуацию адекватно. В подготовленной в начале 1902 г. «Записке о революционном движении в империи» заведующий Особым отделом Л. А. Ратаев писал: «Революция идет вперед, захватывает все более и более обширные слои общества, изобретает новые формы: правительство же пользуется для противодействия ей все теми же старыми способами, пригодными, быть может, лет сто назад. <…> Существует масса полиций <…> все они в лучшем случае друг другу только мешают, а подчас и противодействуют…» [578] . Для более эффективной работы он предлагал объединить усилия всех жандармских и полицейских служб в губерниях. Резолюция Лопухина гласила: «Возвратить в Особый отдел».

578

Цит. по: Перегудова З. И.Политический сыск России (1880–1917 гг.). – М., 2000. – С. 66.

Летом 1902 г. по инициативе Ратаева произведена реорганизация Особого отдела: в нем создано четыре стола (отделения). 1-й стол (руководитель И. А. Зыбин) занимался шифровкой и расшифровкой служебной корреспонденции, дешифровкой перлюстрированной корреспонденции. 2-й стол (Н. А. Пешков) координировал работу заграничной агентуры. 3-й стол (В. Д. Зайцев) осуществлял наблюдение за учебными заведениями. 4-й стол (Г. М. Трутков) вел переписку по данным наружного и агентурного наблюдения. Поскольку агентурная работа в губернских жандармских управлениях являлась наиболее слабым местом политического сыска, по инициативе начальника Особого отдела 12 августа Плеве подписал «Положение о начальниках розыскных отделений» (текст этого документа приводится ниже).

Обоснование создания специальных розыскных органов дано в циркуляре Департамента полиции № 5200 от 13 августа 1902 г. Циркуляр гласил:

«Постепенно усиливающееся за последние годы развитие кружков, занимающихся пропагандой социал-демократических идей в рабочей среде и широким распространением воспроизводимых ими на гектографе или ручным типографским способом революционных воззваний, брожение среди учащейся молодежи, сопровождаемое уличными беспорядками, систематическое водворение из-за границы транспортов нелегальной литературы и, наконец, возникновение революционных организаций, задавшихся целью перенести преступную пропаганду в среду сельского населения для подстрекательства крестьян к устройству аграрных беспорядков, побуждают начальников губернских жандармских управлений обратить почти исключительное внимание на политический розыск, отодвинув на второй план другие стороны лежащих на них обязанностей, среди которых важное место занимает производство дознаний о государственных преступлениях в порядке 1035 ст. Уст. угол. судопр.

Такое положение дела обратило на себя своевременное внимание Департамента полиции, который в 1894 г. сформировал особый отряд наблюдательных агентов для командирования их в помощь местным силам в те города, где почему-либо замечалось особое усиленное развитие революционной агитации. По мере того, однако, как противоправительственная пропаганда охватывала все более широкие районы, деятельность отряда соответственно расширялась и, наконец, в некоторых местностях, где замечалось чрезмерное скопление неблагонадежных лиц, временная командировка наблюдательных агентов постепенно превратилась в постоянную, что уже совершенно не сообразовалось ни с силами отряда, ни с характером и задачами его деятельности. Между тем опыт последних лет доказал, что современные революционные организации едва ли можно считать приуроченными к одной определенной местности, а что, наоборот, они охватывают целые районы сетью мелких кружков, связь между коими поддерживают наиболее ловкие, смелые и опытные агитаторы, преимущественно нелегальные, отличающиеся чрезвычайной подвижностью, которая и создает им особую неуловимость. Естественно, что для успешной борьбы с такими приемами пропаганды и агитации необходимо противопоставить им соответственно приспособленные розыскные органы. Начальники губернских жандармских управлений и их помощники по существу лежащих на них обязанностей прикреплены к месту, а кроме того лишены возможности сосредоточить исключительное внимание и посвятить все свои силы политическому розыску, как того требуют современные условия.

Желая облегчить эту сторону деятельности губернских жандармских управлений и предоставить начальникам последних и подведомственным им чинам возможность сосредоточить особое внимание на производстве политических дознаний, успешное производство коих, как разработка результатов розыска, является вопросом первостепенной важности, Департамент полиции признал необходимость сформировать особые розыскные отделения, на начальников коих возлагается исключительно заведывание политическим розыском, т. е. наружным наблюдением и секретной агентурой в известном определенном районе. На первое время Департамент полиции нашел возможным ограничиться учреждением подобных отделений в нижеследующих городах, где замечается особо усиленное развитие революционного движения: Вильне, Екатеринославе, Казани, Киеве, Одессе, Саратове, Тифлисе и Харькове, предполагая в ближайшем будущем учредить подобные отделения в тех местностях, где то потребуется, сообразно обстоятельствам дела.

Из прилагаемого при сем экземпляра утвержденного г. министром внутренних дел „Положения о начальниках розыскных отделений“ усматривается, что с учреждением подобных отделений выдаваемые Департаментом полиции начальникам губернских жандармских управлений деньги на агентурные расходы будут впредь выдаваться в непосредственное распоряжение начальников розыскных отделений. Принимая, однако, во внимание, что по установившейся практике отпускаемые Департаментом суммы употребляются кроме агентурных надобностей также и на покрытие других расходов, как то: по содержанию канцелярии, уплату за пользование телефоном, на телеграф, на перевозку арестантов и т. п., Департамент полиции просит гг. начальников губернских жандармских управлений вышеперечисленных городов представить в возможно непродолжительном времени соображения, какая сумма по местным условиям потребуется в год на покрытие сих мелких расходов.

Сообщая об изложенном, Департамент полиции позволяет себе выразить уверенность, что гг. начальники жандармских управлений окажут полное содействие начальникам розыскных отделений при выполнении изложенных на них трудных и ответственных обязанностей. Наконец необходимо вообще наблюдать за духом всего населения и за направлением политических идей общества, стараясь исследовать причины неблагоприятного правительству настроения умов.

Начальники губернских управлений обязаны представлять в Д[епартамен]т полиции политический обзор местности, вверенной их наблюдению, на основании циркуляра Д[епартамен]та полиции от 21 мая 1887 г. № 1348» [579] .

579

Цит. по: Развитие оперативно-розыскной деятельности в борьбе с терроризмом в Российской империи: Документы, воспоминания / Сост. А. В. Литвинов, Н. Д. Литвинов, А. Я. Мазуренко. – Воронеж, 2000. – С. 40–42.

Согласно положению розыскные отделения учреждались в тех губерниях, где отмечалось усиленное развитие революционного движения. В октябре к названным в циркуляре прибавились розыскные отделения в Перми, Симферополе, Нижнем Новгороде. Начальники отделений, заведовавшие политическим розыском (секретной агентурой и наружным наблюдением), назначались директором Департамента полиции из офицеров Отдельного корпуса жандармов или чиновников Департамента полиции. Начальники розыскных отделений подчинялись непосредственно Департаменту полиции, получали от него указания в отношении общего хода розыска в империи и докладывали в департамент обо всех агентурных сведениях и данных наружного наблюдения. Взаимодействие розыскных отделений и губернских жандармских управлений было следующим: начальники розыскных отделений словесно информировали начальников ГЖУ о ходе наблюдения и результатах розысков. Начальники ГЖУ предоставляли начальникам отделений все сведения, имеющиеся в ГЖУ. Лица, предлагающие ГЖУ агентурные услуги, направлялись к начальникам отделений. Обыски и аресты проводились с согласия Департамента полиции в соответствии с заранее представленными начальниками розыскных отделений списками с обоснованием меры пресечения. Все следственные действия осуществлялись местными губернскими жандармскими управлениями (по предписаниям Департамента полиции), надзор за следствием осуществляли представители прокуратуры. В экстренных случаях начальники ГЖУ осуществляли следственные действия по представлению начальников розыскных отделений без санкции Департамента полиции.