Список моих грехов

— Поверь, это был сюрприз не только для тебя, — улыбнулась я и тоже посмотрела на своего возлюбленного. — Но это, мам, так и не объясняет того, как ты тут оказалась.

— Я же говорю — счастливый случай! — развела она руками. — Нам пришлось резко убираться с места нашей последней швартовки. Там оказались агенты Эдеи. Мы лишь понадеялись, что не успели сильно наследить, но на всякий случай рванули к Южному Кресту. Ведь здесь, на самом деле, почти нет обитаемых миров, но водится пара пиратских баз, где всегда можно договориться о закупке маленита и продовольствия, если ты также хорошо вооружен и платежеспособен, как наша маленькая незаконная компания. И вот, когда мы уже были на полпути к этим милым джентльменам удачи, «Эсплорингу» чуть ли не на голову из подпространства свалился сначала твой «Агилл», а после выскочило аж три «загонщинка», как их называли у нас. Уж не знаю, как эти корабли именуются у эдейцев — не суть. Главное, тактика всегда одна: сначала выпрыгивает один послабее, и жертва вступает смело в бой, а позже подходят остальные, что якобы не участвовали в погоне вовсе, — она поморщилась. — Мы так потеряли «Анну» ещё четыре года назад. Но на нас Совет тогда так и не вышел… — мама поджала губы, зло сверкнув глазами. — Так что счет к этим ублюдкам у меня только рос за это время. В общем, тут была та же тактика. Маленький «Агилл» очень ловко отбивался, но двое «загонщиков» выскочили по бокам. Но, вот незадача, твой глайдер я бы узнала даже без радиообмена — он такой один! И судьба преследователей была решена почти мгновенно, — мама торжествующе улыбнулась. — И, знаешь, если бы знала, что на борту мой внук, я бы этих тварей приказала бы поджаривать на медленном огне. А то слишком быстро сдохли…

Я удивленно подняла бровь. Такой ярко выраженной ненависти от мамы я не слышала ни в чьём отношении. Так, пренебрежение, циничное пожелание поскорее покинуть этот свет бывали, но сейчас потомственная аристократка не стеснялась выплескивать всю ярость, что давно жила в душе.

— Ма-ам, мы здесь, и всё позади, — попыталась успокоить.

Теперь я взяла в свои мамины руки. Она же внезапно уронила голову и притянула мои пальцы к своим щекам, держа свои ладони поверх моих. Пальцы сразу почувствовали влагу, что роняли родные глаза.

— Ты не понимаешь, солнышко моё, — прошептала она тихо, — я ведь почти успела. Почти… И ты была бы счастлива со своим бесшабашным аэрогонщиком. Обязательно…

— Мамуль? — я удивленно слушала её, не понимая, — Ты о чем сейчас?

А она резко выпрямилась, отпустив мои руки, в ее глазах была такая решимость.

— Ничего, мои хорошие! — произнесла она совсем иным тоном. Передо мной вновь была Елизавета Сандовская, железная леди и глава самой могущественной корпорации Славянского сектора. — Может еще не все потеряно… — Она развернулась в сторону всё это время молчавшего Дана, — рид Данрод Малик, я могу задать вам откровенный вопрос?

Дан удивленно приподнял бровь и ответил сдержанно.

— Конечно, госпожа Сандовская, я постараюсь ответить.

— Хорошо, — кивнула она, — Скажите, насколько вам дорога моя дочь?

Повисла неловкая пауза. Я испытывала одновременно неловкость за столь странное и несвойственное поведение мамы, но и очень сильно желала услышать ответ. Боги, я ведь его знала, но гадкий червячок ещё подленько грыз изнутри. Любовь — она такая! Постоянно желающая слышать подтверждения взаимности.

Дан молчал несколько долгих секунд, его глаза скользили, то по маме, то по мне. Мне казалось, он просто промолчит, но он ответил.

— Знаете, я, разумеется, мог бы вежливо ответить, что это касается только нас с Александрой. Но, видите ли, это не тайна, — он перевел внимание на меня, и говоря с мамой, глядел в мои глаза, — На шее у Саши висит таин моей матери, а его в нашем роду передавали только той женщине без которой более не представляли своей жизни. Мой отец когда-то попросил его у главы рода Алейни, чтобы вручить моей маме, а та, в своё время, передала мне. Так вот, таин Сашин по праву, — он повернулся вновь к моей матери. — Я ответил на ваш вопрос, госпожа?

— Благодарю, вполне, — улыбнулась мама, её лицо осветило сверкнувшая за окном молния. Раскат грома поставил некую точку. — Теперь у меня нет повода к недоверию. И я спокойно могу передать вам, Данрод из рода Малик, то, что сумела закончить уже пять лет назад, но довела до совершенства относительно недавно. И то, чем когда-то мечтала выкупить свободу своей дочери. На «Эксплоринге» мы разработали новую технологию, применив совершенно иной подход к проблеме деторождения эдейцев. Отныне любая женщина, пройдя курс процедур, сможет родить эдейскому мужчине не только сына, но и дочь. И я верю, что вы распорядитесь этим знанием, как должно.

Глава 40

Данрод

Желтый карлик, который мурианцы именовали Соа, едва окрасил тонкую атмосферу Ресты в розовые тона. Реста — планета негаснущих звезд. Здесь россыпь созвездий видна даже днем, словно кто-то накинул голубую вуаль на ночное небо, приправив картинку белой ватой облаков.

Узнать о приходе рассвета удалось, лишь коснувшись ладонью живых плотных растений, закрывающих окно. Они послушно открыли небольшую прореху, демонстрируя свисающие ветви дерева с округлыми нежно-зелеными листьями, влажными от прошедшего дождя. Раскидистый исполин подрагивал на легком ветру, на фоне едва светлеющего небосвода.

Света, созданная дыра в местном аналоге жалюзи, давала совсем немного, но его и моего врожденного зрения хватало, чтобы предметы нашей спальни обрели четкость. Но я не был склонен к эстетическому любованию творением вкуса мурианских биодизайнеров, создавших это чудо.

Для созерцания имелся объект в разы интереснее.

Поймал себя на том, что бездумно улыбаюсь. Какое счастье, почтенный рид Малик, что вашу блаженную и наверняка глуповатую рожу сейчас не видит никто из твоих подчиненных — авторитет сурового командира мог быть утерян безвозвратно!

Потому что прошедшие четыре декады, что большая часть нашего флота и все гражданские провели на Ресте и в пределах Мурианской Империи, были, чуть ли не самыми спокойными и счастливыми в моей жизни.

Странное, давно забытое чувство.

Не то чтобы не было дел, или проблемы внезапно испарились, но одно то, что почти каждый вечер я возвращался сюда, делало любые действия нужными и менее тягостными.

Сюда, в этот небольшой, но какой-то очень уютный мирок, где меня ждали. Действительно ждали.

И пусть на Ресте мы лишь гости, ощущение дома, где встречает такая нужная тебе женщина, и сын — твоё маленькое продолжение в этой Вселенной — то четко начинаешь понимать простую истину: дом — это не точка в системе координат на неком шарике в космосе, а место, где ты оставляешь свое сердце. И знаешь, что его там сохранят.

Принцесса спала рядом, свернувшись клубочком у меня под боком, по-детски подложив ладошку себе под щеку, и доверчиво прижималась к моему телу спиной. Такая милая и трогательная. Пряди золотых волос спускались на грудь, оставляя открытым острое плечико.

Несколько минут просто смотрел, впитывая каждую черточку. Не касаясь руками, специально оттягивая момент, когда под пальцами и ладонями вновь почувствую шелк кожи. Лишь, словно голодное животное, втягивал в ноздри такой полюбившийся запах её тела и волос.

Ожидание удовольствия — отдельный вид удовольствия! Если умеешь его взращивать внутри, сдерживая порывы, и точно зная, что получишь своё, то ощущения от проявленного терпения только усилятся. Ведь гадать не приходится — наше взаимное обладание будет тягуче сладким, с остротой кайенского перца. Снова.