Сталин. Большая книга о нем

с лета 1946 г. опаснейшего противостояния между СССР и США, когда война между бывшими

союзниками могла начаться в любой момент.

Это было время, когда наша страна только что вышла из опустошительной кровавой

войны с фашизмом. Сталин знал о жертвах и лишениях своих соотечественников не только по

сводкам. Его дочь Светлана вспоминала, что летом 1946 г. он поехал на юг на машине:

«Огромная процессия протянулась по плохим тогда еще дорогам… Останавливались в городах,

ночевали у секретарей обкомов, райкомов. Отцу хотелось посмотреть своими глазами, как

живут люди, — а кругом была послевоенная разруха… Он нервничал, видя, что люди живут

еще в землянках, что кругом еще одни развалины».

В те же годы, еще до взрыва первой советской атомной бомбы (как, впрочем, и позднее),

Сталин продолжил свое безжалостное давление на общество, не щадя ни своих партийных

единомышленников, ни ученых, ни еще совсем недавних национальных кумиров. Заподозрив в

подготовке заговора, он в июне 1946 г. высылает Г.К. Жукова в Одессу. По нелепому навету

лично лишает воинского звания генерал-лейтенанта легендарного папанинца Е.К. Федорова и в

августе 1947 г., разжаловав в рядовые, снимает его с должности. К началу 1949 г.

раскручивается сфабрикованное «ленинградское дело», завершившееся трагической развязкой.

Гнетущую атмосферу в стране усиливали печально знаменитые репрессивные

постановления Центрального Комитета ВКП(б) в области литературы, театра, кино (1946 г.) и

даже музыки (1948 г.). Были проведены разгромные «дискуссии» по вопросам философии

(1947 г.) и по так называемому космополитизму в науке (1948—1949 гг.). Общеизвестна

трагическая участь советской генетики, судьба которой была решена в августе 1948 года…

В этих условиях быстрое создание атомной бомбы в нашей стране, завершившееся

успешным испытанием 29 августа 1949 г., было не только триумфом, но и подвигом. При этом

роль Игоря Васильевича Курчатова, его ближайших сподвижников была одной из самых

решающих.

Глава 10. Джилас М. Встречи со Сталиным

Милован Джилас (1911—1995) — югославский политический деятель и литератор.

Критиковал однопартийную систему и сталинские методы ее функционирования. В одном из

интервью 1954 года утверждал, что Югославия превратилась в тоталитарное государство, за что

был приговорен к условному тюремному заключению. Самые известные книги: «Новый класс»,

«Разговоры со Сталиным», «Несовершенное общество».

Сталин представлялся Джиласу не только неоспоримым и гениальным вождем, но и

воплощением самой идеи и мечты о новом обществе. Это обожествление личности Сталина и

безусловное принятие всего, происходившего в Советском Союзе, приобретало иррациональные

формы и масштабы. Любое действие Советского правительства и все отрицательное в

Советском Союзе, например, судебные расправы и чистки — получало оправдание, еще более

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

248

странным являлось то, что коммунистам удавалось убеждать самих себя в целесообразности и

справедливости всех этих мероприятий или, что еще проще, вытеснять из своего сознания и

забывать неприятные факты.

Между коммунистами были и люди с развитым эстетическим вкусом, с глубоким знанием

литературы и философии, но, несмотря на это, все были воодушевлены не только взглядами

Сталина, но и «совершенством» формы их изложения.

М. Джилас и сам в дискуссиях часто указывал на кристальность стиля, на

несокрушимость логики и гармонию изложения сталинских мыслей как выражение

глубочайшей мудрости, хотя для меня и тогда не составило бы большого труда определить, —

если бы дело касалось другого автора, — что на самом деле это бесцветная ограниченность и

неуместная смесь вульгарной журналистики с Библией. Иногда это принимало комические

формы: всерьез считали, что война окончится в 1942 году, потому что так сказал Сталин. Когда

же этого не произошло, пророчество было забыто, причем прорицатель ничего не потерял от

своего сверхчеловеческого могущества. С югославскими коммунистами происходило то же, что

происходило за всю долгую человеческую историю с теми, кто свою судьбу и судьбу мира

подчинял одной-единственной идее. Сами того не замечая, они создавали в своем воображении

Советский Союз и Сталина такими, какими они были необходимы для их борьбы и ее

оправдания.

О восприятии Сталина различными коммунистическими деятелями и о восприятии самим

Сталиным некоторых политиков можно прочитать такие строки: «…Следует отметить

отношение Димитрова к Сталину. Он тоже говорил о нем с уважением и восхищением, но без

явной лести и низкопоклонства. Он относился к Сталину как дисциплинированный

революционер, повинующийся вождю, но думающий самостоятельно. Особенно подчеркивал

он роль Сталина во время войны.

Он рассказывал:

— Когда немцы были под Москвой, настала общая неуверенность и разброд. Часть

центральных партийных и правительственных учреждений, а также дипкорпус перебрались в

Куйбышев. Но Сталин остался в Москве. Я был у него тогда в Кремле, а из Кремля выносили

архивы. Я предложил Сталину, чтобы Коминтерн выпустил обращение к немецким солдатам.

Он согласился, хотя и считал, что пользы от этого не будет. Вскоре мне пришлось уехать из

Москвы. Сталин же остался и решил ее оборонять. В эти трагические дни он в годовщину

Октябрьской революции принимал парад на Красной площади: дивизии мимо него уходили на

фронт. Трудно выразить то огромное моральное воздействие на советских людей, когда они