Спящий сталкер

Угрюм вновь налег на прут. Сидор надсадно захрипел.

«Каменщик» на четвереньках пополз к двери на балкон. Лоцман прицелился в него, но выжать спусковой крючок не смог.

– Л-л… – Берцы Сидора судорожно завозили по грязному, измазанному кровью полу.

В отчаянии Лоцман перехватил «Хеклер-5» за ствол, замахнулся и как колуном саданул рукояткой Угрюму по голове.

Тах-тах-тах!

Выстрелы прозвучали с балкона. Угрюм выгнулся дугой, затем завалился на бок и затих. Оправившись от шока, Лоцман бросился к окну. «Каменщик» стоял на балконе, прижав «калашников» к плечу, смотря через коллиматор во двор. Лоцман перевел взгляд вниз и сквозь грязное стекло и морось с трудом разглядел, во что целится фанатик. Нескладная фигура в лохмотьях с непропорционально большой головой лежала в дымящемся кострище, прижимая руки к горлу.

Тах!

Еще один выстрел.

Кукловод дернулся и издал протяжный вопль. Этот вопль нескончаемым эхом зазвенел в голове Лоцмана, причиняя едва ли не физическую боль. На душе стало так тяжко, словно умер не мутант, а частичка его самого. Из глаз непроизвольно потекли слезы.

Откуда-то из девятиэтажки выпорхнула потревоженная воплем стайка ворон. Видимо, предсмертный крик мутанта как-то повлиял на птиц, потому как они с карканьем хаотично заметались между домами, зацепляя крыльями ветки деревьев, кустарников, стены домов. Несколько попались в ловушку архианомалии, еще пара прилипла к пораженной «пухом» стене пятиэтажки. Одна из ворон села на перила балкона и, взъерошившись, пронзительно каркнула.

«Каменщик» махнул автоматом, отгоняя ее, затем шагнул к двери в квартиру. Лоцман, опомнившись, отпрянул от окна, нервно перехватил «хеклер» как надо, забился в угол и навел ствол на балконную дверь. Угрюм и Сидор валялись на полу без сознания.

Когда фанатик зашел, Лоцман встретился с ним взглядом. В глазах «каменщика» не отражалось ни единой эмоции. Он словно не видел ни разгромленной комнаты, ни трех тел на полу, ни трясущегося от страха врага в углу с нацеленным на него оружием. Наступившую тишину нарушал лишь скрип половиц и стук подошв, пока сектант в серо-зеленом комбезе «Свет» не дошел до валяющегося термоса. Закинув автомат за спину, «каменщик» поднял термос и открыл его. Сделал несколько глотков кофе, затем протянул Лоцману.

Тот несколько секунд тупо смотрел на протянутый предмет, не зная, что делать. Сделав усилие над собой, он опустил «Хеклер-5» и принял термос. Глотнул теплого кофе. Стало легче. Он глотнул еще, после чего с опаской вышел из угла и сел на кровать, устроив оружие на коленях.

– Спасибо, – произнес он, глянув на стоящего перед ним фанатика Зоны. Раньше он только слыхал о них, истории невеселые для сталкеров. Лицо заросшее, в кровоподтеках, седоватые волосы на голове сбриты, несколько шрамов, на подбородке сбившийся защитный платок. – Ты спас нас. Спасибо.

Тот молча расстегнул ворот комбинезона и за красный шнурок вытянул наружу крупную гайку. Сняв с шеи талисман, он протянул его Лоцману.

– Спасибо. – Лоцман взялся за шнурок, расправил и повесил гайку себе на шею. – Спасибо. Я Онисим. Как тебя зовут?

Игнорируя вопрос, «каменщик» указал на Сидора с Угрюмом, потом на дверь и оттопырил два пальца.

– Мы должны уйти, – догадался Лоцман. – Два часа? Понял. Да, мы уйдем.

Угрюм шевельнул рукой, задел заваленный на бок стул и застонал.

– Сейчас окажу им помощь, соберемся и уйдем.

«Каменщик» достал свой КПК, напечатал что-то и показал Лоцману.

На экране светилось: «УХОДИТЕ 2 ЧАСА».

После он убрал устройство в карман комбеза, накинул на голову капюшон и, тяжело ступая, пошел прочь из квартиры.

«Он немой! – мелькнула у Лоцмана мысль. – Либо последствия контроля, либо… языка нет».

Сталкер почувствовал, как вновь нарастает напряжение, ощущение безнадеги, страха смерти. Время словно потекло сквозь пальцы, и хватит ли его, чтобы убраться прочь, пока не нагрянули бойцы «Камня»?

Усилием воли справившись с нарастающей паникой, Лоцман отыскал бинты и прочие медикаменты среди разбросанных в ходе драки вещей. Сделал, как мог, Угрюму повязку. Тем временем Сидор тоже очнулся, подполз к стене, навалился на нее спиной. Лоцман дал ему воды, затем подтащил Угрюма и привалил рядом. Поправил стол, поднял стулья, убрал все полезное с пола. Закрыл балконную дверь, протер и повесил на шею бинокль. Труп Колуна трогать не стал.

Товарищи молча наблюдали за ним. Когда Лоцман закончил и сел на кровать, Сидор спросил:

– Лоц, где кукловод? Что случилось?

Тот помолчал. Что-то скрывать от напарников не имело смысла. Он проявил малодушие, но в итоге их это и спасло.

– Кукловода убил «каменщик». Велел нам уходить отсюда. Потом сам ушел. «Калаш» забрал с собой.

Сидор с Угрюмом побледнели, подобрались, готовые вскочить и кинуться к оружию. Лоцман махнул рукой, чтобы они успокоились.

– У нас есть еще время. Он дал фору в два часа.

– Реально мозголом мозги размягчает, если даже «каменщик» нас помиловал, – буркнул Сидор. – Надо было грохнуть его, гуманитарий. Но у тебя кишка тонка оказалась. Как всегда. Хрен нам теперь, а не база в Припяти и хабар Шустрика.

– На такое ты горазд, не Лоц, – подал голос Угрюм. – Хай с базой и хабаром, скажи спасибо, что живы остались. Колун вон помер ни за что ни про что, царствие ему небесное. Ты вон зараз побелел, седой как лунь стал!

Здоровяк ощупал повязку на голове и поморщился.

– Голова трещит, не помню ничего толком. Как будто вмиг дух вышибло, а потом такая тоска накатила, что прям хоть вешайся. Почему – не знаю. А дале вовсе отключился.

– Мы все попали под колпак кукловода. – Лоцман лег на кровати и закрыл глаза. – Думаю, нас спасло отсутствие прямой видимости. Не мог он заарканить всех сразу. Решил прийти к нам, из-за чего и подставился. Но сдается мне, что застрелить его мы все равно не смогли бы. Не знаю, может, из-за пси-контакта, но меня очень тяготит его смерть… Даже смерть Колуна таких эмоций не вызывает.

– Да уж… Фанатик, говоришь, его грохнул? – пробурчал Сидор. – Оно и понятно. У него мозги промыты, вот и смог.

Охая, он поднялся на ноги и проковылял в ванную.

– Черт! – донесся оттуда его возглас, а следом звук разбитого зеркала. – Вот уж реально, седой так седой, мать вашу!

Справив нужду, Сидор вернулся в комнату и подошел к окну.

– Шустрик, по ходу, все, – произнес он, изучив двор через незастекленную часть рамы. – Кончился…

Лоцман и Угрюм никак не отреагировали. Сидор смерил их тяжелым взглядом, затем лег прямо у окна и прикрыл лицо предплечьем.

– Перевести дух надо чуток да рвать когти отсюда… Седой, блин… твою мать.

Воцарившуюся в квартире тишину разбавлял только тихий шум дождя. Сквозь дыры в оконной раме с улицы тянуло прохладой, да изредка залетал ветерок. Охотники за наживой лежали, собираясь с силами, не двигаясь, думая каждый о своем. Бессонная ночь, борьба за жизнь, изнуряющая усталость притупляли страх возможной встречи с «каменщиками».

Первым нарушил тишину кашель Угрюма.

– Вот же гадство… – произнес он, как откашлялся. – Реально же мозголома больше жаль, чем Колуна… Чертова Зона… И сделать ниче нельзя… – Угрюм помедлил, подбирая слова. – В общем, понял я тут кое-что… Не вернусь я к Кесарю. Колун умер, Коляй по Зоне не ходок уже. Дошкандыбаем с ним до Беневки, потом до Нежихова… через северные кордоны как-нибудь доберемся до Беларуси, а там, если уж совсем повезет, махнем в Крым, к морю, под теплое солнышко.