Спокойствие, только спокойствие...

— Ты всегда была слишком проницательной, бабушка, — качаю головой, с горькой усмешкой на губах.

— Ну, почти век живу, мне положено, — кивает головой бабушка в сторону столика. Ловко управляясь с чайником, заваривает сбор трав, и ставит на стол печенье, на которое я покосилась и отодвинула в сторону. — Ишь ты, кто этот молодец, что тебя от твоей любимой забавы лишил?

— Да вот, вкусы поменялись, — хмурюсь, но ведь правда, так как, теперь смотря на печенье, аж плохо становится, или это не мне?

Поставив чашку, прикрываю глаза и поджимаю губы. Ну, точно! Фонг.

Будь добр, свали, а?

Мысленно запираю его в самой глубине и возвращаюсь обратно.

— Да, внучка, — качает головой бабушка, внимательно смотря мне в глаза. — И давно у тебя так?

Мой выход из реальности в гости к моей шизофрении?

— Достаточно, — тихо вздыхаю, моментально теряя весь свой веселый вид и становясь мрачной. Апатия надавила со страшной силой. — Я не знаю, что с этим делать.

— Ничего, все образуется, — гладит меня по голове бабушка. — Ты надолго ко мне?

— Пока не знаю, — мотаю головой. — Возможно, надолго. На неделю так точно.

— Ну, вот и хорошо. Подруга твоя извечная, Ксюшенька, приехала.

— Ксюша? — я моргнула и улыбнулась. Яркая рыжая Ксюша была одним из самых дорогих мне людей. Подруги с детства не разлей вода, жили на соседних улицах. Мы с ней уже год, как не виделись, а тут такая удача!

— Да-да, рыжая твоя приехала! Ну теперь уже завтра свидитесь, ешь пока и иди отдыхать. Вон какие глаза красные!

— Хорошо! — настроение стремительно поползло вверх.

***

Медитация… Как много в этом слове. Сделав привычный утром комплекс упражнений, я вытащила дедовы охотничьи лыжи и быстро дошла до старых разрушенных зданий бывшего колхоза. Крыша и не до конца разбитые стекла мешали набиться туда снегу, так что простора для тренировок было достаточно.

Усевшись поудобнее, я попыталась найти ту самую золотую середину, ту самую гармонию. В первый день у меня ничего не вышло. Я просидела там до девяти утра и плюнув на все ушла обратно отогреваться дома с яблочным пирогом. Все отрицательные эмоции я тут же пыталась гасить, хотя как по мне, Фонг очень старался вывести меня из себя, чем вызвал только раздражение и слабо тлеющие где-то внутри угольки злости, готовые в любой момент перерасти в бушующую ярость.

Еще и Ксюша в город до больницы смоталась, — для чего не знаю, но дня три ее точно не будет. В глубине души тут же всколыхнулись лепестки ярости на угольках злости, которые я задавила усилием воли.

Хрен тебе.

Фонг продолжал меня выводить из себя и на второй день, и на третий. На четвертый пламя удержать в узде не удалось. Ярко-алые язычки пламени, объяв мою руку, которую я решила разбить, в надежде на отрезвляющую боль, сделали мой удар чудовищным. Бетонная плита, оставшаяся валяться со штырями арматуры, которую я часто использовала в качестве площадки для медитации, рассыпалась в труху, вместе с арматурами.

С одного, не слишком сильного удара.

От шока я плюхнулась на землю и попыталась унять дрожь в теле. А если бы это был человек?

«Теперь тебе ясно, чем может грозить потеря контроля?» — голос Фонга был все также спокоен и ровен, но в голосе проскальзывали стальные нотки, от чего, если бы я стояла, то у меня подогнулись ноги.

— Ты… ты этого и добивался все это время, чтобы я могла осознать все масштабы катастрофы? — безжизненным голосом спросила, чувствуя себя полной идиоткой.

«Да. Надеюсь, урок усвоен»

— Ты же мастер боевых искусств и из-за этого боец только на близких дистанциях, — я потрясла головой, только представив, что можно сделать с человеком, если как следует ударить. Фонг уже как-то говорил, что чем лучше контроль пламени, тем больше будет сила удара. Я шарахнула по бетонной плите вообще без контроля, а такой результат.

А ведь у Фонга просто чудовищный контроль. К тому же он мастер боевых искусств. Более того, как мне подсказывает интуиция, он самый лучший, в какой-то степени уникальный боец. В начале нашего знакомства я прошерстила интернет и что-то мне показалось, что против Фонга не потянет никто. Тогда мне показалось, что это ошибка, так как Фонг…

Какое же он чудовище…

Тогда в подворотне, когда мы познакомились, мой сожитель мог тех бедных гопников, небрежно отмахнувшись рукой сравнять с землей. Единственно, что спасло тех неудачников, так это то, что Фонг не видит смысла в смертях посторонних людей и предпочитает решать все мирно, за чашечкой чая, но ведь все решить, таким образом, не удастся. Он же Акробалено, Мафия и все такое, а ведь идиотов в любом мире хватает.

Почему-то стало жутко только от мысли, что если бы я была помехой, а Фонг не так добр и подвержен своим принципам и убеждениям, что со мной бы могло стать…

Жуть, какая.

— Господи боже… — я спрятала лицо в ладонях, понимая, что на самом-то деле все это время ходила по краю. Что на самом деле могла уже давным-давно отправиться к праотцам на встречу.

От таких открытий пересохло горло, и я потянулась к рюкзаку за бутылкой воды.

— Мастер… — я сжала кулаки, со страхом смотря на свои руки. — Я буду стараться. Я усвоила ваш урок и все поняла.

«Рад, что ты все правильно поняла»

Но бояться тебя, я все равно стала гораздо больше…

— Что надо делать, Мастер?

«Медитировать»

Этот жесткий урок я усвоила на примере. Без примера, на живом человеке я испытать его не хочу.

Спасибо Фонгу, что он такой учитель. Кажется мне, что если был бы на его месте кто-нибудь другой, то было бы мне ой как тяжко, и наглядными примерами на живых людях вполне бы показали урок.

Комментарий к Глава 6 или жесткий урок

Вот так-то.

========== Глава 7 или неравноценный обмен ==========

Не знаю как, но в процессе быстрого скидывания в рюкзак всего необходимого в подготовке к незапланированному походу, я не заметив, запихала все свои самоучители с тетрадками в рюкзак. Ничего плохого, в общем-то, только теперь сидела после тренировок уставшая телом, но на удивление чистым сознанием и учила языки. Как оказалось, учить их для меня теперь было не проблемой, из-за чего Фонг во время тренировок, которые перешли на новый уровень, решил давать дополнительную нагрузку, только теперь на ум. Поэтому я начала ударными темпами осваивать итальянский, который был мне ближе всего и легче.

Почему-то сила Фонга, о которой я имела хоть и смутное, но представление, не оттолкнула меня от учителя. Я прониклась до глубины души и сама решила пойти на контакт и довериться. Со слов Фонга, я очень недоверчивая особа, но мне это в жизни очень поможет.

Впрочем, о вопросах доверия еще пока сложно говорить. Я доверяю Фонгу, как учителю, но вот как другу — нет. Фонгу можно рассказать при случайной встрече что-нибудь наболевшее и забыть, как страшный сон. Учитель из тех людей, который выслушает и даст совет, но все узнанное им, останется в тайне.