Спецзадание для истинной леди

Войдя в парк, она свернула на первую попавшуюся аллею… потом еще куда-то — и с тех пор уже битых полчаса бродила по дорожкам, пытаясь найти выход из этого лабиринта. На заманившего ее сюда предателя-мужа Глэдис давно махнула рукой — единственное, о чем она сейчас мечтала, это как можно быстрее добраться до гостиницы. Жутко хотелось спать, и — наверное, от усталости и душевных переживаний — в глазах все расплывалось, а ноги подкашивались и не желали слушаться.

Правда, будь рядом Симпсон, он наверняка предположил бы, что причина столь плачевного состояния Глэдис кроется не в переживаниях, а в паре выпитых ею натощак весьма крепких коктейлей. Но что взять с бестактного мужчины, не понимающего всей хрупкости чувствительной женской натуры!

Глэдис шла и шла, и шла — а выхода все не было. Порой ей казалось, что здесь она уже проходила и уже не раз видела и этот фонарь, и это кривое дерево, и эту скамейку…

Ее подозрения подтвердились самым страшным образом. Заметив впереди на дорожке какой-то странный предмет, Глэдис подошла, нагнулась — перед ней лежала одинокая босоножка. Более того — о ужас! — ее собственная левая босоножка!!! На ремешке даже был заметен след от зубов Панча!

Как это может быть?! Откуда?!!!

Значит, она здесь действительно уже проходила, поняла Глэдис. И выхода впереди нет… И она теперь вечно обречена бродить по этим темным дорожкам, голодная и одинокая, пока не замерзнет… или не умрет от голода и жажды…

Каким образом можно замерзнуть на острове, где температура едва ли когда-нибудь опускалась ниже 65 градусов⁷, Глэдис не задумывалась. Следующий ее поступок был жестом отчаяния — вскочив на скамейку, она что есть силы заорала:

— Лю-уди! Помоги-ите! Спаси-ите! Я ту-ут! Ау-у! Лю-уди!!! Спаси-ите!!! Ну кто-нибу-удь!

Постояла, прислушиваясь — казалось, после ее воплей в парке стало еще тише, даже пищавшая где-то наверху ночная птица — и та умолкла. Уже ни во что не веря, Глэдис все-таки еще раз крикнула:

— Люди! — снова прислушалась — нет, все тихо… — и собралась было слезать со скамейки, как вдруг откуда-то справа донесся слабый звук. Она повернулась — да, в кустах у поворота дорожки явно ворочалось что-то тяжелое!

Воспрянув духом, Глэдис соскочила со скамейки, бросилась в ту сторону, но остановилась, не успев пробежать и нескольких шагов. Ее посетила ужасная мысль — а может, это медведь?! Ведь на Гавайях водятся медведи — она сама видела в каком-то японском фильме! И сейчас он набросится на нее!

Она даже попятилась было назад, но раздавшееся в этот момент из кустов сдавленное ругательство со всей очевидностью дало Глэдис понять, что там находится человек — настоящий живой человек, несомненно, посланный ей самим Богом!

Божий посланец, нагнувшись, задом наперед вылез на дорожку, выпрямился и повернулся к ней.

Это оказался мужчина в темно-синем спортивном костюме с капюшоном, натянутым чуть ли не до самых сердито сдвинутых бровей, сжимавший в руке синюю спортивную сумку с полосками.

Первое слово, которое он произнес при виде Глэдис, стоявшей перед ним с прижатыми к груди босоножками и восторгом, написанным на лице, ангелу никак уж не приличествовало:

— Чер-ртова кукла!

Физиономия его вдруг показалась Глэдис знакомой — очень знакомой! — и она лихорадочно попыталась вспомнить, где они встречались. Может, в отеле? Или это какой-то приятель Джека?

— Э-э… — начала она, не зная, как к нему обратиться, но мужчина, оглядевшись по сторонам, не дал ей продолжить:

— Это ты орала «Помогите!», что ли?

Глэдис радостно закивала.

— А чего орала-то — тут же никого нет?!

— Я заб… заблудилась! Выход!!! — попыталась объяснить Глэдис — язык почему-то тоже плохо слушался.

— Ты что — пьяная?! Вон же указатель, — ткнул он пальцем куда-то в сторону. — Или ты читать не умеешь?

Глэдис оторопело уставилась в указанном направлении — там действительно виднелась стрелка с надписью «Выход — 100».

Но ведь она здесь уже проходила! И никакого выхода впереди нет! И этого указателя тоже в прошлый раз не было!

Обернувшись к мужчине, чтобы высказать ему все это, Глэдис увидела только его удаляющуюся спину — воспользовавшись ее замешательством, он забросил сумку на плечо, развернулся и быстро пошел по дорожке в ту сторону, куда указывала стрелка.

— Подождите! — завопила она, устремляясь за ним. — Я так быстро не могу! У меня пятки! Я заблужусь!

Мужчина, не оборачиваясь, прибавил ходу и побежал рысцой, как заправский любитель джоггинга.

— Ну подождите же! — размахивая над головой босоножками, крикнула Глэдис, тоже переходя на бег. — Я домой хочу!

Их разделяло всего ярдов пятнадцать, когда вдруг раздался громкий топот, и через секунду из боковой аллейки выскочили двое здоровенных мужиков, которые, ни слова ни говоря, схватили ее с обеих сторон и куда-то потащили!

Глэдис дико завизжала от ужаса, отлягиваясь босыми пятками и пытаясь вывернуться из сжимавших ее рук:

— Пустите! Негодяи! Вы что?! Не хочу! Помоги-ите!!!

— Успокойтесь, миссис Четтерсон! — внезапно раздалось над ухом.

Она резко вскинула голову и поняла, что ее держат те самые два типа, от которых она удрала в ресторане!

— Миссис Четтерсон, пойдемте с нами! — сказал один из аэнбэшников. — Мы вас по всему острову ищем!

За спиной его она заметила своего спасителя в спортивном костюме, который остановился и, обернувшись, с интересом смотрел на них, откинув капюшон. И в этот момент Глэдис наконец вспомнила, откуда она знает его. Это был тот самый брюнет, которого она видела на балконе номера 1256!

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Встретившись с Глэдис глазами, он махнул ей рукой, развернулся и зашагал дальше по дорожке.

— Пойдемте, миссис Четтерсон, — повторил аэнбэшник уже настойчивее, видя, что она застыла на месте, приоткрыв рот и уставившись непонятно куда.

— Э! — ответствовала Глэдис, тыча пальцем вслед удаляющейся спине брюнета. От волнения, как это порой случалось, она забыла все нужные слова.

Еще мгновение — и, свернув в сторону, человек в спортивном костюме скрылся за поворотом!

— Вы что?! — возмущенным шепотом заорала Глэдис, к которой, наконец, вернулся дар речи. — Это же он! Тот! Тот самый!