Список запретных дел
Шрифт:
Я побежала в номер и принялась поспешно кидать вещи в чемодан. Охраннику я сказала, что мы решили вернуться в Нью-Йорк и опаздываем на самолет. Мужчина растерялся и куда-то позвонил. Его собеседнику, видимо, требовались люди, так что офицера освободили от обязанностей по нашей охране, а мы получили разрешение уехать.
Мы встретились с Кристин и Трейси в холле, несмотря на замешательство, благополучно выписались из отеля и побежали к машине. Трейси скользнула за руль. Завизжали шины, и мы умчались со стоянки.
Кристин запаниковала первой.
— Думаете, они следят за нами? —
Она провела руками по дверце машины. Пока мы набирали скорость, я представляла, как Кристин открывает дверцу и выпрыгивает на дорогу, чтобы на такси вернуться на Парк-авеню.
— Кристин, — заговорила Трейси ровным, спокойным голосом. — Помолчи, пока не придумаешь, что дельного сказать. Сейчас я не готова тебя успокаивать. Прочитайте мне письма.
Трейси все это время размышляла, хотя, очевидно, тоже была сильно напугана.
Я первой открыла свое письмо, держа бумагу за краешки, чтобы избежать излишнего контакта с ней.
— «Семья наконец воссоединилась, — прочитала я. — Я так рад. Поезжайте домой, и вы найдете ответы».
Я бросила письмо на заднее сиденье и открыла конверт Кристин.
— «Девочки, давайте сделаем семейную фотографию. Живую картину. Мне столько вам нужно показать».
— Хорошо, теперь мое, — сказала Трейси, гоня машину как безумная.
— Куда мы едем? — спросила я.
— Навестить Адель.
Я чуть не поперхнулась.
— Не думаешь же ты…
Не было сил закончить эту мысль. До меня дошло, что кроме полиции и ФБР, Адель единственная знала, где мы остановились.
— Что это она доставила письма Джека? — закончила за меня Трейси. — Не знаю, но в любом случае мне кажется, что она, как и Хелен, многое не договаривает. Пора заставить ее сознаться.
Я кивнула и медленно открыла письмо Трейси, хотя меня так и подмывало выкинуть его в окно.
— «Трейси, ты так усиленно училась все эти годы. Столько книг. Я написал одну специально для тебя. В нашей особой комнате».
Я передала последнее письмо Кристин, удивившись, что та без отвращения берет их и аккуратно складывает вместе.
— Но как эти письма оказались за пределами тюрьмы без ведома Джима? — спросила она. — Я думала, там следят за всем, что приносят и уносят. К тому же все прочие письма проходили через Джима. Нужно ему позвонить.
Согласившись, я достала телефон и набрала номер.
Джим тут же ответил, и по голосу я поняла, что разбудила его.
— Вы его схватили? Арестовали Ноя? — сразу же спросила я.
— Нет. У него дома пусто, ни души. Наверняка они подготовили запасной план на случай конца света и продумали побег заранее. Однако они оставили компьютеры. Сейчас наши технические специалисты работают над паролями. Видимо, в их организации есть профессионалы, поскольку система безопасности довольно изощренная.
— Вы нашли еще каких-нибудь девушек?
— Нет. Но можно с точностью сказать, что там кто-то жил в довольно жестких условиях. Послушай, Сара, все это очень опасно. Мы нашли… нашли ужасные вещи в том здании. Не хочу говорить это еще раз, но вы трое должны оставаться в отеле, пока ситуация не прояснится.
—
Что? Что вы нашли?Джим помолчал, но на этот раз он, видимо, хотел напугать нас, чтобы мы держались от всего подальше.
— Наверху все было оборудовано как церковный приход: соответствующая мебель, доски с объявлениями, списки с именами прихожан. Но внизу… Сара, здание стоит на лабиринте подземных комнат. Вот там все и происходило. Преисподняя. Цепи на стенах, повсюду орудия пыток, брызги крови на полу, в углах — ведра для отходов. И камеры наблюдения. Они снимали все на видео.
— Снимали? О боже, — с отвращением выдохнула я.
— Да, — проговорил Джим. — Мы запустили специальную программу по ряду видеозаписей, и обнаружилось, что некоторые из них недавно выложены на порносайт, посвященный «истинным рабам». Туда нельзя попасть, не делясь похожими файлами, а значит, все пользователи имеют к этому отношение. Так, наверное, Ной находил клиентов.
Я зажмурилась, будто пытаясь отгородиться от этих слов.
— Джим, послушай, — проговорила я дрожащим голосом. — Джек прислал нам письма. Их сегодня подкинули под дверь в отеле.
— Что? Это невозможно.
— Но это так. Они здесь. Прямо сейчас Кристин держит их в руках.
— И что в этих письмах?
— Его очередной бред. Они не имеют смысла, но не в этом дело. Самое важное, что он знал, где искать нас. Не означает ли это, что кто-то из людей Ноя следит за нами и докладывает все Джеку Дерберу? Джим, между этими двумя есть явная связь. Ты мог бы проверить или дать кому-нибудь поручение узнать про почтовый ящик сто восемьдесят два по Ривер-Бенд? Ной Филбен много лет назад отправлял туда письма.
— Сто восемьдесят два? — Я слышала, как он записывает. — Сделаю, но послушай, позволь мне самому всем заняться. Это моя работа. Вы трое и так слишком много пережили.
Он замолчал, наверное понимая, что это еще мягко сказано.
В этот момент машина дернулась в сторону — Трейси объезжала водителя, заехавшего не на свою полосу. Она надавила на сигнал и выругалась.
— Сара, где ты? — обеспокоенно спросил Джим. — Вы разве не в отеле?
Одними губами я чертыхнулась и прикрыла телефон. Мне не хотелось рассказывать ему, что мы делаем. Нам нужно было найти ответы самостоятельно. Мы уже зашли слишком далеко, и сейчас не время вновь становиться пассивными жертвами, которые сидят и ждут, пока для расследования этой загадки назначат нового младшего офицера. Но откажись мы оставаться в отеле, Джим может посадить нас под опеку с целью защиты.
Я сменила тему:
— Джим, что ты знаешь о детстве Джека?
— Сара…
— Джим, просто… мне нужно знать…
— Сара, давай поговорим позже. Если честно, мы не так много знаем.
— Прошу, Джим, расскажи хоть что-нибудь.
Джим вздохнул, как и всегда, когда уступал мне.
— Некоторое время он находился в системе государственной опеки, пока его не усыновили Дерберы. Ему тогда было около четырнадцати. К сожалению, в ту пору ведение учетной документации служб по защите детей оставляло желать лучшего. Дело Джека затерялось. Его социальный работник погиб в авиакатастрофе пятнадцать лет назад. Никто не знает о его прошлом.