Спор на жизнь

Но, услышав приближающиеся шаги, юноша отступил, высвобождая ее из своих объятий.

— Уходи, надеюсь, мы больше никогда не встретимся, это будет означать, что ты избежала адских мук, — проговорил он, буквально выталкивая ее на другую сторону.

В эту секунду огромная огненная плеть обвилась вокруг его горла, потянув за собой в преисподнюю.

— Нет, пустите его, — прокричала Анна, вцепившись в покрытую красной жижей решетку, — пустите!

— Уходи, — прохрипел он, исчезая в дымке пепла, которая заволокла все вокруг.

— Нет, нет, отпустите его, — не унималась она.

— Нет, хватит…

— Просыпайся, просыпайся, девочка! Это всего лишь сон! — прохрипела старуха, ухватив девушку за плечи.

Анна распахнула перепуганные глаза, будто врываясь в новую реальность, но, оглядев уже знакомую комнату, повалилась на кровать.

— Вот так, это всего-навсего сон. Ночной кошмар!

— Но он был такой реальный, — еще раз оглядев комнату, проговорила она.

— Я принесу тебе теплого молока, оно успокоит тебя, — сказала старуха и медленно поковыляла к двери, ведущей на кухню.

Бессильно уронив руки на одеяло, Анна содрогнулась от внезапной боли. Нескрываемый ужас обрушился на нее, когда на нежной коже чуть выше запястья она увидела свежий ожог.

— Быть не может! Господи, что же это такое? Я же не могла действительно вернуться из преисподней, — прошептала она.

Заскрипевшая дверь оповестила ее о возвращении старухи.

— Вот, милая, выпей… — проговорила она, протягивая ей стакан.

— Я не хочу. Порой мне кажется, что я схожу с ума. Это невыносимо. Последнее время меня раздирают сомнения, вполне реальные видения, которые не дают мне спокойно жить.

— А что говорит тебе твое сердце?

— Что надо подождать…что все само собой разрешится.

— Это не голос сердца — это разум. Вот вы, молодые, все такие — думаете, что у вас вся жизнь впереди, а она вон как быстро пролетает. Мне порой кажется, что только вчера я под венец с мужем шла, а вон полвека минуло с тех пор. Время, точно песок, ускользает сквозь пальцы, а ты и не замечаешь. Вот уж больше недели из кровати не вылезаешь, ничего не видишь. Откуда ж взяться силам? Нет бы по воду сходить или бабке по хозяйству подсобить. Подождать…и чего ты собралась ждать? Своего полуночного спасителя? Да не придет он больше… слишком часто захаживал. Да и здорова ты уже. Теперь твой ход, деточка, нельзя дождаться того, кто ждет тебя. К нему надо идти.

— И вовсе я не о нем… — возмутилась Анна, но тут же прикусила язык, отворачиваясь в сторону. — Вы правы, мне надо выйти на воздух, — после небольшой паузы проговорила она.

Девушка подошла к своей одежде, свернутой на стуле, и начала быстро переодеваться.

— И куда ты в таком виде собралась? Зима на дворе, а ты в этом… померзнешь вконец! На-ка…

Старуха порылась в сундуке и достала оттуда вполне приличного вида шерстяное платье, хотя и достаточно старомодное, дополнив все это теплыми сапогами и меховым пальто, протянув все это Анне.

— Вот помню, была моложе, сама щеголяла в этакой красоте, не то что нынче, а тебе должно быть впору.

— Благодарю, — опуская голову, прошептала девушка.

— Полно тебе, деточка. Мне только в радость, я, как своих детей схоронила, ни о ком не заботилась, а тут такая радость мне на старости лет. Хоть как-то одиночество поможет скрасить.

Анна быстро переоделась и вышла из избы. Морозный воздух сразу ударил ей в нос, наполняя легкие приятной прохладой, свежевыпавший снег приятно хрустел под ногами, лаская слух. Лес, погруженный в зимний сон, нес с собой покой и умиротворение, наполняя сердце девушки уверенностью, которой в ней не было раньше.

Слишком много вопросов будоражили ее разум, слишком тяжелый груз лежал на ее душе, слишком сильные противоречия терзали ее сердце, но дать ей ответы могло только одно существо во Вселенной, поэтому, отбросив все сомнения, девушка направилась вслед за заходящим солнцем, прямиком в резиденцию графа Дракулы.

========== Ключ к сердцу ==========

Комментарий к Ключ к сердцу

Может быть, эта глава немного преждевременна, и надо было написать еще пару частей про становление взаимоотношений персонажей, но я не выдержала. В общем вот, что получилось. Надеюсь, вам понравится.

Дракула в последние дни тоже потерял всякий покой, так и не сумев изгнать из своего разума мысли об Анне. Ирония заключалась в том, что чем больше он старался не думать о ней, тем больше места она занимала в его пустующей душе. В некотором роде девушке удалось заменить ему совесть, стать его милосердием, сгладить одиночество. Однако мысль о том, почему его сердцем завладела именно она, мучила вампира пуще кровавой жажды.

На своем пути он встречал много красивых женщин, восхищался ими, но не задерживался рядом — дарил им смертельный поцелуй, после чего растворялся в ночной тьме. С Анной все было иначе: строптивая, волевая, непокорная, — она стала для него вызовом, который вампир принял подобно азартному игроку. Отдав всего себя этой коварной игре, он упивался силой охотника, затравившего свою дичь. Не гнушаясь самыми бесчестными приемами ведения боя, мужчина жульничал, хитрил, недоговаривал и искушал, пытаясь сломить принцессу, заполучить ее покорность с помощью страха, манипуляций и шантажа, но в ответ неизменно получал отпор, что доводило его до приступа бешенства. Не привыкший проигрывать, он все больше втягивался в эту игру, пока, наконец, не осознал то, что из кукловода превратился в обыкновенную марионетку, покоренную женской красотой. Дракула больше не мог диктовать правила игры, потому что та приобрела такой поворот, который он не сумел предвидеть: в его бесстрастной душе появились чувства, которые крепли с каждым днем, внося разлад в его планы. Но судьба немилосердна — осознание собственного поражения рухнуло на него неподъемным грузом.

В день решающей схватки с Ван Хелсингом мир для него перевернулся — видя взгляд Анны в тот момент, когда они прощались, жгучее желание из далекого прошлого воскресло в его душе: больше всего он мечтал, чтобы она посмотрела на него такими же нежными глазами, добровольно подарила ему свою благосклонность, но прошлое лежало меж ними высокой стеной, которую он не мог преодолеть или разрушить.

Сначала Дракула надеялся на то, что принцесса свыкнется с его близостью, сменив гнев на милость, но время проходило, а она была непреклонна. Потерпев неудачу в своей последней попытке, самообладание покинуло его: снедаемый злостью и ненавистью, вампир едва не убил девушку, послушав свой внутренний голос. Этот поступок заставил его, зажав свое сердце в кулак, отпустить Анну во имя спасения, вступив в схватку с самим собой.

Но, несмотря на то, что он совершил правильный поступок, чувство беспокойства не оставляло его. Дважды измерив шагами свой дворец, мужчина вышел на улицу. Биение сотен сердец врывалось в сознание, маня своим призывным стуком, словно колокол, отзвучавший к обедне. Однако среди этой нестройной какофонии звуков, Дракула искал лишь одно трепещущее сердце, то, чей зов с каждым шагом становился слабее.

За городскими стенами идти стало проще — не было лишнего шума, сводящего с ума, но и биение сердца девушки практически угасло, заставляя вампира напрягать свой слух. Пройдя меж стройных рядов заснеженных сосен, он свернул вглубь леса, где под высокой елью обнаружил замерзшее тело Анны, которое покидали последние лучи жизни. Подлетев к ней, мужчина попытался привести ее в чувства, мысленно проклиная себя за то, что неспособен согреть ее теплом своего тела. Впервые за столетия всесильный вампир испытал истинный страх; впервые за столетия он пожалел, что его сущность лишила его столь необходимого человеческого огня; впервые за века он хотел стать самым обычным человеком.

Подхватив принцессу на руки, Дракула взмыл ввысь, стараясь закрыть ее от сурового зимнего ветра. В нескольких километрах от города виднелась небольшая деревушка, почти полностью заметенная снегом. Приземлившись у крайнего дома, он постучал в ветхую дверь, прижимая Анну к себе.

В тот миг вампир больше напоминал неопытного юнца, впервые почувствовавшего огонь любви. В его сердце страх смешался с неуверенностью, с которой мужчина никак не мог совладать. Хотя страх этот скорее был вызван иными мотивами: будучи уверенным в своем бесстрастии, Дракула будто заново открывал себя, и чувства, природу которых он не мог понять, заставляли его чувствовать ощутимое беспокойство.