СССР против НЛО

Мне нужно было срочно всех здесь к этому подготовить.

Под многочисленными удивлёнными взглядами я взобрался с ногами на топчаны, где с краю всё ещё сидел и безостановочно потирал лысую голову актёр Моргунов.

— Товарищи! — сказал я. — Товарищи.

Все взгляды устремились на меня. Это было правильно.

— Послушайте, что я вам скажу. Там, за стеной, не сбивают декорации. Там сейчас вообще находятся не люди. Там находится зло из другого мира. И оно сейчас полезет через эту стену сюда.

Я заметил, что все в комнате стали переглядываться и потихоньку отодвигаться, стараясь оказаться от топчанов и взобравшегося на них меня по возможности подальше. Даже Вицин с Никулиным в задумчивости нахмурились, уже, видимо, сомневаясь, видели ли они несколько минут назад некоторые зловещие чудеса или им просто показалось. И это была вполне понятная человеческая реакция. Мне оставалось уповать только на свой козырь в рукаве: всеобщее ко мне доверие и расположение.

И тут режиссёр Гайдай, не отводя от меня взгляда, снял свои очки, протёр их и негромко произнёс:

— Слушай, парень… Это всё, конечно, хорошо. Но ты сам вообще-то кто, а? И как попал на съёмочную площадку?

— Да, кто это? — поддакнул его низенький и усатый помощник.

Ну вот, приплыли так приплыли. Я понял, что именно произошло: переключивший на себя всю энергию злополучный Куб оставил без питания мою «панель всеобщего узнавания и доверия». Теперь меня здесь не знали и за просто так доверять мне не собирались.

А за стеной трещало всё громче и неотвратимее.

Ситуацию спасли актёры Вицин и Никулин. Они выступили вперёд и взяли инициативу на себя.

— Ребята, — объяснил всем Юрий Никулин, — это Никита. Вы лучше, это самое, слушайте, что он говорит. Он правильный парень.

Это было очень кстати. Авторитет актёров Никулина и Вицина подействовал, и люди уставили на меня взгляды, соглашаясь выслушать.

Торопясь и раз за разом посматривая на стену (не посматривать туда у меня не получалось), я кратко объяснил присутствующим, что именно здесь происходит. Рассказал о краже великого и нематериального, о тёмных сущностях из подпространства. Все слушали внимательно, никто не перебивал.

— Правильный, говоришь, парень? — нахмурился режиссёр Гайдай, когда я закончил. — А он точно не… того?..

Режиссёрский палец произвёл характерное и красноречивое движение у виска. Актёры Никулин и Вицин стали утверждать, что вроде как нет, не того. Но выходило это у них не очень убедительно.

А дальше повернулось так, что ничего доказывать стало уже не нужно. Потому что — началось.

Стена напротив нас, из-за которой гремело и трещало, дрогнула, роняя на пол штукатурку, а потом вдруг в мгновение ока взяла и исчезла. Произошло это, видимо, оттого, что оказавшийся в критическом положении Куб, выполняя свою основную функцию — не выпустить никого изнутри себя наружу, — стал делать это, используя подручные средства. Таким образом он включил стену между комнатами в свой состав. А так как сам по себе Куб невидим, то и сохранять видимость для бывшей стены, тем более пребывая в режиме острой нехватки энергии, программа Куба посчитала излишним.

Это было плохо по двум причинам. Во-первых, это свидетельствовало о том, что Куб удерживает внутри себя свою добычу из самых последних сил.

А во-вторых…

Во-вторых, теперь перед съемочной группой, как в гигантском аквариуме, проносились по воздуху лохматые и зубастые летающие чудища. Они, мне показалось, успели стать ещё крупнее. Людей в комнате подобное зрелище повергло в некоторый ступор. И, надо признаться, этот всеобщий ступор отчасти коснулся и меня самого.

Существа за незримой стеной роились в воздухе, скалились и рычали. Это было похоже на пчелиный рой, если бы не ужасные размеры этих мохнатых «пчёлок». Размерами и внешностью они, как уже говорилось, больше походили на медведей. Когда-то был такой человек — то ли литератор, то ли журналист, — Рой Медведев. Я не знаю, чем он занимался, запомнилось только имя или псевдоним. Так вот: то, что мы сейчас здесь наблюдали, и было оно самое — рой медведев. Звучит это отчасти забавно, а вот увидеть такое воочию я бы не пожелал никому.

Но нам с киношными людьми приходилось теперь этих зверюг наблюдать как раз воочию. Чудовищных, летающих, потусторонних. Они глухо рычали и раз за разом отгрызали от стены что-то невидимое.

В дальнем углу комнаты громко икнули, а может, всхлипнули.

— Это что, демоны? — спросил кто-то.

Вопрос этот заставил меня прийти, наконец, в себя.

Глава 18. Бластеры – только воевавшим

Итак, за прозрачной стеной бесновались мохнатые летающие чудища. Их видели все здесь, вся съёмочная группа в полном составе.

Кто-то спросил меня: «Это что, демоны?»

— Не совсем, — ответил я и посмотрел на датчики.

Запаса прочности у Куба теперь уже вовсе не абсолютной изоляции оставалось на считанные минуты. Монстры, видимо, чувствовали это и принялись стену яростно атаковать.

Под аккомпанемент грохота и испуганных криков я замахал руками, привлекая, насколько это было в таких условиях возможно, к себе внимание.

— Слушайте сюда! — прокричал я. — Послушайте мои слова, товарищи!

Многие обернулись в мою сторону, другие продолжали глазеть на летающих медведеподобных чудищ. Такая реакция была понятна, и я не обижался — небывалые монстры явление куда более зрелищное, чем какой-то толкающий речь мужик, хоть и, может быть, смутно гипнотически знакомый. Тем более чего-чего, а произносимых с разной высоты трибун всевозможных пламенных речей в жизни этих людей более чем хватало

— Товарищи, — повторил я. — Вы сами видите, что происходит нечто странное и жуткое. Я не буду вам объяснять, откуда за стеной появилось вот это вот зло, на это нет времени. Сейчас от нас требуется этих существ сюда не пустить.

Засунув руку в складку времени, я стал нашаривать там один большой и нужный мне ящик, а сам продолжал говорить. И теперь в глазах вокруг было много разных чувств и эмоций, а вот скептицизма там не наблюдалось.

— Вы сами знаете, в нашей стране такое время от времени случается, — продолжал я. — Кто-то влезает сюда и хочет забрать себе наше, то, чего мы отдавать не собираемся. И тогда нам приходится брать в руки оружие и этого кого-то выгонять.

Я оглядел свою аудиторию. Все внушительно молчали, и это было правильно.

— Оружие я раздам, — закончил я свою речь и дёрнул на себя ящик.

Ящик за что-то зацепился и вылезать не хотел. Это было неправильно.

Стена всё так же грохотала. А между тем люди обступили меня, с надеждой глядя мне в глаза. Залезать в эту минуту в складку времени за ящиком, оставляя видимой только нижнюю свою часть, показалось мне неуместным. Я отпустил ящик, выпрямился и в свою очередь осмотрел режиссёра Гайдая, актёров и остальных, внимательно заглядывая в лица. И применяя некоторое гипнотическое антишоковое воздействие. По выражению лиц я понял, что моя речь и это самое воздействие произвели нужный эффект: глаза киношных людей сверкали решимостью.

И только несколько позже я обнаружил, что никакого гипноза над ними не совершил: на это у меня уже не хватало запаса энергии, и я просто как будто поводил перед ними не включённым в розетку прибором. Эти люди оказались способны на подвиги и без всяких гипнозов.

Тут в стене что-то треснуло — так, как до этого ещё не трещало. Все повернулись туда, а я глянул на датчик. Куб пребывал на грани отключения, но всё ещё работал. И чудища, соответственно, хоть и толклись, налетая на стену, выбраться наружу по-прежнему не могли. Тогда, не теряя даром времени, я поскорее нырнул во временную складку и выволок наконец оттуда ящик с бластерами.