Спиноза. Жизнь мудреца

1

Первый год, проведенный Бенедиктом Спинозой в Гааге, сделал сельского отшельника звездой первой величины в политических, культурных и светских кругах голландской столицы.

Казалось бы, в жизни великого философа наступил новый этап — этап исполнения задуманных творческих планов и признания заслуг мыслителя европейской научной общественностью.

В самом деле, «Богословско-политический трактат» издан, и хотя имя автора не указано на титульном листе книги, оно ни для кого не является секретом. Сам Бенедикт Спиноза принят в высшем обществе; он — желанный гость на светских приемах, его скромное жилище философа охотно посещают видные деятели республиканской партии, знатные дамы, жаждущие прослыть просвещенными, многочисленные друзья и просто почитатели его философских и литературных дарований. Сам великий пенсионарий Ян де Витт дарит его своей дружбой.

Такал насыщенная светская жизнь, столь непривычная для всегдашнего анахорета, отчасти даже тяготит Спинозу, но он понимает: новый его статус, во-первых, способствует широкой пропаганде его идей, а во-вторых — дает ему расположение и покровительство сильных мира сего, что увеличивает вероятность издания не завершенных пока трудов, и в первую очередь главного — близящейся к окончанию «Этики».

Однако сам мудрец далек от надежд, что такое положение вещей надолго останется неизменным: ведь внутреннее состояние Голландии, осложненное неудачами во внешней политике, является очень и очень неустойчивым. А у самого Спинозы, наряду с влиятельными друзьями, великое множество могущественных противников, которые пристально следят за каждым его шагом и поступком и ждут подходящего момента, чтобы обрушить на него шквал своей ненависти.

И действительно, в скором времени светлая полоса в жизни философа сменяется мрачной и зловещей.

2

Издавая свой трактат, Спиноза рассчитывал на свободный образ мысли правительства, и прежде всего на своего друга Яна де Витта. Однако пошатнувшееся политическое положение республики привело к тому, что его расчеты не оправдались.

Французским дипломатам удалось расторгнуть тройственный союз между Голландией, Англией и Швецией, заключенный благодаря усилиям Яна де Витта.

Король Англии за приличное вознаграждение вступил в новый союз — со своим родственником Людовиком XIV. Аристократическая партия, стоявшая у власти в Швеции, поддалась тем же доводам и признала зависимость от Людовика XIV более почетной, чем союз с Голландией.

В итоге Голландская республика оказалась совершенно одинокой перед лицом опасности, грозившей ей со стороны Франции, которая приняла на вооружение католическую политику пришедшей в упадок Испании и, пользуясь численным превосходством своих военных сил, стремилась к достижению того, что не удалось испанским Габсбургам, т. е. к покорению независимой Голландии.

Ввиду такой опасности население страны находилось в состоянии крайнего возбуждения, и правительство не решилось допустить распространения «Богословско-политического трактата». Возможно, что этой уступкой оно рассчитывало умиротворить разгневанное духовенство и склонить его на свою сторону, так как положение правительства было весьма сложным.

Запрет на распространение «Богословско-политического трактата» был по сути дела вынужденной мерой правительства в ответ на ряд требований церковных кругов, выдвинутых вскоре после его публикации.

Так, еще в июле 1670 года синод Южной Голландии утвердил протокол, в котором говорилось:

«В отношении статьи 13, свидетельствующей о безудержном печатании и продаже всевозможных дурных, кощунственных писаний, кои издаются время от времени в очень большом количестве и в различных видах, как снова сообщает достопочтенному синоду господин депутат Гольбек о книге, называющейся «Богословско-политический трактат», столь дурной и богохульной, какой, по нашим сведениям, свет не видал, — достопочтенный синод признал за благо принять против этого самые серьезные меры, и в этом отношении достопочтенный синод признал весьма необходимым и целесообразным, чтобы братья-проповедники, каждый в своем городе, обратились к своим магистратам и настаивали на том, чтобы такие книги, особенно зловредная и богохульная книга «Богословско-политический трактат», были изъяты и запрещены, и чтобы братья в сельских местностях сделали, если понадобится, представление Государственному совету, и чтобы депутаты Государственного совета также приняли меры против этого».

Поначалу этот призыв не возымел действия. Тогда в апреле 1671 года последовало обращение церковных властей непосредственно к членам Государственного совета:

«Мы придерживаемся того мнения, чтобы вы, благородные и высокомогущественные господа, дабы отвести от себя упреки в печатании, распространении и продаже здесь таких книг, запретили специальным указом печатание, ввоз, распространение и продажу указанных душегубительных книг (помимо «Богословско-политического трактата» Спинозы также имеется в виду «Левиафан» Гоббса. — А. Ф.), установив при этом большую кару, и чтобы власти соответствующих городов издали приказы о розыске авторов и лиц, печатающих, ввозящих и распространяющих эти книги, и, обнаружив их, обошлись с ними без всякого снисхождения, как того будет требовать содержание названного указа и как будет признано подобающим».

После таких зловещих призывов Ян де Витт вынужден был смириться с запретом «Богословско-политического трактата», но это, увы, не помогло ему сохранить власть, и последовали трагические события, до конца жизни лишившие Бенедикта Спинозу надежды увидеть напечатанными другие свои произведения.

3

Французский король Людовик XIV, которого льстивые современники прозвали Король-Солнце, чье правление положило начало крайнему абсолютизму, приведшему столетие спустя к Великой французской революции, любил эксцентричные выходки. По его мнению, они должны были заставить весь мир говорить о нем и восхищаться его гениальными замыслами. Одной из таких выходок, не имевших реальных причин во взаимоотношениях двух государств, стала его война с Голландией.

В момент заключения тройственного союза Фландрия была уже занята французскими войсками. После расторжения союза главное препятствие было устранено, и враг мог свободно проникнуть в глубь страны.

Республиканская администрация намеренно основала оборону страны на развитии и использовании флота и пренебрегла развитием сухопутных войск, боясь, что с их усилением усилится и могущество оранской партии, так как должность главнокомандующего переходила по наследству от одного принца к другому.

В начале 1672 года враг двинул свои войска внутрь страны; сопротивление было недолгим и безуспешным. К середине лета треть республики перешла в руки французов.

Главная квартира их находилась в Утрехте. Оттуда готовился заключительный поход на столицу.

Растерявшийся Ян де Витт готов уже был подписать унизительный мирный договор, но возникшим положением воспользовалась оранская партия и заставила великого пенсионария сложить с себя свои полномочия.

При всенародном ликовании наместником и главнокомандующим стал поддержанный всеми войсками молодой принц Оранский, которому в то время не было еще и двадцати двух лет. Этот юноша, проявивший как государь редкий ум и неутомимую работоспособность, сделался не только спасителем отечества, но и защитником протестантизма, а также оплотом свободного развития Европы против властолюбивых замыслов Франции.

Пока юный принц прилагал все усилия, чтобы поднять военные силы страны, вражда между оранской и республиканской партиями разгоралась все больше. Приверженцы принца Оранского, не довольствуясь удалением от должности лидеров республиканцев, прибегли к подстрекательству и клевете.

Корнелий де Витт был ложно обвинен в покушении на жизнь молодого наместника, а его брат Ян де Витт — в тайных сношениях с французами.

Оранжисты, пользуясь тяжелым положением, в которое попала страна в результате французской оккупации, стали распускать слухи, что Ян де Витт и его сторонники готовы предать национальные интересы и полностью отдать Голландию во власть французов, лишь бы не допустить к власти принца Вильгельма.