Спенсер

Я вскрикиваю, когда боль пронзает меня насквозь.

— Прости, прости меня, — шепчет он, покрывая поцелуями мой подбородок и шею.

Он отвлекает меня от этого, как может, и через минуту или две боль начинает утихать.

— Я… в норме.

— Да? — я киваю.

— Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо, жена. — На моём лице появляется широкая улыбка.

— Я надеюсь на это, муж.

— Чёрт, — бормочет он, прижимаясь губами к моим губам и покачивая бёдрами, вызывая во мне совершенно новые ощущения.

— О боже, Спенсер, — стону я, выгибая спину, когда он медленно выходит из меня, прежде чем снова войти.

— Так хорошо, мышонок. Так чертовски идеально.

Его медленные, томные движения продолжаются, пока он целует меня и исследует моё тело своими руками. Когда это становится почти невыносимым, он прижимает большой палец к моему клитору, и это, наряду с тем, что он делает внутри меня, приводит меня к ошеломляющему освобождению, которое, как мне кажется, никогда не закончится, но, к сожалению, вскоре это происходит. Хотя, дальше становится лучше, потому что всего через несколько секунд Спенсер следует за мной, и я вижу, как его поглощает наслаждение. Его глаза не отрываются от моих, всё, что он чувствует ко мне, ярко сияет, а каждый мускул его тела напрягается. Из его горла вырывается стон удовольствия, прежде чем его член яростно дёргается внутри меня.

Мысли о нашем будущем посещают меня, и я задаюсь вопросом, не изменили ли мы только что всё в очередной раз. Всё, что я делаю, это улыбаюсь, потому что прямо здесь, прямо сейчас, это всё, чего я когда-либо хотела. И у меня это получилось.

Глава 9

Спенсер

Я падаю рядом с Габриэллой и немедленно заключаю её в объятия, наши тела и губы сливаются воедино.

Я так долго ждал этого, и это, конечно, не разочаровало меня. Она — это всё и даже больше, чем я мог себе представить.

— Я люблю тебя, — шепчу я ей в губы.

— Я тоже тебя люблю.

Мы целуемся так, словно нам снова по семнадцать, и я с лёгкостью могу сказать, что это один из счастливейших моментов в моей жизни.

— Что твои родители думают обо всём этом? — спрашивает она, когда мы отрываемся друг от друга, чтобы подышать свежим воздухом. — Они в курсе, да?

Я усмехаюсь, думая о маме и её безумном плане.

— Хочешь верь, хочешь нет, но всё это организовала моя мама. Ты не единственная невеста, которая приедет для Мислтоу в ближайшие недели.

— Что? — спрашивает Габриэлла, нахмурив брови. Понимаю, я выглядел точно так же, когда мама излагала нам свой гениальный план несколько недель назад.

Я рассказываю ей о планах мамы спасти Снежную Долину от корпорации «Титан» и о том, как она заказала шесть невест, по одной для каждого из нас, чтобы мы все могли жениться и выполнить требования, необходимые для покупки нашего любимого города.

— Это безумие. Я всегда знала, что твоя мама немного сумасшедшая, но… ух ты, — говорит Габриэлла с широкой улыбкой на лице.

Я слишком хорошо помню, как близки они были с мамой. Поскольку у неё были только мальчики, ей нравилось, что Габриэлла так часто бывает в нашем доме.

— Не могу себе представить, что твои братья были полностью согласны с этим планом.

— Некоторые из них были более убедительными, чем другие, — говорю я, вспоминая разговоры, которые последовали за шокирующим заявлением мамы.

— А что насчёт тебя? Что ты об этом думал?

Я потираю челюсть, вспоминая.

— Я не был в восторге, но моя жизнь не была полностью полноценной, поэтому я подумал, почему бы и нет.

— Вполне справедливо.

— А как насчёт тебя, почему ты подписалась? Городская жизнь не такая, как ты ожидала?

Габриэлла глубоко вздыхает, на её лице появляется грустное выражение.

— Ты знаешь, я не хотела уезжать. Я не городская девушка. Я хотела быть здесь, среди гор, тишины и покоя. Я возненавидела Нью-Йорк ещё до того, как мы уехали отсюда. Папа снял для нас этот потрясающий пентхаус. Это было безумие и что-то из ряда вон выходящее. Я знала, что у него было впечатляющее повышение по службе, но это было просто… слишком, слишком фальшиво. И я была права. Не прошло и двух месяцев после нашего переезда, как выяснилось, что главной причиной его отъезда было то, что у него появилась другая женщина.

— Черт, — выдыхаю я, не ожидая, что это произойдёт.

— Он ушёл, переспал с ней и, по сути, бросил нас. Он позаботился о том, чтобы у нас было достаточно денег, чтобы делать всё, что мы захотим. Он оплатил колледж, бесконечные дни в спа и шампанское для мамы. Но всё это было просто… тьфу. Я ненавидела это. Он причинил мне сильную боль, вот так просто уйдя.

— Вот почему ты напряглась, когда я назвал тебя Габби? Он раньше так тебя называл?

Она кивает.

— Я не могла продолжать быть той девушкой. Услышав это, я вспомнила о тебе и о том, что оставила тебя, а потом о боли от его предательства. Это было слишком. Я должна была что-то сделать, поэтому я просто притворилась кем-то другим. На самом деле это не помогло. Боль всё ещё ощущалась.

Я крепче прижимаю её к себе, желая, чтобы Габриэлла знала, что теперь всё это позади.

— Мама настаивала на том, чтобы я попробовала найти работу в крупных издательствах, думая, что я смогу пройти стажировку и влиться в жизнь города, ежедневно добираясь на работу и проводя бесконечные часы в офисных зданиях, но…

— Ты всё ещё хочешь стать писательницей?

Думаю, она вспомнила, как её родители говорили ей, что, когда мы были подростками, это был неподходящий выбор профессии и что ей нужна «настоящая» работа.

— Да. Я была несчастна. У меня не было друзей, я ни с кем не общалась. Моим единственным родным человеком была мама, и я больше всего ненавидела то, что она говорила. Я работала в закусочной, и я случайно услышала разговор о девушке, которая была невестой по почте и смогла изменить свою отстойную жизнь.

— Я сразу же обратилась в компанию Холли, увидев рекламу предстоящих рождественских свадеб и почувствовав ностальгию. Я не ожидала ничего услышать, и уж тем более, что она позвонит и скажет, что нашла мне подходящую пару именно здесь. Я не смогла отказаться от её предложения, и вот я здесь, именно там, где должна была быть с самого начала.

— Мне жаль, что тебе пришлось там так тяжело.

Габриэлла пожимает плечами.

— Было то, что было. Это заставило меня ценить это место намного больше. Я думала о тебе каждый день. Я чуть было не позвонила тебе, не написала, но потом вспомнила, что всё осталось по-прежнему, и убедила себя, что ты ненавидишь меня и больше не хочешь обо мне слышать, поэтому я всегда отступала. Мне следовало быть храбрее.

— И мне не следовало говорить того, что я сказал. Я был зол. Мне тоже следовало связаться с тобой, но я был так растерян.