Спор на жизнь

Анна боялась признаться себе в этих мыслях, но увиденное поразило ее до глубины души. Она была принцессой по праву рождения, но никогда не сталкивалась с придворным миром, его обычаями и интригами, читая об этом лишь на страницах романов и рыцарских баллад. Теперь же, увидев это воочию, она изо всех сил старалась заглушить восторженное биение сердца, чтобы ее спутник не подловил ее на этих мыслях.

С противоположной стороны зала располагалась огромная сцена, на которой разместились десятки музыкантов, облаченных в строгие фраки. Стройная игра оркестра эхом разносилась под сводами, задавая ритм вальсирующим парам. С удивлением для себя Анна отметила, что она была единственной дамой, облаченной в ярко-красное платье, что выгодно выделяла ее из черно-золотой толпы.

Пройдя через весь зал рука об руку, они остановились у сцены, где к очередному выступлению готовилась оперная певица, чье лицо сверкало едва ли не на всех афишах Будапешта. Принцесса обвела глазами вокруг, вглядываясь в танцующих в надежде отыскать знакомые черты, но, почувствовав, как рука графа накрыла ее ладонь, перевела взгляд на него.

— Оглянись вокруг, Анна… Громкие титулы, фамильные бриллианты, звон хрусталя – ты родилась в этом мире, но хотела бы ты в нем жить? Тебя растили вдали от всего этого, внушая ненависть ко мне, поставив перед тобой единственную цель – убить меня, но если ты достигнешь этой цели, что будет потом? Каким ты видишь свое будущее? – проговорил мужчина, смотря куда-то вдаль.

В этих словах не было интонации превосходства, с которой он обычно к ней обращался: впервые она услышала в его речи ничем не прикрытую горечь, которая растворялась под ритмичные напевы венгерской мелодии. Этот его вопрос вверг ее в состояние нерешительности, заставив оглянуться на свое прошлое. Действительно, Анна не знала, что она будет делать после смерти Дракулы. Вся ее жизнь сводилась к тому, чтобы уничтожить презренное вампирское отродье, с которым по иронии судьбы она вынуждена была находиться, но что будет, если его не станет?

В этот момент какое-то необъяснимое чувство подкатило к ее горлу, как это всегда бывает с человеком, пускающим все свои ресурсы на достижение цели, а достигнув финишной черты, не сумевшим испытать радости от содеянного. Она годами противостояла своему врагу, и это противостояние сроднило ее с ним до такой степени, что девушка не могла себе представить жизнь без него, отчего испытывала горечь и разочарование. Встряхнув головой, чтобы отогнать от себя эти мысли, Анна промолчала, сделав вид, что наблюдает за танцующей парочкой, кружащейся в такт с музыкой.

Через несколько минут по залу разнеслось прекрасное пение оперной дивы, на выступления которой съезжались аристократы из самых дальних уголков страны. Ее голос, подобно серебряному колоколу, огласил зал, выводя незабываемые рулады и поражая своей прозрачной чистотой.

Дракула повернулся к своей спутнице, грациозно предложив ей руку, приглашая присоединиться к танцу.

— Я не танцую, — проговорила Анна, бросив на него жесткий взгляд.

На этот раз ее отказ объяснялся не упрямством, вызванным нежеланием покориться врагу, а обычным неумением танцевать, что заставило девушку смущенно покраснеть. С детства она росла в атмосфере соперничества с братом, предпочитая фехтование вальсам и кадрили, а отец, тративший все время на поиски их семейного проклятия, не слишком вникал в воспитание дочери, считая, что умение постоять за себя куда важнее танцев. Видимо эти мысли отразились у нее на лице, потому что ее спутник не смог сдержать легкой улыбки, вызванной замешательством девушки.

— Не волнуйся, моя красавица, я поведу, — ухмыльнулся он, выводя девушку в самый центр зала.

В этот момент Анна почувствовала, что в очередной раз полностью утратила контроль над своим телом, поддавшись несгибаемой воле графа. Под стройные звуки музыки их руки сплелись, и они начали неторопливо описывать малый круг, закружившись под венские напевы. С каждым шагом Дракула все ближе прижимал ее к себе, пока девушка не стала ощущать его дыхание на своей щеке. Сильнее обхватив ее за талию, он властным движением снял золотую маску, скрывавшую прекрасные черты. Мужчина приблизился к ее губам настолько, что она чувствовала его каждой клеточкой своего тела, одновременно испытывая ужас и странное желание, которое, зарождаясь внизу живота, поднималось выше, приятным теплом разливаясь по телу. В этот миг она почувствовала на своих губах его страстный поцелуй, уносящий ее в новую бездну ощущений: казалось, что ее жар и его холод встретились в едином порыве, обращая лед в воду, необходимую каждому из них, чтобы утолить свою жажду. Полностью отдаваясь этому новому для нее ощущению, она не желала останавливаться, пока остатки сознания не заставили ее взглянуть на своего кавалера, будто окатив ледяной водой. Поцелуй, который секунду назад был сравним с райским наслаждением, превратился в адскую муку, подпитываемую ненавистью и уязвленным самолюбием.

Почувствовав это напряжение в девичьем теле, мужчина сделал достаточно резкий арч*, прогнув ее так низко, что в пояснице захрустели позвонки и проговорил:

— Нравится быть моей марионеткой?

— Тебе не удастся меня обменять! — прошептала Анна, стараясь не выдать своего негодования и эмоций, которые она испытала, впервые коснувшись его губ.

— А я и не собираюсь тебя обменивать, — ответил он, увлекая ее вглубь круга, плавно обходя вальсирующие пары. — И если я достаточно знаю Ван Хельсинга, он тоже не планирует заключать сделку.

Сделка — это отвлекающий маневр.

«Интересно, насколько хорошо он его знает? Известно ли ему, что оборотень оставил на нем свою печать и через пару дней он уподобится остальным кровавым тварям?!» — но девушке было и невдомёк, что эта неконтролируемая мысль, так некстати зародившаяся в ее голове, будет иметь катастрофические последствия, переломив вековую борьбу.

Легкий огонь вспыхнул в этот момент в глазах вампира, выводя свою партнершу на внешний круг, он в очередной раз заставил ее резко прогнуться, увлекая в след за собой.

— У меня от тебя мурашки по коже, — тихо прошептала она, пока он грациозным движением разворачивал ее спиной к себе.

— Я еще и не такое могу сделать с твоей кожей, — проговорил он, нарочито затягивая каждое слово, чтобы иметь возможность прикоснуться губами к ее шее.

В эту секунду сердце готово было выпрыгнуть у нее из груди, на лице отразилась страдальческая гримаса, но вот тело предательски подводило девушку, и очередная волна ни с чем несравнимого жара накрыла ее с головой. Тело упорно отказывалось принимать доводы рассудка, заставляя Анну втайне желать этих коротких прикосновений, за что она начинала ненавидеть графа еще сильнее. Но мужчина, читая все эти эмоции в глазах девушки, никак не желал останавливать эту игру, увлекая ее все глубже в танцующий круг. Ловко обогнув танцующую парочку, он подвел ее к огромному зеркалу, в очередной раз, наклонив ее.

— Мы прекрасно смотримся вместе, не так ли? — бросил он, поворачиваясь к зеркалу.

Анна проследила за его взглядом, и в тот же миг холодный пот выступил у нее на висках. Она знала, что вампиры не отражаются в зеркалах, но картина, открывшаяся ее взгляду, вселяла истинный ужас: она стояла одна, вглядываясь в сияющую гладь зеркала, а вокруг, захваченные вихрем танца, кружились сотни человек, не отбрасывая даже тени на мраморный пол.

Она в ужасе перевела взгляд на вампира, пытаясь найти ответ на его вопрос. Безусловно, он был красив: высок, статен, умен. В каждом его движении чувствовалась нечеловеческая сила и грация, присущая свирепым хищникам; каждое его слово было наполнено притягательным шармом, заставляя сердце трепетать в груди подобно пичуге, загнанной в клетку. Найдя в себе силы, девушка неуверенно произнесла:

— Да… Ты… прав… — близость его тела, запах кожи дурманили ее разум хлеще крепкого абсента, поэтому, услышав звук своего голоса, девушка ужаснулась своим словам и теперь была готова отдать что угодно, лишь бы повернуть время вспять и не говорить их.

Воодушевленный этим признанием, Дракула продолжил:

— Я ищу себе новую невесту, Анна, сильную и красивую… Мгновенно проходящая боль… — при этих словах он сильнее прижал ее к своему телу, вдыхая аромат ее духов.

Анна, испытав ни с чем несравнимый ужас, скорее инстинктивно, чем осознано, положила ладонь на грудь мужчины, пытаясь нащупать биение его сердца, но тщетно.