Ст. сержант. Назад в СССР. Книга 5

Затем отбросил РПК Самарин — отстрелял весь боезапас. Ствол был буквально раскален. Автоматы были не лучше — к стволу не прикоснуться, аж воздух гулял вокруг мушки.

У нас заканчивались патроны. Герц бросив бесполезную рацию, пополз вперед и притащил три автомата и десяток магазинов. Прикрывая его, использовали последние две гранаты.

Нам пришлось откатиться еще дальше, где уже не было позиций. Только камни, только рельеф местности. Я видел, как Шут слева от меня отстреляв боезапас, использовал винтовку как дубину.

А потом пуля угодила мне в бедро, отчего я зарычал от боли. Последней очередью из М-16 снял душмана, что целился в Кэпа. Сухо щелкнуло, бросил автомат. Переключился на Стечкина.

Еще немного и начнется рукопашная. Черт возьми!

До конца! Идем до конца! Нас так просто не взять! Меня не взять, я зубами грызть буду, камнями буду черепа крушить, но не сдамся!

Решительно воткнув себе в ногу шприц-тюбик с промедолом, я тут же обезболил рану. Вновь схватился за пистолет. Рядом валялся нож.

Я уже плохо понимал, что творится вокруг. Видел врага — стрелял.

В какой-то момент, перекатившись на спину, я вдруг ощутил — что-то изменилось. Почти сразу в дыму увидел что-то огромное, темно-зеленое, что висело в воздухе, всего в полусотне метров от нас. А затем сквозь стрельбу я отчетливо расслышал вертолетный рокот. Черт возьми, да это же наш Ми-24!

Прилетели!

Так получилось, что штурмовая вертушка вынырнула снизу из пропасти. За ней, чуть поодаль была вторая. Пилот оценивал обстановку, пытаясь понять, где свои, а где чужие.

— Глядите! — что было сил, заорал я. — Наши!

— Ура-а-а! — недружно раздалось справа и слева.

В этот же момент, сначала первый, а потом и второй «крокодил» начали «работать». НАРы они не использовали, потому что тогда и от нас бы ничего не осталось — там разлет осколков такой, что на сто метров траву срежет. Оба экипажа принялись крошить противника, ведя прицельную стрельбу из двуствольных авиационных пушек. Тридцатый калибр — страшная вещь.

Едва духи поняли, что к нам подоспела серьезная помощь в виде эскадрильи штурмовых вертолетов, в ужасе бросились назад.

— Шайтан-Арба! — кричали они. Некоторые даже оружие бросали.

Но суровые советские летчики, словно осатаневшие коршуны накинулись на духов, кошмаря их смертоносными авиационными пушками.

Часть бросилась в бегство, а другие засели за укрытиями и принялись огрызаться.

Сделав круг, первый вертолет, подлетел к краю каменного плато. Через блистер мы увидели, что пилот подает какие-то знаки. Я сразу понял, что тот готов нас эвакуировать.

— Кэп! — я указал на вертолет. Но Игнатьев уже и сам догадался.

Пока вторая вертушка разбирала душманов, первая зацепилась колесом за плато.

Самарин, вооруженный пистолетом, бросился к вертолету. Ухватил ручищами дверь, сдвинул ее. Мы принялись подтаскивать и загружать раненых. Некоторые шли или ползли сами.

Краем глаза я увидел девятерых человек. Неужели так мало?!

Из прошлой жизни помнил, что Ми-24 брал на борт восемь человек десанта. Но при острой необходимости, можно было впихнуть и пятнадцать человек. Дальше все зависело от того, какое вооружение висело на вертолете, мастерства пилота и погодных условий.

Я торопливо влез за Самариным — начали затаскивать внутрь первых раненых. Старались все делать быстро и осторожно. Моя нога кровоточила, но я не обращал на нее внимания — позже подлатаем.

Грузились быстро — раненые, невзирая на боль, сами цеплялись руками за камни, за землю. За поручни.

Последним в салон вертушки ввалились Кэп и Урду.

Игнатьев тут же направился к перегородке, а Иванов уже собирался закрыть дверь.

— Стоп! Забыли шифр диски! — громко воскликнул я и тут же бросился обратно. Скатившись вниз, я бросился к небольшому карману за камнями, где лежал рюкзак, в который мы еще в лагере вместе с Клюшкиным переложили самую важную часть «Заката».

— Макс, живее! — крикнул командир, поняв, что иначе никак.

Схватил, проверил. Обернулся, хотел вернуться обратно.

Но вдруг вертушка резко качнулась, ушла вниз. Мимо нее пронеслась дымная струя. Судя по всему, Ми-24 попытались атаковать, но пилот среагировал профессионально. Черт возьми, неужели у духов есть ПЗРК?

Вероятно, нет. Скорее всего, это была реактивная граната из ручного гранатомета.

Вдруг, совсем неподалеку, в рассеивающемся дыму, почти у самого ТАБ-77 я увидел группу душманов. Среди них, судя по светлой одежде, был и сам Теймураз Костолом.

Пока вторая вертушка кошмарила разбегающихся в стороне душманов, а первая выполняла какой-то маневр, эти, под покровом дыма летящего от горящего БТР, подобрались ближе. Вероятно надеялись либо отсидеться, либо атаковать.

Скорее всего, экипаж первой вертушки их не заметил.

— Твари! — прорычал я, понимая, что лидер оппозиции не только жив, но и скорее всего, избежит того, чего заслуживает!

Вдруг, увидел лежащий среди тел душманов неиспользованный гранатомет РПГ-2. Подхватил, закинул на плечо. Взял на прицел, а затем шарахнул точно по ним — расстояние небольшое, метров тридцать — промахнуться сложно. Граната угодила в самую гущу, раскидав тела, как игрушки — с этой гнидой покончено, можно не сомневаться.

А сам, ухватив рюкзак, прихрамывая, бросился к вертолету, который вновь завис над плато, только теперь чуть дальше. Швырнув рюкзак Самарину, я влез следом. По броне застучали пули.

Кэп, уже с наушниками на голове, тут же подтвердил, что эвакуация завершена.

Борт качнулся, ушел влево и резко завалился вниз.

Я тяжко выдохнул, обратил внимание на свою ногу — она вся была в крови… Голова вдруг закружилась, я качнулся, едва успел ухватиться за поручень. Накатила слабость… Я едва ли не рухнул на пол!

Глава 19 Пункт назначения

В это утро майор Кикоть переписывал и в очередной раз анализировал всю имеющуюся у него информацию на Максима Громова, попутно попивая чай. Чай оказался хорошим, индийским.

Вдруг, в дверь решительно постучали.

— Да! — отозвался Виктор Викторович, не отрываясь от письма.

Дверь открылась и на пороге появился сам полковник Афанасьев — начальник управления. Он в задумчивости остановился в дверях, быстрым взглядом окинул крошечный кабинет, затем посмотрел на его владельца. Майор, увидев вышестоящего офицера, отставил кружку с чаем и поднялся с места.