Сплетенные судьбами

– Уверен, что так оно и есть, - поддерживаю я его.

Вик смотрит на меня.
– Серьезно?

– Если Общество избавляется от Отклоненных и Аномалий, это одно. А если хочет избавиться от того, кто был связан с ними, тогда остальных родных не трогает. – Именно на это я надеюсь - в таком случае с Патриком и Аидой тоже все будет в порядке.

Вик кивает, переводя дыхание.
– Знаешь, что я подумал?

– Что?
– спрашиваю я.

– Ты будешь смеяться, - отвечает Вик.
– Но, когда ты рассказывал тот стих в первый раз, я даже не задавался вопросом, являешься ли ты членом Восстания. И также я надеялся, что ты пришел, чтобы вытащить меня оттуда. Мой личный Лоцман.

– Почему ты так думал?
– интересуюсь я.

– У моего отца было высокое звание в Армии, - поясняет Вик.
– Очень высокое. Я думал, что он непременно направит кого-нибудь, чтобы спасти меня. И я подумал, что это был ты.

– Прости, что не оправдал твоих ожиданий, - говорю я. Мой голос звучит холодно.

– Ты оправдал, - отвечает Вик.
– Ты же вытащил нас отсюда, не так ли?

Не смотря ни на что, я чувствую легкое удовлетворение, когда Вик говорит это. Я улыбаюсь в темноте.

– Как ты думаешь, что с ней случилось?
– спрашиваю я через некоторое время.

– Мне кажется, что ее семья сбежала, - отвечает Вик. – Аномалии и Отклоненные часто исчезали в наших местах, но не думаю, что это Общество забирало их всех. Возможно, ее семья ушла, чтобы попытаться найти Лоцмана.

– Ты считаешь, они нашли?
– хотелось бы мне, чтобы я не говорил тогда так много о том, что Лоцмана, возможно, не существует.

– Я надеюсь на это, - говорит Вик. Теперь, когда история рассказана, его голос звучит опустошенно.

Я отдаю ему кусочек древесины, на котором вырезано ее имя. Минуту он разглядывает его, а затем кладет в карман.

– Итак, - произносит Вик. – Теперь давай подумаем о том, как нам перейти через эту равнину и добраться к тем, кого хотим найти. Я собираюсь продолжить идти вместе с тобой какое-то время.

– Тебе лучше перестать говорить все это, - прерываю я Вика.
– Я здесь не главный. Мы просто работаем вместе. – Я гляжу на небо, усыпанное звездами. Непонятно, как они сияют и сгорают.

Мой отец хотел быть тем, кто все изменил и всех спас. Это было опасно. Но все они верили в него. Поселенцы. Моя мать. Я. Потом я вырос и понял, что он никогда бы не победил. Я перестал верить. Я не умер вместе с ним, потому что больше не ходил ни на какие собрания.

– Ладно, - говорит Вик.
– Но все равно, спасибо тебе, что провел нас так далеко.

– И тебе, - отвечаю я.

Вик кивает. Перед тем, как уснуть, он вынимает свой собственный кусок камня и делает еще один надрез на ботинке. Еще один день, прожитый без нее.

Глава 18. Кассия

– Ты выглядишь уставшей, - говорит Инди. – Как думаешь, может, нам спускаться помедленнее?

– Нет, - отвечаю я.
– Не нужно. – Если я остановлюсь, то никогда не смогу продолжить опять.

– Ты никому не сделаешь лучше, если умрешь на полпути, - сердито говорит она.

Я смеюсь.
– Не умру. – Хотя я истощена, опустошена, испытываю жажду и боль, идея смерти кажется нелепой. Не могу я умереть именно тогда, когда, возможно, с каждым шагом подбираюсь все ближе к Каю. И, кроме того, у меня есть синие таблетки. Я улыбаюсь, представляя, что может быть написано на остальных полосках бумаги.

Снова и снова я ищу следы Кая. Хотя я не умираю, но, возможно, больна сильнее, чем думала, потому что нахожу знаки во всем. Мне кажется, что я вижу послание от Кая в узоре потрескавшейся грязи на полу ущелья, после того, как однажды прошел дождь, и земля затвердела, превратившись в то, что можно посчитать за буквы. Я приседаю на корточки, чтобы взглянуть на них.
– Что ты видишь здесь?
– спрашиваю я Инди.

– Грязь, - отвечает она мне.

– Нет, - настаиваю я.
– Взгляни поближе.

– Узор кожи или чешуя, - говорит она, и на мгновение я настолько проникаюсь ее предположением, что замолкаю. Кожа или чешуя. Может быть, весь этот каньон - одна длинная извивающаяся змея, по которой мы идем, и когда достигнем конца, то наступим прямо ей на хвост. Или попадем ей в пасть, и она сожрет нас целиком.

Наконец, когда цвет неба над ущельем изменяется с голубого на розовато-голубой, и воздух густеет, я вижу настоящий знак.

Это мое имя, Кассия, вырезанное на коре молодого тополя, который приютился на клочке земли у излучины ручья.

Это дерево проживет не долго; его корни уже вылезли на поверхность, пытаясь уберечься от затопления. Он настолько аккуратно вырезал мое имя на коре, что оно выглядит почти, как часть самого дерева.

– Ты видишь это?
– спрашиваю Инди.

Через мгновение она произносит: - Да.

Я так и знала.

Недалеко от ручья я замечаю небольшое поселение, густо заросший фруктовый садик с переплетенными стволами и золотистыми плодами, низко свисающими с деревьев. Глядя на яблоки, мне хочется сохранить несколько штук для Кая, как доказательство того, что я следовала за каждым его шагом. Мне необходимо найти что-то еще, что можно будет подарить ему, кроме стихотворения – у меня даже не хватает времени закончить его, подумать над нужными словами.

Потом я снова смотрю на землю рядом с тополем и вижу отпечатки ботинок, ведущие дальше вглубь ущелья. Сначала я их даже не заметила; они смешались со следами разных животных, приходивших к ручью на водопой. Но отпечатки обуви отчетливо выделяются среди следов лап с когтями и подушечками.

Инди лезет через забор, ограждающий сад.

– Пойдем, - уговариваю ее.
– Нет причин оставаться здесь. Мы знаем, куда они ушли. У нас достаточно воды и таблеток.

– Таблетки не спасут нас, - отвечает Инди, срывая с дерева яблоко и надкусывая.
– Нам нужно взять с собой хотя бы это.

– Но таблетки помогают, - возражаю я.
– Я уже принимала одну.

Инди перестает жевать.
– Ты приняла таблетку? Зачем?

– Да, приняла, - повторяю я.
– Они очень хорошо помогают выжить.

Инди спешит ко мне и вручает яблоко.
– Съешь это. Немедленно. Она качает головой.
– Когда ты успела принять таблетку?

– В том, другом, ущелье, - говорю я, удивленная ее явной обеспокоенностью.

– Вот почему ты заболела, - констатирует Инди.
– Ты серьезно не понимаешь, что ли?