Ст. сержант. Назад в СССР. Книга 5
Шрифт:
Вернее, нет. Не так. Ждали начало неминуемой схватки, точно так же как и ее конец — все может случиться очень буквально в любой момент. Нас мало, противника много. Но у нас была железная мотивация — наше дело правое!
Все хотели домой, умирать не собирались!
Мы сражаемся с врагом, который сам не ведает, что творит.
Обо всем этом я думал, лежа на позиции. Время потекло медленно, снова невольно вспомнил про теорию относительности.
Всего за десять минут мы превратили плато в цепь неплохих укрепленных огневых точек. Получилось две линии обороны. Здесь было достаточно камней, имелся глинный холм, который превратили в ДЗОТ, укрепив камнями и досками, что имелись на броне БТР. На нем-то мы и установили наш ДШК — его
Но даже такого боезапаса могло хватить всего лишь на десять-пятнадцать минут интенсивного сражения. А практика показывала, что такого не будет — бой, который нам предстоял, очень быстро перейдет в категорию позиционного, с накатами и откатами.
Да, у нас было хорошее преимущество — противник мог атаковать только с одной стороны. Мы окопались, а противник был на виду.
Но в то же время у него десятикратное преимущество. А может и больше. К тому же, вполне возможно, что пакистанские солдаты также могут подключиться в процессе штурма наших позиций. А еще, у духов были минометы и если их грамотно установить позади основных сил, то мины могут долетать и до нас. Но сначала их нужно сюда доставить, затем пристреляться, а в таких сложных условиях это весьма не просто.
Мы заранее тщательно обсудили тактику боя. Чтобы десять человек разом не стреляли по одному противнику, в целях экономии боезапаса, был определен порядок действий. Основные стрелки — конечно же, разведчики. Бить только прицельно и только одиночными. Изредка короткими очередями. Все остальные стрелки подключались только в том случае, если противник массово прорывался, а остальные не справлялись. Огонь по усмотрению был разрешен в пределах разумного, в крайних случаях. Бойцы тоже не дураки, прекрасно понимали, что если в самом начале схватки выстрелять весь боезапас, то потом исход будет печальным для всех. Обороняться будет тупо нечем.
У отвесной каменной стены стоял румынский БТР. Вернее, уже не румынский, а полностью наш. Теперь он не представлял никакой ценности — с него даже взять было нечего. Баки пусты, вооружения нет. Мы хотели его поджечь, чтобы дым привлекал внимание, но отказались от этого, потому что ветром дым сдувало на наши позиции, а дышать гарью такое себе удовольствие.
Герц продолжал возиться с радиостанцией. В какой-то момент ему удалось что-то поймать, но в этом не было никакого смысла. Микрофона не было, работал только один наушник, было очень много помех. Однако связист сделал простой вывод — раз есть сигнал, значит и где-то неподалеку может быть источник.
Несколько раз с края каменного плата раздавались одиночные выстрелы — это баловался Паша Корнеев, отстреливая полевых командиров среди душманов. Проблема была в том, что визуально сложно отличить рядового духа, от командира, ведь одежды у них практически одинаковые. Знаков различия практически не было.
Со стороны ущелья, на входе на плато, где мы окопались, рос высокий колючий кустарник. Именно он символизировал собой точку, откуда на нас полезет враг. И где-то рядом с ним прятался наш снайпер. Хлесткие звуки стрельбы говорили о том, что Шут на позиции и продолжает работать. Известный факт, что кое-где СВД называют «Плеткой», как раз по причине того, что звук выстрела сухой и хлесткий, словно удар плетью.
Но вскоре, Корнееву пришлось сняться с позиции и бегом вернуться к нам.
Подняв пыль, он плюхнулся рядом
со мной в небольшую ложбину.Таких мы понаделали много — саперная лопата отличная вещь, ею можно не только копать, но и рубить, но и сражаться врукопашную. Пожалуй, универсальнее саперной лопаты только советский штык нож 6x4. Знающие люди подтвердят, что у него не менее шестнадцати различных применений.
— Ну что там? — спросил Кэп, когда Паша занял позицию.
— Духи быстро приближаются! — тяжко выдохнув, ответил тот. — Их много. Больше двух сотен. Все ущелье ими просто забито. До того куста, осталось метров восемьдесят, не больше. Я их задержал немного, снял четверых. Вроде даже одного командира, но там черт их знает. Все бородатые на одно лицо, у половины они вообще платками скрыты. Еще двух стрелков с оптикой. Из оружия у них есть все. И ПКМ есть, и старые РПД и ручные гранатометы. В основном видел автоматы Калашникова старой модификации, английские и китайские винтовки. Даже минометы тащили. Двигаются развернутой цепью.
Конечно, если снять пулеметчика — то его оружие попросту поднимет другой боец. Никакого преимущества это не даст. А вот со снайперами этот прием был куда эффективнее. Куда эффективнее свалить снайпера, чем просто стрелка вооруженного оптическим прицелом. Оптика это всегда хорошо, но не все могут ей пользоваться в полной мере. Снайпер — это очень хороший стрелок, которого заменить бывает просто некем. С другой стороны, многие душманы были охотниками, большинство либо давно воевали, либо проходили обучение и оружием пользоваться умели хорошо.
— Ясно! — мрачно вздохнул Игнатьев, окинув нас взглядом. — Перспектива не очень! Но пусть попробуют нас отсюда выковырять! Всем приготовиться, сейчас начнется!
Наверняка у кого-то проскакивала в голове мысль, что мой план загнал нас в ловушку, что обороняться в лагере было проще. На самом деле нет. Лагерь атаковали с трех сторон, могли обойти, откуда угодно — тайных троп имелось достаточно. Нас бы там просто взяли в клещи и раздавили, а здесь группу просто так не взять!
Повисла звенящая тишина.
Лишь шумел ветер, да где-то далеко жалобно кричала какая-то птица. Сердце колотилось от ожидания — адреналин вырабатывался в кровь. И если разведчики частично умели контролировать это состояние, все остальные — нет. У всех бледные и потные лица, напряженные взгляды. Тяжелое дыхание.
Я периодически прислушивался — может где-то летит вертолет или самолет, может к нам кого-то уже отправили. Вдруг вот-вот раздастся такой знакомый нам вертолетный рокот? Вдруг в небе покажется пара черных точек, которые окажутся штурмовыми вертолетами?
Но нет, небо молчало. Ни пятнышка.
Голубое небо, уже жарило яркое солнце.
Духи появились внезапно. Из-за скального выхода появился один, второй. Затем сразу пятеро. Они двигались быстро, едва не переходя на бег, озирались, потому что не понимали, куда мы делись — БТР без движения просто стоял на месте.
— К бою! — яростно крикнул Кэп, когда они оказались в прямой видимости на линии огневого соприкосновения.
Раздалось несколько одиночных выстрелов — стреляли Урду, Герц, я и Смирнов. Поддерживали Лось и сам Игнатьев. Сраженные духи попадали, но трое смогли убраться обратно за скалу. На месте осталось лежать не меньше восьми человек.
Пока неплохо, но это лишь начало.
Несерьезные потери для душманов, которые шли к нам с одной единственной целью. С их стороны разнообразных укрытий тоже хватало — главное из которых, глубокая канава, по которой дождевая вода стекала с хребта. Она-то и промыла там чуть ли не траншею. В ней вполне могли разместиться стрелки или пулеметчики. Наша задача их туда не пустить, а даже если это случалось, должен был работать Шут — наш снайпер, винтовка с прицелом имелась только у него. Но и то, больше всего стоило опасаться минометов. А до них точно дойдет дело — только их сначала нужно притащить, они ведь не легкие. Да и ящики со снарядами.