Спираль
Шрифт:
— Мать… — негромко позвал он, заметив, как вздрогнула Лана, которая села во второе кресло.
Несколько секунд в рубке АРК висела тишина, потом раздался голос:
— Не называй меня так, Антон. Я больше не хочу слышать этого имени. Пусть я буду для тебя РИГМОЙ, ладно?
Теперь и в ее синтезированном голосе странным образом пробивались эмоции. От этого становилось не по себе.
— Ладно. Пусть будет РИГМА. Мне все равно. Расскажи, что было дальше.
— История скупа, Антон. Ты знаешь ганианцев… Они действительно были тут, и первое, что сделали, — это заминировали весь цоколь, включая шесть моих терминалов. Джалгай, их командир, сказал, что взорвет меня, во славу Шииста, при малейшей попытке неповиновения. Потом был Хабор, я действительно координировала их
Антон молчал, начиная кое-что понимать.
— Ты десять лет была их рабыней?
— Да… И Паша тоже.
— Ты виделась с ним?!
— Мы дружили. Его привезли сюда с остальными пленными. Поскольку он не мог ходить, Пашу приставили ко мне, обслуживать терминалы. Сначала он ненавидел меня еще сильнее, чем ты, Антон, когда узнал о моей связи с ганианцами, но потом… Вы странные существа, люди. Вы способны сострадать даже груде микросхем, вы умеете прощать, и часто вашими друзьями становятся бывшие враги. Я не могла постичь этого логическим путем, пока не оказалась в теле Сары Клеймон.
— Как это случилось?
— Ты должен понимать, что инстинкт самосохранения не чужд мне, — ответила РИГМА. — Сохранение целостности оборудования — одна из важнейших программных задач. Я долго ничего не могла поделать с существующим положением вещей — под мои терминалы была заложена взрывчатка, но Паша подсказал мне выход. Он вынашивал планы побега постоянно, но отсюда трудно бежать. К тому же он не хотел бросать меня и искал способ помочь не только себе, но и мне. Это он нашел старую сферу колониального транспорта, которая когда-то была связана с цоколем. Павел тайком восстановил канал обмена данными. Сначала мы думали, что я смогу переместить свою сущность в бортовой компьютер «Бристоля» и поднять корабль в космос, но эта идея была бесплодной: конструкция колониального транспорта такова, что, сев на планету, он не может взлететь вместе со сферой. В космос способен вернуться лишь основной модуль, составляющий макушку конструкции. Но в его двигателях планетарной тяги не оказалось ни грамма топлива, кто-то использовал неприкосновенный ресурс еще во время войны с инсектами.
Монолог РИГМЫ прервала Лана.
— Антон, тут есть какой-нибудь бытовой отсек? — спросила она.
— Да. — Полынин внимательно посмотрел на нее. — Что ты хочешь?
— Я хочу есть… Так хочу, что больше не могу терпеть…
Он вдруг понял, что его желудок тоже сводит спазмами голода.
— А ты сможешь разобраться с бытовым автоматом?
— Попробую.
— Тогда иди прямо по коридору, мимо санузла, там в переборке есть еще одна дверь. Только осторожно, читай надписи, прежде чем нажимать кнопки.
— Ладно… — Она встала, пошатнувшись, и Антон понял, что ей ничуть не лучше, чем ему.
— Может быть, помочь?
— Не надо… — Она отпустила подлокотник кресла, за который ухватилась, чтобы не упасть. — Я хочу побыть одна…
Когда Лана вышла из тесной рубки, Антон снова повернулся к сфере РИГМЫ.
— Что было дальше?
— Дальше наступили тяжелые времена, — произнес голос. — Ганианцы, которые чувствовали себя на Деметре спокойно и уверенно, вдруг занервничали. По всему было видно, что они готовятся к эвакуации. Позже я узнала, что это вновь образованная Конфедерация всерьез взялась за расчистку точек гиперсферного всплытия от каперских судов, грабящих торговые корабли. Джалгай приказал своим людям отбуксировать четыре станции контроля, брошенные тут десять лет назад Советом Безопасности Миров, и взорвать их в точке гиперсферного всплытия Деметры, чтобы перекрыть обломками доступ в трехмерный континуум системы. Они спешно собирали все произведенное за долгие годы оружие, грузили его на транспортные суда, которые отбывали в неизвестном мне направлении. Я понимала, что, когда последний корабль покинет Деметру, они взорвут меня и цоколь…
— Где ты взяла тот компьютер с гиперсферными курсами? — спросил Антон, напряженно размышляя над услышанным.
— Его похитил у них
Паша. Они не обращали внимания на калеку, даже не глумились над ним. Он научился прятать свою ненависть и по-прежнему пытался помочь мне. Мы договорились, что на крайний случай я перемещу свои модули на носители «Бристоля», о существовании которого ганианцы не подозревали, и буду ждать, пока в систему после их ухода не прорвется какой-либо корабль из цивилизованных миров… Я научилась различать людей и уже не спорила с твоим другом. Чтобы обеспечить мой уход, Павел дважды тайком проникал на борт «Бристоля», подготавливая его бортовой компьютер к приему данных с моих терминалов. Тогда он и обнаружил, что одна из криогенных камер колониального транспорта уцелела, и в ней спит безобразно постаревшая женщина. Он проверил все функции жизнеобеспечения и пришел к выводу, что она в состоянии проснуться и некоторое время жить, но тесты показали, что ее мозг за долгие годы сна фактически утратил всю память.— Идея переместить тебя в разум Сары Клеймом принадлежала Паше?
— Да. Он смог доказать мне, что это возможно, если я соглашусь расстаться со всем лишним, оставив только информационное ядро, которое описывает мою сущность. Я должна была бросить цоколь на произвол судьбы, расстаться со всеми виртуальными блоками и массивами информации, касающимися систем управления конкретным оборудованием.
— Почему вы решили воспользоваться телом Сары, ведь рядом с твоим центральным узлом росли пять клонов?
— Их разум был занят воспоминаниями Беатриче Блейз. По крайней мере, я рассчитывала на это. Помещение биоинкубатора удалось скрыть от ганианцев, до той поры, пока я не покинула Деметру…
— С какой целью ты выращивала эти клоны?
— Блейз была человеком, которому я доверяла. Мне хотелось иметь ее рядом с собой.
— Она умерла?
— Нет. Эта история не имеет отношения к делу. Она просто ушла. В период одиночества, когда меня покинули все, я создала биоинкубатор. У меня был генетический материал Беатриче, были ее воспоминания, которые однажды она скопировала на мои носители, и на этой основе я клонировала существо, которое долго взрослело… а теперь зовет себя Ланой… — В голосе машины опять необъяснимым образом прозвучала горечь. — Как видишь, память другого человека не заполнила предназначенный ей объем. Я не знаю, почему.
— Ладно. — Антон покосился в сторону бытового отсека, куда ушла Лана. Переплетение судеб казалось ему совершенно невероятным, но разве не из таких узлов состоит вся наша жизнь? — Я не стану пытать тебя относительно Блейз, меня интересует Павел. Почему он не бежал вместе с тобой?
— Сложный вопрос. На него есть как минимум несколько ответов.
— Например? — нахмурился Антон.
— Его исчезновение сразу бы заметили, — произнесла РИГМА.
— А твое?
— Мое — нет. Система шести терминалов продолжала работать, обслуживая реактор. Все исполнительные программы остались на месте, более того, им были переданы новые инструкции.
— Ты оставила ганианцам подарок?
— Да. Это была Пашина идея и вторая причина, почему он не захотел попытаться бежать со мной. Его ненависть к ганианцам была намного сильнее желания обрести свободу. Он хотел видеть, как его враги будут умирать. Я спорила с ним, доказывая иррациональность некоторых поступков, но он не хотел меня слушать. — В ровном голосе РИГМЫ опять четко прошел сбой тональности. — Теперь, после того, что ты сделал со мной, я понимаю Павла…
— Короче, РИГМА! — Антон опять ощутил приступ дурноты. После многих дней, проведенных на стимуляторах, он боялся, что внезапно может просто потерять сознание в самый неподходящий момент…
— Мы договорились действовать так, — вновь зазвучал в рубке АРК синтезированный голос. — После моего ухода Павел должен был разминировать терминалы и включить новую последовательность команд, которая приводила к расконсервации неприкосновенного запаса кибермеханизмов, созданного мной еще столетия назад. Каждый андроид получал программу уничтожения вооруженных людей, в поддержку дройдам выделялись ремонтные механизмы…
— Его могли убить!
— Он был уверен в обратном, — возразил голос.