Спонсор

— Зачем ты приехал? — спросила она будто бы небрежно, но я чувствовал, что это напускное. И эта небрежность, и тянущиеся между нами секунды.

Я думал над ответом. В сущности, он был очевиден и до безобразия прост, но почему-то сложить несколько слов не выходило. Продолжая смотреть на неё, я думал, что самые простые слова всегда даются с трудом. Признания, решения… Хотел сказать, что ей идёт платье, что выглядит она прекрасно, что… Этакая ерунда, фантик, чтобы обернуть что-то действительно важное.

— Ты… — осёкся, поймав на себе её взгляд, покачал головой.

— Спасибо за подарок. — Она приподняла руку с браслетом. — Знаешь… мне, наверное, не стоило его принимать, но… — посмотрела прямо в глаза и повторила: — Зачем ты пришёл, Ренат?

— Не за чем, — сделал к ней шаг. — Не за чем… Я к тебе пришёл.

Губы её приоткрылись в лёгком выдохе. Стоило мне коснуться её руки, она вздрогнула, но не отошла. Так и смотрела на меня, немного напугано, с ожиданием и скрытой в глубине глаз усталостью.

— Пойдём, — взяв узкую прохладную ладонь в свою, я повёл Лиану в комнату. Не в спальню, где ждал её возвращения, а в гостиную.

Она обставила квартиру по собственному вкусу: немного женских безделушек, несколько фотографий с мамой и сестрой. Одна — семейная, с обоими родителями. По дивану были разбросаны разноцветные подушки, возле — торшер, под которым, на столике, лежал томик Ремарка. Остановившись возле витражного стекла, я посмотрел на переливающийся огнями Грат.

— Твой город, — словно уловив мои мысли, сказала Лиана, так же, как и я, глядя на огоньки.

— Мой, — согласился я.

Несколько недель назад я разобрался с последним из замышлявших переворот. Несколько крупных чиновников, людей, занимающих посты в администрации города… Но пришёл я не за тем, чтобы рассказывать ей о той грязи, что пришлось вытряхнуть. С неё достаточно пережитого. Может быть, потом, без подробностей, но точно не сейчас.

Между нами повисла странная неловкость. Такая бывает, когда нужно, вроде бы, что-то сказать, но никто не решается сделать это первым, потому как любые слова кажутся неуклюжими и глупыми.

— Мне тебя не хватало всё это время, — признался я, оторвав взгляд от окна. Лиана ничего не сказала. Стояла ко мне в пол-оборота и смотрела на огни. — Не знаю, поняла ли ты, почему я тогда так поступил.

— Не сразу. — Она наконец посмотрела на меня. — Я… — облизнула губы и умолкла на скомканном выдохе. — Разве что-то изменилось?

Изменилось ли? Иллюзий я не питал. Сарновский мёртв, те, что плыли в одной с ним лодке, тоже получили своё, но где гарантии, что на их месте не появятся новые? Да и какие, к чёрту, могут быть гарантии?! Грат — лакомый кусок. В этом городе всегда водились большие деньги. Да и порт…

— Кое-что, — тихо проговорил. — Я понял, что есть прошлое, а есть настоящее, Лиана. И настоящее нужно держать очень крепко.

— Хочешь сказать, что твоё настоящее — я? — недоверчиво усмехнулась самым уголком рта.

— Да. — Я подошёл к ней совсем близко, положил руку на талию и собрал волосы в горсть. — Да. Ты — моё настоящее. Никто из нас не знает, что будет завтра, Котёнок. Никто. Но если ты готова…

— Готова? — Она попыталась отстраниться, и я выпустил её. Отступила, голос зазвучал звонче: — А что, если завтра ты снова решишь, что не можешь? Что, если снова…

— Прекрати, — перебил я её, заставив замолчать, так и не договорив до конца. Она нервно дёрнула рукой, и браслет блеснул бриллиантами на тонком запястье. — Один раз я уже отказался от тебя по собственной воле. Больше этого не будет — вот всё, что я могу тебе пообещать.

Не знаю, успокоили ли её мои слова, но их было явно недостаточно. Ни ей, ни мне самому. Она ждала большего, и у меня было, что сказать ей. Решение, что я должен был принять уже давно. Должно быть, я никогда не был готов к большой ответственности. Младший сын, внезапно оказавшийся единственным. Вот и ответственность за неё — за девочку с огромными голубыми глазами напугала меня. Отказаться от Грата, отказаться от неё…

— Я никогда не хотел этого, — кивнул на окно. — Этот город, как ты знаешь, принадлежал моему отцу, а после него должен был перейти к моему старшему брату. — Замолчав, я вздохнул. Тяжело, ибо слова давались с трудом и каждое из них приходилось ставить на правильное место. Так, чтобы их не было слишком много, так, чтобы среди них не потерялась суть. — Но случилось так, что мне пришлось оказаться на том месте, где я есть.

— А брат? — аккуратно спросила она, словно бы почувствовала за словами скрытый смысл.

— Брат… — Я задумчиво смотрел на огоньки. По улицам шныряли машины, на остановке под фонарём стояло несколько ожидающих автобус. Принятое накануне решение было верным, и я понимал это. Пора отпустить. Пора наконец повзрослеть и научиться брать ответственность, принимать решения — не те, что мне хотелось бы, а те, что я должен.

— Ренат… — позвала меня Лиана, когда молчание затянулось. Сама подошла и несмело опустила ладонь мне на запястье.

— Два с половиной года назад мой брат попал в аварию, — проговорил я. — Как я узнал позже, это было покушение. Павел Сарновский…

— Сарновский? — переспросила она, вне всяких сомнений поняв, о ком я.

— Да, — взял её кисть. — Я всегда думал, что мой брат похож на отца, но, видимо, многое мне было не известно. Но вряд ли сейчас это важно. Сарновский получил своё.

— Твой брат погиб? — пальцы её в моей руке едва заметно дрогнули.

Я смотрел в её лицо, в голубые глаза, наполненные искренним состраданием, и понимал, что какие бы решения ни принимал, одно неизменно: я ответственен за эту маленькую хрупкую женщину. И буду ответственен всегда. Все мои попытки оставить её вне пределов своей жизни — пустой звук. Холостой выстрел в собственную голову и ничего более. Сильнее стиснул её пальчики.

— Руслан уже два с половиной года в коме, — в тишине комнаты слова прозвучали слишком громко. — Всё это время я надеялся, что он придёт в себя. Надеялся… — невесело усмехнулся, качнул головой. — Думал, он вернётся, займёт своё место в Грате, а я… — на несколько секунд замолчал. Мы смотрели в глаза, и я понимал, что она уже обо всём догадалась. Может быть, ещё не с той отчётливостью, чтобы точно сформулировать, но где-то в глубине сердца, на подсознательном уровне догадалась. — Вчера вечером я принял решение отключить его от аппаратов, поддерживающих жизнедеятельность.