Стаб
Шрифт:
– Я никогда не ревел! Ни при тебе, ни вообще!
– Да что ты? А сейчас что это за хрень у тебя на лице?
– Вода! Я из-за тебя весь мокрый!
– Скажи "я из-за тебя намокла", и я тебя тут же отпущу.
– Он улыбнулся, и я совершенно растерялся.
– А может, и нет.
– Не скажу! Пошел к чёрту!
Он замахнулся, словно говоря "я тебя предупреждал", но я не закрыл глаза и не отвернулся.
– Выбирай. Либо стань охрененной женщиной, либо отстойным мужиком.
Охрененная женщина? А снег горячий, да?
В тот момент я
– Ладно, мы ещё вернёмся к этому разговору.
– Сдался Многорукий, отпуская меня. На запястье остались следы.
– Только не пойми меня неправильно. Я не говорю, что убивать - плохо. Я занимаюсь этим, сколько себя помню, и мне просто надоели такие дураки, как ты. Вы думаете, что отомстить можно, отвалив элиминатору кучу денег и потребовать фотки в качестве доказательства. Тц, вода остыла...
Теперь пришла моя очередь смотреть на него, как на идиота.
А как еще можно отомстить?
Глава 9
Многорукий сходил с ума. Вседозволенность превратила его жизнь во что-то очень длинное, скучное и даже при всех опасностях его профессии - однотипное. В затянувшийся зевок.
Поэтому он искал веселье повсюду, даже там где его по определению быть не могло.
В работе, в садизме, в пьянстве, во мне.
Совместив последние два пункта, он решил, что пришла пора научить кое-чему такого птенца. Тому, что должен уметь любой уважающий себя мужик и без чего просто не прожить в этом мире.
Тасуя колоду порно-карт, он пинком придвинул стул к столу, за которым я доедал консервы.
– Это азартная игра, - сказал Многорукий, когда объяснил мне правила.
– Что это значит?
– Значит, в неё играют на какую-то выгоду. Чаще всего на деньги.
– У меня нет денег.
– Это очевидно.
– Где мне их взять?
– В подвале есть сейф.
– Он назвал мне код.
– Осторожнее только с лестницей, там ступеньки держаться на честном слове.
– Я не о том. Мне не нужны твои деньги. Где мне взять свои?
– Ты куда-то собрался? На кой хер тебе свои деньги?
Как если бы мои потребности становились его потребностями, но только при условии, что я буду рядом. Как только я выходил за пределы его территории? Я становился нищ.
– Я должен платить за еду, жильё, одежду - повторил я те правила жизни, которые узнал за несколько дней в городе.
– Я должен заплатить тебе за Рэймса.
– Если согласишься с тем, что ты женщина, я не возьму с тебя ни гроша, просто потому что я - джентльмен старой школы.
Словно жизнь велась по тем же правилам, что и азартная игра, где дама была самой сильной картой в колоде.
Как же.
– Лучше я тоже буду джентльменом старой школы, - ответил я.
– Чем же это лучше?
– Хотя бы тем, что я не закончу на ферме тухлым куском бесполезного жира.
– Ферма-ферма, чего ты заладил? Не собирались тебя забирать на ферму! С чего ты вообще это взял?!
На пару мгновений я потерял дар речи. С чего я взял? Потому что
это все знали. И сейчас эти его вопросы... как будто он не был умнейшим человеком из всех моих знакомых.– Сколько я себя помню, мне все говорили, что это произойдёт со мной. Так заканчивают все бракованные.
– Бракованные?
– Он отшвырнул карты, голые женщины разлетелись по столу.
– Думаешь, если бы ты был таким бракованным куском дерьма, за тобой бы послали Зорких? Дай-ка я тебе кое-что расскажу про этих ребят. Это элитное подразделение, гвардия энитов, их сторожевые псы и гончие, лучшие из лучших. Ими могут стать только люди из пробирок. Новейшие модели. Подбирать всякий мусор их не посылают.
– Подведя итог, Многорукий бросил: - Тебя купил кто-то, балда.
– Купил?
– Ты должен был стать "куколкой".
– Откинувшись на спинку стула, он достал сигареты.
– Судя по всему, какой-то энит-извращенец отвалил за тебя немалые деньжищи. Причем сделал это тайком.
– Извращенец?
– повторил я по слогам.
– В покупке "кукол" нет ничего плохого. Но тебя везли через нашу свалку, по заброшенным маршрутам на какой-то развалюхе. А значит, кто-то не хотел, чтобы о его покупке знали, дабы она не повредила его репутации.
– Но ты же сам сказал, что в покупке "кукол" нет ничего плохого.
– В покупке - нет. В некоторых видах использования - да.
– Он взял в руки ближайшую к нему карту и повернул ко мне. Мне подмигивала блондинка в коротенькой юбчонке и с сиськами наружу.
– Эниты никогда, ни при каких обстоятельствах не должны трахаться с людьми, ясно?
Я покачал головой.
Я уже успел понять, что не знаю чего-то очень важного, что объединяет всех здесь, вокруг чего вращалась вселенная этого города. Словно помимо домов, транспорта, людей здесь было еще что-то, присутствовало незримо, ощущалось в воздухе. Какая-то жажда. Болезнь. Слово "трахаться" было самым распространённым, я мог услышать его за день раз сто, если не боялся выйти на улицу. При том что в приюте никто ни о чём подобном слыхом не слыхивал.
– Да потому что вы в своём приюте все поголовно сидели на стабе, - пояснил Многорукий.
– И взрослые, и дети. Это касается не только вашего приюта, вообще всех людей, подчиняющихся системе. "Мебель", "кукол", солдат, простых работяг - всех. Кроме нас. Нас система пережевала и выплюнула, и мы выживаем здесь без стаба.
– Он дорого стоит?
– спросил я.
– Да нет, не особо.
– Тогда почему его просто не купить?
– Потому что секс - смысл жизни. Это единственное удовольствие, которое можно получить в этой поганой дыре.
Я размышлял над его словами минуту-другую, разглядывая женщин на картах. Я был на них совершенно не похож. Какое облегчение.
– И для тебя тоже?
– Со мной всё немного иначе, - проворчал Многорукий, держа сигарету между зубами.
– Потому что ты - энит?
– Чёрт тебя дери! Да с чего ты это взял?!
Я помялся, прежде чем напомнить:
– Ты использовал контроль в тот раз.
– Я же тебе говорил: так могут все новые модели.
– Ты здесь живёшь уже больше шести лет. Так Майлз сказал.