Сталин. Большая книга о нем

попавшая под преследование Временного Правительства, после блестяще одержанной победы с

трудом приучалась к мысли, что гражданская война еще впереди.

Все вместе создавало величайшие трудности на пути создания армии. Нередко казалось,

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

259

что прения поглощают всю затрачиваемую энергию. Сумеем или не сумеем создать армию, этот

вопрос покрывал собою всю судьбу революции.

Материальные условия были крайне тяжкие. Расстройство промышленности, транспорта,

отсутствие запасов, отсутствие сельского хозяйства, причем процессы хозяйственного распада

еще только усугублялись. В этих условиях о принудительной воинской повинности и

принудительной мобилизации не могло быть и речи. Пришлось временно прибегнуть к

принципу добровольчества.

Труднее всего было создавать кавалерию, потому что старая кавалерия родиной своей

имела степи, населенные богатыми крестьянами и казаками. Создание кавалерии было высшим

достижением этого периода. В четвертую годовщину Красной армии 23 февраля 1922 г.

«Правда» в очерке гражданской войны давала такое изображение формирования красной

конницы: «Мамонтов, производя сильные разрушения, занимает на время Козлов и Тамбов.

«Пролетарии, на коня!» — клич т. Троцкого — в формировании конных масс был встречен с

энтузиазмом, и уже 19 октября армия Буденного громит Мамонтова под Воронежем». Кампания

для создания красной конницы составляла основное содержание моей работы в течение месяцев

1919 г.

Армию, как сказано, строил рабочий, мобилизуя крестьянина. Рабочий имел перевес над

крестьянином не только в своем общем уровне, но в особенности в умении обращаться с

оружием, с новой техникой. Это обеспечивало рабочим в армии двойной перевес. С конницей

дело обстояло иначе. Родиной конницы являлись русские степи, лучшими конниками были

казаки, за ними шли степные богатые крестьяне, имевшие лошадей и знавшие лошадь. Конница

была самым реакционным рядом войск и дольше всего поддерживала царский режим.

Формировать конницу было поэтому трудно вдвойне. Надо было приучить рабочего к коню,

надо было, чтобы петроградский и московский пролетарии сели на коня сперва хотя бы в роли

комиссаров или простых бойцов, чтобы они создали крепкие и надежные революционные

ячейки в эскадронах и полках. Таков был смысл лозунга «Пролетарии, на коня!». Вся страна,

все промышленные города покрылись плакатами с этим лозунгом. Я объезжал страну из конца в

конец и давал задания насчет формирования конных эскадронов надежным большевикам,

рабочим. Мой секретарь Познанский лично с большим успехом занимался формированием

кавалерийских частей. Только эта работа пролетариев, севших на коня, превратила рыхлые

партизанские отряды в кавалерийские действительно стройные части.

Закваской армии являлись коммунисты. На 1 октября 1919 г. во всем аппарате армии и

флота, в тылу и на фронте, насчитывалось около 200 000 коммунистов — членов партии и

кандидатов, которые были организованы в 7000 ячеек. Формально коммунисты в армии не

имели никаких особых прав и привилегий, кроме тех, какими они пользовались по занимаемой

ими должности.

Первоначально командиры привлекались из состава бывших офицеров в добровольном

порядке. Только впервые декретом от 29 июля произведена мобилизация бывших офицеров в

Москве, Петрограде и в ряде крупных городов. При каждом из таких специалистов поставлен

комиссар. Для того чтобы выдвинуть с низов более близких Советскому режиму командиров,

была произведена специальная мобилизация бывших царских унтер-офицеров. Большинство из

них были возведены в унтер-офицерский чин в последний период войны и не имели серьезного

военного значения. Но старые унтер-офицеры, знавшие хорошо армию, особенно артиллеристы

и кавалеристы, были нередко гораздо выше офицеров, под командой которых они состояли. К

этой категории принадлежали люди, как Крыленко, Буденный, Дыбенко и многие другие. Эти

элементы набирались в царские времена из более грамотных, более культурных, более

привыкших командовать, а не пассивно повиноваться, и естественно, если в число

унтер-офицеров проходили исключительно сыновья крупных крестьян, мелких помещиков,

сыновья городских буржуа, бухгалтеры, мелкие чиновники и пр., в большинстве случаев это

были зажиточные или богатые крестьяне, особенно в кавалерии. Такого рода унтер-офицеры

охотно брали на себя командование, но не склонны были подчиняться, терпеть над собой

командование офицеров и столь же мало тяготели к коммунистической партии, к ее дисциплине

и к ее целям, в особенности в области аграрного вопроса. К заготовкам по твердым ценам, как и

к экспроприации хлеба у крестьян, такого рода крепкие унтер-офицеры относились с бешеной

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

260

враждой. К такого рода типам относился кавалерист Думенко, командир корпуса под

Царицыном и прямой начальник Буденного, который в тот период командовал бригадой или

дивизией. Думенко был более даровит, чем Буденный, но кончил восстанием, перебил

коммунистов в своем корпусе, попытался перейти на сторону Деникина, был захвачен и

расстрелян. Буденный и близкие к нему командиры также знали период колебания. Восстал

один из начальников царицынских бригад, подчиненный Буденному, многие из кавалеристов

ушли в зеленые партизаны. Измена Носовича, занимавшего чисто бюрократический

административный пост, имела, разумеется, меньший вред, чем измена Думенко. Но так как

военная оппозиция сплошь опиралась на фронте на элементы, как Думенко, то о его мятеже

сейчас не упоминают совсем. Разумеется, высшее руководство армии несло ответственность и

за Носовича, и за Думенко, ибо в своем строительстве пыталось комбинировать, сочетать