Ст. сержант. Назад в СССР. Книга 5

Фактически, само плато располагалось на территории Пакистана, но до границы с Афганистаном тут было всего ничего — километра три, не более. Если спрыгнуть со спортивным парашютом и полететь, то наверняка можно было бы и долететь.

Одинокий БТР, на значительном расстоянии упорно преследовали духи. Даже навскидку их было человек сто, а то и больше. Снизу, из ущелья показывались все новые и новые люди. Они не стреляли, просто лезли за нами, прекрасно понимая, что наверху нам никуда не деться. Никто не стрелял, потому что в этом не было смысла. Правда, раз по нам попытались пустить реактивную гранату из ручного гранатомета, но тщетно.

Вообще, после того, как я установил в ущелье МОН-50 и она сработала, духи стали вести себя осторожнее. Шут снял парочку из своей СВД, но на ходу это делать было очень непрактично. А останавливаться нельзя — иначе встанем. Душманы сообразили, что у нас могут быть для них и другие сюрпризы, а потому вели себя аккуратнее. Да и ДШК был весьма серьезным аргументом.

— Герц, маяк еще работает? — спросил Игнатьев у связиста.

— Да, вроде… — неуверенно отозвался тот. — Тут никаких опознавательных знаков нет. Я пробовал постучать морзянкой, но судя по всему глухо. Лампы сдохли. Они и так на последнем издыхании были.

— Нас хоть кто-нибудь мог тут услышать?

— Конечно. Но для того чтобы нас запеленговать, нужно быть чуть ли не в прямой видимости. Летчикам придется смотреть в оба!

— Док, сколько патронов осталось к ДШК?

— Одна неполная лента, патронов шестьдесят. Может и меньше! — отозвался тот, проверив короб.

— Не густо!

С боезапасом у нас действительно было не очень — если духи нас обложат, придется занимать глухую оборону и бить исключительно одиночными. Да и на самом плато тоже. Все были настроены решительно, сдаваться никто не собирался, даже раненые. Легче пустить себе пулю в лоб, чем снова попасть к душманам. Им раненые точно не нужны, с ними никто церемониться не будет, потому что в этом нет никакого смысла. Горло им перережут и все. А уж после того, что мы им устроили в лагере и кишлаке, тем более.

Вскоре мы все-таки добрались до каменного плато. Колеса встретили твердую опору, появилась сцепка. Машина пошла увереннее, но едва мы заехали, как БТР зачихал, фыркнул и едва не заглох. Кажется, все. Приехали.

Каменное плато оказалось довольно узким, но вытянутым с запада на восток. Ширина достигала метров десять, не более. Зато общая длина около семидесяти с лишним метров — все заканчивалось каменным мешком, из которого выхода просто не было. Примерно так, как и было на карте. С двух сторон отвесные скалы, с третьей обрыв. Высота, на которой мы находились, составляла примерно метров шестьсот, но не над уровнем моря, а визуально.

— Добрались! — выдохнул Кэп. — Не расслабляться!

— Занять оборону! — продолжил я, осматриваясь по сторонам. — У нас не более десяти минут. Нужно выставить наблюдателя. Шут, займи позицию у того кустарника!

— Смирнов, ставь БТР так, чтобы перегородить проход! — распорядился капитан. — Скорее всего, его попытаются уничтожить, поэтому доставайте из него все, что может пригодится. Герц, Урду демонтируйте ДШК, установите вон на те камни слева. Там отличная позиция. Пулеметчики, занять позицию там и там. Еще один — здесь, у кустарников. Максимально экономьте патроны.

— Лежачих раненых лучше туда, за камни! — я указал направление. — Те, кто может держать автомат, разместим дальше. Лучше, две линии обороны. Лось, Шут, сколько у нас гранат?

— Десятка два наберется!

— Разложить по позициям. Экономить. Духи попытаются продавить нас одним единым штурмом, но у них не получится! Лось, Шерстнев посчитайте, сколько у нас патронов. Доложите. Кто в состоянии, помогите им.

Наверное, кто-то скажет, что мы получили время на передышку, но на самом деле это не так. Все имеющееся в запасе время нужно было использовать для того, чтобы грамотно окопаться и встретить бородатых гостей как полагается, огнем и мечом. Вернее, свинцом.

И черт возьми, это будет очень серьезная мясорубка!

Глава 18 Не на жизнь, а на смерть

На любой войне всегда тяжело.

Там нельзя предсказать свою судьбу заранее.

Никто и никогда не знает, какая пуля пролетит мимо уха, какая окажется последней, а какая заберет твоего товарища по оружию или командира. Окажется ли она смертельной или же просто пройдет навылет, не нанеся серьезного вреда здоровью? Взорвется ли рядом граната, посечет ли тебя осколками? А быть может, тебя контузит и ты потеряешь сознание, а потом попадешь в плен?

Первый бой всегда страшный, ведь новобранец ничего не понимает, никогда не знает, в какую сторону смотреть, откуда может прилететь. Одна ошибка — и все. Одно неверно принятое решение. Боец не всегда понимает, где находится враг, а где союзник. И хорошо будет, если рядом есть тот, кто направит. По статистике, в первом же бою погибает до семидесяти процентов тех, кто в нем участвует. Выжил? Хорошо, жди следующий бой. А итогом каждой такой победы будет в первую очередь твоя собственная жизнь, а уже затем бесценный опыт. Практический боевой опыт, о котором нельзя прочесть в книжках, нельзя увидеть в документальном фильме или на фотографии. У меня его много, но я этим совершенно не горжусь. Его можно получить только лично участвуя в бою, где смерть буквально стоит за спиной. Судьба военного человека всегда такая — в любой момент может появиться враг, от которого нужно будет защищаться.

Сейчас ты с семьей гуляешь в парке и кормишь уток, а завтра в окопе, в крови и грязи. Не зря придумано выражение, что военнослужащий должен стойко и мужественно переносить все тяготы и лишения военной службы, как в мирное, так и в военное время.

Такие мысли часто посещали меня на протяжении всей жизни. В казарме, на боевом задании, в минуты тишины… Вот и сейчас я размышлял о том же самом.

А еще я думал о том, что боевое крещение у нас получилось каким-то ну очень особенным. Дерзким и сложным. По сути, наша группа еще даже обучение в учебном центре ГРУ не закончила, в спешке вышла на задание так сказать экстерном, и на тебе, сразу мясорубка. Да какая… Наверняка, посылая нас сюда, командование и даже не представляло, что все повернется таким вот образом.

И вместе с этим получалось, что три другие группы спецназа ГРУ, что также принимали участие в операции «Фарватер», сейчас уже наверняка чапали домой, ведь им не столь «повезло». А вот нам как раз таки повезло встрять по самые уши с этим проклятым «Закатом». Ничего себе, боевое крещение.

Я полулежал между камней с легким пулевым ранением на руке — Док поменял мне повязку, но от обезболивающего я отказался. Нормально, были ранения и похуже. Ведь как ни крути, а за все то время, пока я находился в Вооруженных Силах СССР, все ранения были легкими. И не дай бог получить пулю в живот. Я слышал, что особо жестокие душманы иногда смазывали пули трупным ядом. Попав в тело, яд вызывал опасное заражение, которое достаточно часто оказывалось смертельным. Подобное встречалось в Чечне, других локальных конфликтах и стычках с террористами. Достаточно вспомнить трагический случай в Беслане…

Рядом со мной лежал прапорщик Лось с двумя осколочными — на него было страшно смотреть, но он держался молодцом. Не мужик, а кремень. Повезло дочери с таким отцом — как за каменной стеной. С арматурой. Его пулемет М-60, честно позаимствованный у американцев стоял на раскрытых сошках, рядом лежал короб с запасной, но уже неполной лентой.

Чуть позади находился Кэп. Справа и слева, а также позади от меня были и другие бойцы, все были настроены решительно. Кто-то лежал в бинтах, сразу с несколькими ранениями — последствия минометного обстрела, кто-то не мог перемещаться самостоятельно, но все равно был полон решимости сражаться до конца, выгрызать свободу и собственную жизнь. Никто себя не жалел, никто не жаловался. Все ждали, когда же начнется…