Спин
Шрифт:
— Но это ничего не изменит, так ведь?
Он вздохнул, как будто расстроенный моим глупым вопросом:
— Даже если не изменит, лучше знать точно, чем гадать на кофейной гуще. Может быть, мы обнаружим, что обречены, но зато узнаем, сколько у нас остается времени. Возможно, больше, чем мы ожидали. Не забывай, что мы работаем и в других направлениях. В частности, с архивами Вана по теоретической физике. Если представить Спин-оболочку как туннель, зажавший объект, ускоренный до субсветовой скорости…
— Да кто нас ускорил! Никуда мы не ускоряемся, ползем себе… кувырком, сломя голову… в неизвестное будущее.
— Расчеты дадут
— И что это даст?
— Пока рано гадать. Но я не верю в тщетность знания.
— Даже если мы обречены на смерть?
— Все, что живет, обречено на смерть.
— Я имею в виду гибель вида.
— Посмотрим. Я не верю, что «Спин» — всего лишь какая-то глобальная эвтаназия. У гипотетиков должна быть определенная цель.
Возможно. Но я осознал, что это уже из области веры, а веру я потерял. Веру в Большое Спасение. Во все его ипостаси. Вот мы в последний момент совершаем научно-технологический рывок — и планета спасена. Вот гипотетики изображают доброго дядю — и планета превращается в царство любви и мира. Вот Господь простирает длань — и все… ну, по крайней мере праведники… И прочий бред в том же роде.
Большое Спасение. Сладкий сон. Бумажный кораблик, соломинка утопающего. Не «Спин» искалечил мое поколение, а соблазны Большого Спасения.
Мерцание повторилось следующей зимой. На этот раз оно продержалось сорок четыре часа, после чего исчезло. Многие предполагали, что это какой-то феномен «небесного климата», непредсказуемый, но, по сути, безвредный.
Пессимисты указывали на то, что интервалы между явлениями сокращаются, а длительность их увеличивается.
В апреле мерцание продержалось уже трое суток и опять исчезло. Оно вызвало сбои в работе стратосферных линий связи, панику и волну самоубийств. В этот раз причиной паники было не то, что народ видел в небе, а отказ любимых телевизоров и мобильников.
Я перестал интересоваться новостями, но кое-что все равно проникало в сознание: неудачи армии в Северной Африке и Восточной Европе, культовый переворот в Зимбабве, массовые самоубийства в Корее… Сторонники апокалиптического ислама выиграли выборы в Алжире и Египте. Какой-то массовый культ на Филиппинах обожествлял Вана как сельского святого, аграрного Ганди, и «под знаменами Ван Нго Вена» парализовал жизнь в Маниле всеобщей забастовкой.
Время от времени звонил Джейсон. Он прислал мне по почте мобильник со встроенным шифратором, «неплохой защитой от любителей взламывать пароль», — не знаю, кого он имел в виду.
— Похоже, у тебя развивается мания, — предостерег его я.
— Мания не без основания, — усмехнулся он.
Конечно, если бы он собирался обсуждать вопросы национальной безопасности… Но мы щекотливых тем не касались, во всяком случае поначалу. Он спрашивал меня о работе, о жизни, о музыке, которую я слушал. Я понял, что он стремится воссоздать атмосферу общения двадцати-тридцатилетней давности, периода жизни до «Перигелиона», если не до «Спина». Джейсон рассказал, что ездил в гости к матери. Кэрол жила все так же, по часам и по бутылке. Никаких изменений она не допускала. Прислуга содержала дом в порядке, все чисто, все на местах. «Большой дом» как будто закуклился от времени, сказал Джейсон. Как будто у него собственная Спин-оболочка. Ему там даже стало несколько не по
себе.Я спросил, объявлялась ли Диана.
— Диана перестала общаться с Кэрол еще до гибели Вана. Ничего о ней не известно.
Потом я спросил, как дела у репликаторов. В газетах о них ничего больше не сообщали.
— Да и не смотри. Пасадена сидит на данных, как наседка на свежей кладке.
Голос Джейсона звучал невесело.
— Так худо?
— Да нет, не все плохо. Пока что, во всяком случае. Репликаторы сделали все, что предрекал Ван. Удивительные вещи, Тайлер, совершенно удивительные. Хотел бы я показать тебе карты, которые мы выполнили по их данным. Подробнейшие навигационные карты. Почти двести тысяч звезд на сто световых лет в диаметре. Астрономы поколения И-Ди и вообразить не могли чего-то подобного. Такие данные об эволюции планет!
— И ничего о «Спине»?
— Ну почему же…
— Есть что-то?
— Хотя бы то, что мы не одиноки. В упомянутой округе обнаружены три затемненных планеты, размером сравнимые с Землей, на их орбитах возможна жизнь нашего типа, уж есть ли она там или была когда-то…
Ближайшая крутится вокруг номера 47-го Большой Медведицы. Наиболее удаленная…
— Да ладно, к чему такие подробности.
— Если сравнить возраст рассматриваемых звезд и прикинуть вероятия, то гипотетиков стоит поискать где-то в районе ядра галактики. И еще кое-что. Репликаторы обнаружили пару белых карликов, выгоревших звезд, которые несколько миллиардов лет назад выглядели примерно как наше Солнце. И вокруг них обращаются целехонькие скалистые планеты, которые никак не могли бы пережить расширения своей звезды.
— Пережившие «Спин»?
— Почему бы и нет?
— И на них кто-то живет?
— Гм… Этого мы не знаем, хотя Спин-оболочек вокруг них в данное время не наблюдается, а среда там сейчас, по нашим стандартам, совершенно исключает наличие жизни — опять же нашего типа.
— Ну и что дальше?
— Не знаю. Никто не знает. Мы полагали, что выясним больше с расширением сети репликаторов. Ведь вон какую сеть раскинули! Они общаются между собой, как нейроны нервной сети, разве что разделены они сотнями световых лет. Прекрасная картина, бесподобно… Такого еще не достигало человечество. Сбор информации, обработка, передача нам…
— Короче, Джейсон, что с ними случилось? — прервал я его восторги.
Ему явно не хотелось даже говорить об этом.
— Может, состарились… Все стареет, даже защищенные генетические коды. Может быть, развитие пошло другим путем. Может…
— Но что случилось-то, Джейсон?
— Данных меньше. От самых удаленных репликаторов информация фрагментарная, иногда противоречивая. А что это означает… Если они умирают, значит, в исходных кодах какая-то ошибка. Но прекратили работу и некоторые давно устоявшиеся узлы, прочные, этаблированные.
— Кто-то их истребляет?
— Слишком поспешное предположение. Есть другая идея. Запустив их в облако Оорта, мы создали простую межзвездную экологию: лед, пыль, искусственная жизнь. Но что, если не мы первые? Что, если межзвездная экология не столь проста?
— Ты имеешь в виду, что кто-то до нас запустил своих репликаторов?
— Почему бы и нет. Если так, то у них борьба за ресурсы. Может, они друг друга используют в качестве исходного материала. Мы полагали, что запускаем наш материал в стерильную среду. А если в ней уже были конкуренты? Да еще и хищники?