Сражения выигранные и проигранные. Новый взгляд на крупные военные кампании Второй мировой войны

Подходы к Мессине со стороны равнины юго – восточного побережья, где должна была высаживаться 8–я английская армия, сужаются и ограничиваются массивом горы Этна высотой 10 741 фут, которая почти выталкивает в море железную и грунтовую дороги из Сиракуз в Мессину. От пляжей на южном побережье, где предусматривалось вторжение американцев, суша резко поднимается к северу и западу с чередованием пиков и хребтов, представляя собой изрезанную беспорядочную местность с вершинами высотой более 5 000 футов.

Все дороги от южных берегов ведут либо на север к трансостровной центральной дороге и железной дороге, которые пересекают Сицилию от Катании до Палермо или фактически к береговым грунтовой и железной дорогам на северном побережье от Палермо до Мессины, которые, как и дороги на восточных берегах, выталкиваются в море рядами вершин и хребтов и соединяют многочисленные ущелья.

Сицилия и поныне представляет собой идеальную местность для решительных защитников. А немцы, хотя их было и мало, таковыми и являлись.

Завоевание Сицилии не было особым стратегическим сюрпризом ни для кого, кроме Гитлера. Еще до того, как для вторжения выстроились флотилии, оперативный штаб верховного командования вермахта подготовился к тому, что Балканы станут наиболее вероятной стратегической целью Запада в Средиземном море, но первыми целями противника, вероятно, будут итальянские острова, а затем, возможно, и сама Италия [39].

Гитлер вначале согласился с такими прогнозами, но позже он стал считать, что первый десант высадится на Сардинии, а не на Сицилии, и на Пелопоннесе и Додеканесе. Прийти к такому заключению, на что и надеялись англичане, ему помог хорошо разработанный обман англичан: они подкинули тело человека, «напичканное» такими документами, чтобы противник принял его за английского курьера с подбитого у побережья Испании самолета. В «секретных» документах говорилось о Греции и Сардинии как о действительных целях, и Гитлер заглотнул эту наживку. В оба района были направлены подкрепления [40].

Верховное командование немецкой армии 21 мая думало, что меры по защите Сардинии и Греции должны быть приоритетными; немецкие военно – морские силы накануне вторжения указали на Сардинию и Корсику как на «первые цели» с возможным нападением на Грецию [41].

Однако ни итальянское верховное командование, ни ответственные немецкие и итальянские командиры в этом районе не поддались на обман. Даже Муссолини опасался нападения союзнических сил на Сицилию, однако он отказался от предложения Гитлера о немецких подкреплениях, очевидно опасаясь, что увеличение количества немцев приведет к тому, что они станут командовать. Фельдмаршал Альберт Кессельринг, который первоначально был командующим германскими военно – воздушными силами в Италии, стал в январе 1943 года фактически, так же как и по должности, главнокомандующим группой войск «Юг», командующим всеми немецкими силами в районе Средиземного моря и старшим немецким офицером по связи с верховным итальянским командованием. Возможно, частично из – за немецкого влияния на итальянский штаб итальянцы и Кессельринг верили, что Сицилия будет наиболее вероятной целью союзников. Действительно, 20 июля Кессельринг двинул танковую дивизию «Герман Геринг» – недавно реорганизованное и вновь составленное подразделение – через Мессинский пролив; ко времени вторжения она заняла боевую позицию вместе с другой немецкой дивизией, направленной ранее на Сицилию.

А непосредственно перед вторжением немецкие и итальянские разведывательные самолеты обнаружили конвои союзнических сил [42]. Были замечены разведчики, выбравшиеся на берег возле Гелы. Подобные же сообщения появились из других различных районов юго – восточного побережья. К 1:00 10 июля перед началом морского десантирования командующий всеми немецкими и итальянскими силами на Сицилии генерал Гуззони, который предвидел высадку противника там, где она и произошла, объявил о боевой готовности в юго – восточной части острова [43].

Нападение

У берегов и в виноградниках Сицилии войска союзников не могли опасаться хваленой мощи люфтваффе. В течение почти двух месяцев до дня «Д» военно – воздушные силы союзников совершали полеты над центральной областью Средиземного моря, нанося удары по целям на Сицилии, в Италии и на Сардинии. Атаки усилились в последние несколько дней, и круглые сутки взрывы бомб эхом отдавались на аэродромах Катании, Джербини, Палермо, Чинизно (Бориццо) и в других районах. К 1 июля число аэродромов на Сицилии, используемых итальянскими «региа аэронотика» и немецким люфтваффе сократилось примерно до чертовой дюжины.

Пока все обстояло хорошо. Было завоевано превосходство в воздухе, хотя и не контроль над воздушным пространством. Вместе с тем осуществлялись беспорядочные и ненужные стратегические бомбардировки; ударам подвергались города, а также аэродромы Катании и Палермо; погибли мирные жители; были разрушены древние строения, узкие улицы оказались заблокированы развалинами домов. А береговые укрепления остались нетронутыми; мобильные подразделения в глубине острова ни разу не подвергались бомбардировкам [44].

Штурмовые конвои оставались еще в море на подходах к Мальте [45]. Старый бич Средиземного моря – мистраль, или сильный северный ветер, – взбудоражил «суровое неспокойное море» [46]. Небольшие десантные корабли, заполненные страдающими от морской болезни солдатами, и патрульные суда заливало зеленой водой. Они барахтались, поднимаясь на волнах, и продвигались очень медленно. Но синоптик оказался прав – мистраль ослаб вскоре после полуночи 9 июля.

Они должны были помочь «дьяволам в широких штанах» – усиленной штурмовой полковой группе 82–й дивизии, которая высаживалась за полчаса до полуночи 9 июля возле аэропорта Понте – Оливо, в шести милях за одним из наиболее важных для американцев пляжей в Геле, и одному полку британской 1–й военно – воздушной дивизии, которая опускалась на планерах возле Сиракуз. Но было поздно. Сильный мистраль дул со скоростью 40 миль в час и отгонял тяжело двигающиеся С–47 и другие транспортные самолеты от места высадки, и когда их человеческий груз, после того как зажглись зеленые световые сигналы, был выброшен из самолетов на парашютах, они растянулись над большой частью Юго – Восточной Сицилии – от Понте – Оливо до Нисцеми, Виззини и Рагуса, даже до Ното, далеко на востоке в секторе 8–й английской армии [47].

Для парашютистов, неохотно бросавшихся в мрачную, освещенную луной пустоту, этот прыжок стал моментом истины.

Один из бывших парашютистов, Росс Картер рассказывает:

«Встать и пристегнуться!»

Четырнадцать человек – одно звено парашютистов – встали каждый с двумя парашютами и боевым снаряжением и пристегнули карабины соединительных шнуров, ведущих от главных парашютов к закрепленному тросу, проходящему вдоль фюзеляжа.

«Проверить снаряжение!»

Каждый парашютист проверил свой парашют и оснащение, а также вытяжной трос стоящего перед ним солдата.

«Четырнадцатый готов!»

«Тринадцатый готов!»

«Двенадцатый готов!»…

«Готов!» – крикнул командир группы и ринулся в открытый люк, глядя вниз, в сторону невидимой опасности.

«Прыгаем, когда загорится зеленый свет. Желаю удачи!»

Мы стояли в ожидании, наши колени сгибались под тяжестью огромного груза, сердца ударяли по ребрам, нервы напряглись в ожидании прыжка в темноту, ум отбрасывал в сторону будоражащие нервы мысли» [48].

Более 3 000 солдат 505–го полка 82–й воздушной дивизии под командованием молодого полковника Джимма Гейвина были разбросаны на 50–60 милях побережья. Но часть одного батальона приземлилась возле цели – блокирующей позиции на стыке с ключевой дорогой; другая группа обустроила укрепленную позицию в каменном доме возле Нисцеми.

1 600 английских парашютистов также были сильно разбросаны; 47 планеров сели на воду, большая часть – далеко от цели. Но одна группа долетела до места безопасной посадки возле места назначения – высокого моста через Сиракузскую гавань и реку Анапо.