Список обреченных

СБшник возвел глаза к потолку и уставился на матово-синий прямоугольник над креслом для пациентов.

— Биопрограммер, — констатировал он.

— Ну, разумеется.

— Странно видеть в частном кабинете.

— Редко бываете в частных кабинетах.

— А в шкафу что?

— Наркотики, — беспечно ответил Олег Николаевич.

Виктор Петрович нахмурил брови.

— Предпочитаю синтетические, — добавил Олег, — они безопаснее, и в последнее время появились довольно эффективные. И нейролептики. Диагностические препараты, коррекционные препараты. Все первый список. Вам разрешения показать?

Палий махнул рукой.

— Да знаю я ваши разрешения!

Его взгляд упал на медицинский компьютер у окна.

— Компьютер мы забираем.

— Это точно противозаконно. Компьютер — часть медицинского оборудования.

— Мы изымаем весь медицинский архив, с историями болезней. Разрешение есть. Показать?

— Отправьте моему адвокату.

— Герман, все там в порядке?

— Да, к сожалению.

— Ну, зачем вам компьютер? — обратился Олег к Палию. — Там нет ничего, что может вас заинтересовать. А нам работу сорвете. У вас сейчас полный архив будет.

— А вы нам работу не срываете, укрывая опасного государственного преступника? Куда дели Альбицкого?

Олег Николаевич пожал плечами.

— Ищите.

— Ваш телефон мы тоже забираем. Давайте!

Олег вздохнул и отдал телефон.

В кабинет спустилась Марина. Сразу все поняла.

— Ваш телефон тоже. Марина Юрьевна, если не ошибаюсь?

— Да, не ошибаетесь. Я за ним схожу, если не возражаете.

— Идите.

— Марина сходила за трубкой и вручила ее Палию.

Олег заметил, что это старый запасной телефон. Только бы спальню не обыскивали!

Но доблестные стражи госбезопасности удовлетворились добычей. Техника была переписана и упакована, делать им было больше нечего. Они потоптались в холле и кабинете еще полчаса и постепенно ретировались.

— А вы поедете с нами, Олег Николаевич! — сказал Палий.

— Допрос?

— Беседа.

— Тогда имею право не ехать.

— Ладно, допрос.

— Тогда со мной едет Герман Львович.

Допрос ничего не дал. Взяли пятьдесят первую.

После допроса Герман одолжил ему трубку.

Олег вопросительно посмотрел на него.

— Все включено, — прокомментировал тот.

— У Марины должна была остаться пара запасных.

— И у меня запасной. Берите, пригодится.

Домой Олег вернулся только к обеду вконец разбитым.

Было около двух часов дня, когда ему пришло письмо от Германа:

«Со мной связался твой последний клиент. Дать ему твой новый контакт?»

«Да».

Письмо от Альбицкого пришло почти сразу на одолженный Германом телефон:

«Уважаемый Олег Николаевич!

Час назад я пересек финскую границу. И «Тахион» Вашего друга мне очень в этом помог. Я оставил его на охраняемой парковке в Светогорске, после чего мне пришлось сменить вид транспорта. Думаю, Вы или Ваш друг найдете его там без труда.

Я расплатился биткоинами на Ваш кошелек. Публичный ключ мне дали общие знакомые. Проверьте. У меня получилось шестьдесят пять тысяч в рублях. Десять — две часовые консультации, пятьдесят — картография мозга, пять — туда-сюда. Я затрудняюсь посчитать цену вип-такси и аренды «Тахиона». Пишите, я заплачу.

У вас всю технику забрали? Пишите, мы постараемся компенсировать.

Простите, что не всегда был с Вами честен.

Наверняка Вы меня осуждаете, но нам не оставили возможности работать в легальном поле.

Простите, что взломал ящик у Вас в шкафу и забрал нож.

Простите, что использовал Вас и вводил в заблуждение.

Я эйдетик, и составление нейтронной карты я счел наиболее быстрым и эффективным способом сохранить архив организации на случай, если меня убьют.

Вышлите мне, пожалуйста, ссылки и пароли от записи в облаке. Надеюсь, Вы уже стерли оригинал?

Спасибо Вам за все!

Еще раз простите.

Светлой России будущего с честной властью и праведными судами будут нужны такие люди, как Вы.

Андрей Альбицкий.

P.S. Не забудьте стереть это письмо».

Олег открыл биткоиновский кошелек, на него действительно пришел платеж в эквиваленте шестьдесят пять тысяч рублей.

Пароли уже успел переслать Дима.

Олег вздохнул и настрочил ответ:

«Андрей, здравствуйте!

Деньги Ваши пришли. Вы спрашиваете меня, сколько Вы должны мне еще?

Это просто. Я буду Вам очень обязан, если в Финляндии Вы найдете хорошего психолога и пройдете курс коррекции. Порекомендовать могу. С такой картой, как у Вас, из дома выходить нельзя.

Ловите Ваши ссылки…

И пароль…

Карту Вашу из архива мы убрали еще ночью.

Олег Николаевич».

Ответ пришел быстро.

«Олег Николаевич, Вы были ко мне исключительно добры и корректны, даже в самые тяжелые моменты. Поэтому я обязательно пройду у Вас курс, как только мы победим. Забронируйте для меня местечко. Я слово держу. Андрей».

И Олег стер переписку.

«Олег Николаевич, здравствуйте! — пикнул Телеграм. — На днях к Вам от меня придет молодой человек. Сможете его принять? Желательно в Лесном. Очень срочно.

Андрей Альбицкий».

После первой встречи с Андреем прошло несколько месяцев. Альбицкий больше не выходил на связь и вообще никак не проявлял себя.

Зато проявляла Лига.

Первое сообщение появилось в конце июня и прошло почти незамеченным из-за отпускного сезона. Сначала СМИ написали, что машина прокурора, генерала юстиции Александра Земельченко по непонятной причине пробила ограждение Большого Краснохолмского моста и упала в Москву-реку. Прокурор погиб. ДТП расследуется.

Про прокурора не забыли вспомнить, что он выступал обвинителем на нескольких процессах, которые были очень сомнительны с точки зрения закона и здорово напоминали обыкновенное госрейдерство. А оппозиционные издания припомнили неожиданно появившиеся в собственности прокурора дорогие автомобили и роскошную недвижимость. Разбился он, собственно, на Лексусе.

Но через пару дней появилось новое сообщение: «Ответственность за смерть прокурора Земельченко взяла на себя некая Лига Свободы и Справедливости».