Спортивное предложение

— Кит! — позвал он меня, перелезая через забор какого-то сада и доедая сорванный мимоходом осенний апельсин. — Как ты думаешь, мне позволят завтра захватить с собой старую уздечку Тэффа?

Завтра был решающий день.

— Не знаю, — сказал я. — Почему бы нет?

— Ты спросил бы у своего старика.

— Ладно.

Скотти был слишком горд, чтобы выпрашивать себе какие-то преимущества. А меня спросить можно, я ведь «свой».

— Джек Саммерс сказал мне, что ты говорил с девчонкой, — сказал Скотти.

— С какой девчонкой? С Джози Эйр?

— Ну да. С ней.

— Говорил.

Мы как раз шли мимо дома Пикерингов, где Скотти любил дразнить через забор собаку. Но это развлечение, как и другие, теперь было, видимо, забыто. Скотти овладело какое-то безразличие ко всему, и он словно расстался со старыми привычками.

— А что она сказала?

— О чем?

— Обо мне.

— Ничего, — ответил я. — Она хотела узнать, что говоришь о ней ты. Я сказал ей, что ты не хочешь о ней разговаривать.

— Но что она сказала… ну… об этом? — настаивал Скотти.

— Сказала, что об этом тоже не хочет говорить.

Мы шли, подымая клубы пыли. На худых ногах Скотти были все те же башмаки, тяжелые, как два деревянных ящика.

— Она думает, что выиграет, так, что ли? — спросил Скотти.

— Не знаю.

— Они все за нее.

— Кто «они»?

— Все, кто сидел в зале, там, в суде.

— Ничего подобного. Многие из них на твоей стороне: мистер Кафф, судебный пристав и даже сержант Коллинз.

— Ну, ты совсем спятил! — усмехнулся Скотти. — Коллинз всегда делает, что они ему прикажут.

— Потому что его заставляют.

Скотти пожал плечами:

— Все равно все они уверены, что я проиграю. Но я не проиграю, Кит. Это мой пони.

— Я знаю, Скотти.

— И когда я засвищу, или пощелкаю языком, или покажу ему уздечку, он пойдет ко мне! Вот увидишь…

— Я знаю…

— Пусть она кричит сколько хочет или зовет его по-всякому — Бо или как там, — это ей не поможет.

— Конечно, Скотти, — охотно подтвердил я.

— Она будет сидеть в своем кресле?

— Думаю, что да.

— Разве она все время в кресле? И дома тоже?

— Вроде да. Джинни бывала в «Риверсайде», она говорит, что Джози ездит в кресле взад и вперед среди всякой мебели очень ловко, как на мопеде.

— Мне наплевать, — нахмурился Скотти. — Я принесу с собой уздечку. А если они мне не позволят, я сделаю вид, будто она у меня в руках.

В отличие от Джози, Скотти не угрожал в случае проигрыша навеки порвать с городом. Скорее, он не простил бы этого самому себе.

Мы были уже почти у самого нашего дома, когда он вдруг перебежал дорогу и скрылся за углом недостроенного здания. И я понял, что он так же не уверен в исходе дела, как Джози. Ведь оба они не знают, как поведет себя завтра пони.

ГЛАВА XVI

?

Назавтра выдался чудесный денек ранней осени. Четырем ученикам из каждого класса разрешили пойти на сельскохозяйственную выставку — поглядеть на «естественное правосудие» за работой. В их числе были и мы с Томом.

Директор благоразумно рассудил: раз вся школа взбудоражена, то лучше уж отпустить некоторое количество учеников на выставку, с тем чтобы остальные получили сведения из первых рук.

Депутация примерно поровну разделилась на два лагеря, но по городу мы шли чинно, парами. Шествие возглавляли мисс Хильдебранд и мистер Кэннон, два непримиримых противника среди учителей в противоборстве Джози — Скотти.

Когда мы дошли до широких старых ворот выставки, затененных камедными и перечными деревьями, мы очень удивились: человек пятьдесят уже ждали очереди у входа. В воротах стоял мистер Белл, владелец велосипедного магазина, которого отрядили к воротам для поддержания порядка. Мистер Кэннон, наш футболист, быстро договорился с мистером Беллом, и нас пропустили внутрь.

Трибуны были уже почти заполнены, и деревянная ограда вокруг арены была облеплена народом. Сержант Коллинз в кавалерийском мундире верхом на черном чистокровном жеребце торжественно разъезжал по арене. Он прекрасно держался в седле и выглядел очень внушительно.

Мистер Кэннон был дельным организатором. Он уже с утра побывал здесь и даже помог окружить веревочной загородкой площадку, предназначенную для Джози и Скотти.

Нам разрешили стоять или сидеть, где нам вздумается, и все мы, числом двадцать четыре, конечно, постарались пробраться поближе к ограде. Мы увидели загончик, где уже разгуливал пони, огороженный переход и площадку, по углам которой стояли стулья для Джози и Скотти. Позади площадки стояли стол и стулья, очевидно, для членов суда. Туда же притащили высокую трибуну, которая во время бегов стоит у финиша.

— Смотрите-ка, Скотти!

Скотти в одиночестве сидел на стуле на площадке и болтал ногами. Оказывается, он забрался туда еще в девять часов. Теперь было уже десять, а Джози Эйр все нет как нет.

— Может, она не приедет? — с надеждой в голосе сказал кто-то из сторонников Скотти.

Публика начинала волноваться. На трибунах слышались нетерпеливые выкрики, требования начинать. Кто-то завопил:

— Лошадь подохнет от тоски, пока вы там будете копаться!

Пони между тем беспокойно ходил по кругу в своем маленьком загоне. Животное, видно, чувствовало нарастающее напряжение, исходившее от окружавшей его человеческой массы.

— Ага! — воскликнул я, увидев на стуле рядом со Скотти уздечку (отец сказал, что посоветуется об этом с судьей и мистером Стрэппом). — У Скотти есть в запасе один трюк, — объявил я торжествующе.

— А какой? Какой? — закричали вокруг.

— Сами увидите, — ответил я, сделав загадочный вид.

Тут появилась Джози. Она сидела в «мармоне» вместе со своими родителями, сзади подъехал «пикап» с ее креслом. Блю снял кресло и подкатил его к дверце машины. Джози каким-то образом ухитрилась в него перебраться сама, отказавшись от чьей-либо помощи.

— Молодчина, Джози! — крикнул кто-то в толпе.

Были и еще приветственные возгласы, было и шиканье. Джози не замечала ни того ни другого. А Скотти сидел, подсунув ладони под коленки, и затравленно озирался.

Джози подъехала к своему углу на площадке. Деревянный стул убрали.

— Начинайте! Хватит тянуть! — неслись теперь крики со всех сторон.

Кто-то заорал:

— Где он, этот чертов судья?

— Погляди-ка на пони! — сказала Дорис Даулинг, дергая меня за рукав.