Спенсер
Шрифт:
— С-Спенсер? — она заикается, как будто на самом деле не видит меня.
Но это так, я стою прямо здесь и смотрю на женщину, погубившую меня.
Она больше не та стройная девушка, которую я так хорошо помню, а потрясающая женщина с пышными формами, которая заставляет моё сердце биться немного быстрее.
Мои разум и сердце сражаются, пока она неподвижно стоит передо мной. Мой разум помнит боль, моё сердце помнит, как всё было хорошо когда-то. Внутренняя война выводит меня из себя. Моё сердце выводит меня из себя. Я провёл последние пять лет, пытаясь убедить себя, что ей было всё
— Пойдём. — Мой низкий, затравленный голос шокирует меня, но он в точности выражает мои чувства.
Протянув руку, я обхватываю пальцами её предплечье, хватаю слишком сильно, но способность контролировать себя покинула меня в ту же минуту, как я увидел её.
Я тащу её за собой, чтобы она не могла ничего сказать. Мы забираем её багаж, и я веду Габриэллу прямо на парковку.
Часть меня кричит, что я должен посадить её обратно в самолёт и отправить туда, откуда она прилетела. Но потом я вспоминаю свою маму. Я помню восторг в её глазах, когда она объясняла нам этот план, рассказывала о наших рождественских подарках. Затем я вспоминаю время, проведённое с Габби. Мы, дети, играли на задних дворах, в тот день, когда я посмотрел на неё и увидел что-то необычное, наш первый поцелуй.
Хуйня.
Распахнув пассажирскую дверь, я практически втаскиваю женщину внутрь и захлопываю за ней дверь.
Моё сердце бешено колотится в груди, а голова отчаянно пытается осмыслить всё это. Она здесь.
Это она держала розу.
Это её послали для меня.
Почему?
Почему именно она?
Я бросаю её вещи в багажник, а затем несколько лишних минут прохаживаюсь туда-сюда по стоянке.
Я чувствую, как она смотрит на меня в зеркале, когда я двигаюсь, и это чертовски раздражает меня, что даже спустя столько лет я всё ещё ощущаю её присутствие, что моё тело до сих пор находится в гармонии с её телом и с тем, что она делает.
Останавливаясь, я поднимаю руки к волосам и убираю их с лица, прежде чем направиться к водительской двери и опуститься на сиденье.
— Спенс, я…
— Не сейчас, — рявкаю я. Она вздрагивает от моего холодного тона, и я тут же жалею об этом. Но, глядя на неё, я чувствую, что все те старые чувства предательства, которые я испытал после её ухода, они нахлынули на меня, как будто это случилось только вчера.
Это было пять лет назад, но боль от её ухода никогда не покидала меня.
Думаю, это то, что случается, когда любишь кого-то так, как я любил её. Когда они уходят, они забирают с собой частичку тебя, которую ты никогда не вернёшь.
Я до боли сжимаю руль, когда сдаю назад и выезжаю на дорогу, которая приведёт меня — нас — домой.
Господи. Я на мгновение закрываю глаза, думая, что если открою их снова, то, возможно, пойму, что всё это сон. По-настоящему жуткий сон.
Мы уже на окраине города, когда Гарбриэлла снова заговаривает. От её голоса по моему телу пробегают мурашки, я никогда не думал, что услышу его снова, но он так же знаком мне, как мой собственный.
— Если тебе от этого станет легче, я потрясена не меньше, чем ты. — Мои губы приоткрываются, чтобы ответить, но мне не хватает слов.
Если мне от
этого станет легче. Как может то, что она собирается сказать, заставить меня почувствовать себя лучше прямо сейчас?Она застала меня врасплох. В очередной раз полностью перевернула мой мир, и всё, что она сделала, это прошла через чёртов аэропорт.
— Ты это спланировала? — я знаю, что даже думать об этом безумно, но мне нужно знать.
— Что? Нет. Как такое вообще возможно? Единственное, что я знала, это то, что направляюсь сюда. Как только Холли рассказала мне, где живёт мой будущий муж, я ухватилась за этот шанс.
— Почему?
Габриэлла бросает на меня взгляд. Я чувствую на себе её пристальный взгляд, когда смотрю сквозь лобовое стекло, но отказываюсь глядеть на неё. Я не могу.
— П-потому что это мой дом.
— Чушь собачья, — огрызаюсь я, краем глаза замечая, как она вздрогнула.
— Спенсер, я…
— Я не могу сделать это сейчас, Габби. — Произнося её имя, я останавливаюсь на светофоре и, словно у моего тела есть собственный разум, поворачиваюсь к ней как раз вовремя, чтобы увидеть, как всё её тело вздрагивает от моего обращения. — Что?
— Просто Элла, — шепчет она.
— Почему?
— Просто так. Просто веди машину, п-пожалуйста, — её голос срывается, глаза наполняются слезами. Это зрелище поражает меня, но, когда я смотрю вперёд, загорается зеленый, и у меня нет выбора, кроме как сосредоточиться на вождении.
Глава 3
Габриэлла
Я в смятении сижу на пассажирском сиденье Спенсера и смотрю, как за окном проплывает знакомый город.
В глубине души я испытываю огромное облегчение оттого, что снова здесь. У меня так много воспоминаний о счастливом детстве в этом месте, большинство из них связаны с мужчиной, сидящим рядом со мной, но он уже не тот мальчик, которого я оставила позади, и чем дольше я думаю о переменах в нём, тем больше я теряю контроль над своими эмоциями.
Я не хочу плакать, но мои глаза полны непролитых слёз, и я едва могу дышать от переполняющих меня эмоций.
То, что он называет меня моим старым прозвищем, нисколько не улучшает ситуацию.
Я знала, что это произойдёт, это было неизбежно. Но Габби умерла вскоре после того, как я уехала отсюда. Весь мой мир пришёл в смятение, как только мы приземлились в Нью-Йорке, и я просто перестала быть ею. Просто слышать имя, которым он когда-то называл меня с такой нежностью, с такой любовью, каждый раз было невыносимо.
Потом в моей жизни появился другой мужчина.
Я отбрасываю эту мысль, как всегда. Он не заслуживает и секунды моего времени после того, как предал нас.
Спенсер делает, как я прошу, и не задаёт никаких вопросов, хотя я не уверена, делает ли он это для меня или для себя.
Он явно недоволен происходящим, и это заставляет меня задуматься, не совершила ли я самую большую ошибку в своей жизни.
После звонка Холли я приняла решение никому не рассказывать. Не то чтобы мне было кому рассказывать. Мама уехала отдыхать со своими новыми друзьями, и она, пожалуй, единственный человек в моей жизни в эти дни, если не считать моего босса.