Среди туманов и снов

У него есть вопросы. Да у меня сотня вопросов! Но я решила приберечь их на обратный путь в Пепельные Башни, поэтому поднялась и на негнущихся ногах вышла из кибитки.

Солнце припекало. Лагерь вещательниц жил полной жизнью. Звенели колокольчики. Магички спешили по своим делам, переговариваясь и перешучиваясь.

Горели костры, над ними пузатые закопченные котелки исходили густым ароматным паром. Никто не обращал на меня внимания, так что я беспрепятственно бродила между шатрами. В какой-то момент мне показалось, что я могу просто уйти. Никто не хватится. Я сделала шаг навстречу свободе, но что-то заставило меня оглянуться. Может быть, виной всему был слишком пристальный взгляд, устремленный мне в затылок.

Маги в капюшонах курили трубки и тихо переговаривались. Капюшоны скрывали их лица…

* * *

– Урод он. Самый натуральный, – Галард поскреб отросшую рыжую бороду и презрительно плюнул в костер.

Слюна попала на угли, зашипела.

– Погань магическая. Слишком много им дали власти, а раньше головы поднять боялись.

– Ты что-то сказал, безрукавник?

Маг – почти мальчишка, с лицом настороженным и узким, как у хорька, – услышал и вскинулся. Щеки его по-девичьи раскраснелись, он подошел к рыцарям и взглянул на них свысока.

– Мы вас не звали, мэтр, – тихо сказал Роберт и осклабился.

В почтительном обращении слышалось издевательская нотка.

– Если хотите мне что-то сказать, то говорите.

Мальчишка несмотря на «хорьковость» явно был не робкого десятка. Его не смутили недобрые взгляды и то, как Галард демонстративно коснулся ножен.

Наоборот, на узких губах зазмеилась улыбка.

– Ну же… дайте мне повод. Избавить землю от таких предателей будет честью.

Галард вскочил на ноги.

– Не тебе рассуждать о чести, маг.

– Может быть тебе, рыцарь? Ах, да, теперь вы простые солдаты. Хотя, будь моя воля, вы бы шли там…

Он показал в сторону. В тени деревьев сидели люди в серых лохмотьях. Нет, не люди… то есть не совсем. Тролли-полукровки или, вернее, люди-полукровки.

– Они будут трудиться в шахтах, а вы – никчемный мусор. Все, что смогли, это обрезать рукава на рубахах и куртках. Обет чести… как благородно. Хотя нет… глупо.

Лица бывших рыцарей рукава посерели от дорожной пыли. Тяготы стерли с мужчин всякий лоск, и вид их сделался далеко не благородный.

Глаза их светились злобой и голодом.

Галард побледнел.

По ряду полутроллей прошелся шепоток.

– Не разговаривать, – крикнул маг.

Он не стал утруждать себя заклинанием, а взмахнул плеткой. Она со свистом рассекла воздух. Этого предупреждения хватило, чтобы пленники затихли.

– Так что, рыцарь, давай, помоги мне. Дай повод.

Роберт поднялся и положил руку поверх руки Галарда, не давая ему обнажить меч.

Маг выждал несколько мгновений и вернулся в тень к пленникам. Он пустил в ход плетку. Ее длинный язык обрушился на плечо одного из них.

Когда-то это был высокий, видный парень с гармоничными чертами лица. Но сейчас он был ужасающе худ; после многочисленных пыток он смотрел на мир только одним глазом, а плечо стало выше другого; сквозь жалкие лохмотья, что чудом держались на теле, виднелись жестокие шрамы.

Другие полукровки выглядели не лучше. Так что на их фоне рыцари смотрелись роскошно.

– Он опять над ними измывается, – процедил Галард. – Вы как хотите, а мне этот маг поперек горла…

– Ладно, до Брегунда всего ничего, а там наши дорожки разойдутся. Этих бедолаг потащат дальше, и забудешь об этом хорьке нетравленном.

* * *

– Эй… я к тебе обращаюсь.

Я моргнула.

Передо мной стоял «капюшон».

– Почему ты не одета? – прошипел он.

– Извините, я… э… не хотела…

– Раз не хотела тут стоять, то чего встала и пялишься?

– Я…

Маг навис совсем уж угрожающе.

– Надень мантию! – рявкнул он.

Совершенно неожиданно из глаз брызнули слезы. Я разрыдалась горько и бурно. Но причиной был вовсе не грубый тон. Это снова произошло. Снова видения взяли надо мной верх, и я застыла посреди дороги с отсутствующим видом.

Я плакала от бессилия.

Почему я… почему… я опять…

Маг брезгливо сплюнул и вернулся к костру.

Я постаралась выбраться из-под волны нахлынувших воспоминаний. Подробности чужих жизней мешались с моими собственными: я видела рыцарей рукава в самом неприглядном виде во время диких утех. Я помнила их скорбящими вокруг мертвого короля, когда его мать обрушила на них свой страшный гнев. Я вспоминала, как впервые прочла страничку в маминой книге, как мы с Кристой разорили мамин гардероб…

Я. Точно. Знала. Как. Погиб. Король.

И теперь поняла, почему тролли чествовали ту девушку. Они считали, что она убила Этельреда. Но причиной был слишком низкий дверной проем.

– Эй… ты чего? Он тебя напугал?

Рядом со мной стояла девушка. Ее русые волосы были повязаны ярким платком, а лицо такое неприметное и «светлое», что стоило отвернуться, как ее облик стирался из памяти.

– Нет. Наверное. Просто… – я не могла придумать оправдание своей внезапной истерике. – Просто…

– Я поняла, просто такой день. Идем со мной.

Она увлекла меня за собой в черно-белый шатер. На полу лежали толстые ковры. Мы уселись на подушки, и вещательница вложила мне в руки чашку с горячим травяным отваром.

– Они кого хочешь напугают. Даже тролли краснеют и бледнеют, когда появляются «капюшоны». Когда твое посвящение? Я так волновалось, что не получится ничего предсказать, но ничего, впала в транс и навещала. У тебя тоже все получится. Сделай глубокий вдох. И, как говорила моя мама, не обязательно верить в себя, если не веришь.

Девушка мило улыбалась.

– Посвящение… м-м-м… я даже не знаю. Захария мне не сказал.

Меня все еще мутило, в памяти снова и снова прокручивалась сцена с рыцарями рукава. Я поняла, как милосердна ко мне была судьба, когда видения исчезали из памяти.

В шатер вошли еще несколько вещательниц. Они поздоровались со мной так радушно, как будто мы приятельствовали сто лет и наконец-то встретились. Девушки расселись кружком, одна принялась плести браслет из цветных нитей, а две другие стали наигрывать легкую мелодию на тростниковых флейтах.