Сталин. Большая книга о нем

армию Деникина, линию Воронеж-Ростов. … Без этого моя работа на Южфронте

становится бессмысленной, преступной, ненужной , что дает мне право или, вернее, обязывает

меня уйти куда угодно, хоть к черту, только не оставаться на Южфронте. Ваш Сталин».

Ворошилов комментирует: «В этой оценке направлений сказались основные качества т.

Сталина как пролетарского революционера, как настоящего стратега гражданской войны».

Сталин повторяет здесь почти дословно те доводы против июльско-сентябрьского плана,

которые развивались мною сперва устно, затем письменно и которые он отвергал вместе с

большинством Политбюро. Так как все члены Политбюро прекрасно знают развитие вопроса,

то Сталину не может и в голову прийти возлагать на меня ответственность за старый план.

Наоборот, он винит главкома и состоящего при нем «стратегического петушка» С. Гусева, на

которого он опирался в июле при смене командования.

А. Голубев в журнале «Молодая гвардия», 1932 г., пишет об октябре — ноябре 1919 г.:

«План красного командования перед решительным сражением первоначально заключался

в том, чтобы сдержать, а затем и разбить наступающие части Деникина у Орла и Кром. Для

этого главный удар по предложению тов. Сталина наносился от Орла через Харьков на Донбасс.

Этот удар как нельзя лучше соответствовал тогдашней обстановке. Успех такого наступления

отрезал Донскую армию белых от Добровольческой, сбрасывая последнюю в районы Донбасса

и Южной Украины, объятые рабоче-крестьянскими восстаниями против Деникина. Для этого

13-й армии 9 октября была передана ударная группа из латышской дивизии, бригад Павлова и

Примакова (11 500 штыков и сабель) 10 октября эта группа была введена в дело у г. Кромы,

завязав упорный бой с лучшими частями противника…» (с. 106).

Советская историография продолжает: «План Сталина был принят Центральным

Комитетом. Сам Ленин собственной рукой написал приказание полевому штабу о немедленном

изменении изжившей себя директивы». Где? Когда? «Тов. Сталину во всем этом принадлежит

громадная заслуга».

З. Орджоникидзе в своих воспоминаниях пишет:

«Сталин отправился на Южный фронт. Он категорически отверг старый план разгрома

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

284

Деникина, выработанный главным командованием во главе с Троцким. План этот

предусматривал наступление левым флангом с Царицына на Новороссийск через донские степи

и казачьи станицы.

«Этот сумасбродный (предполагаемый) поход в среде вражеской, в условиях абсолютного

бездорожья, грозит нам полным крахом», — написал Сталин в записке Ленину.

Взамен плана, уже отмененного жизнью, Сталин выработал план наступления красных

через пролетарский Харьков-Донецкий бассейн на Ростов.

Стратегический план великого Сталина обеспечил победу революции».

Телеграмма Сталина пришла в такой момент, когда сам главком ломал свой план,

сосредоточивая ударную группу войск не в казачьем тылу Деникина, а над его головой.

Политбюро оставалось в сущности лишь задним числом санкционировать замену старого плана

новым. Выносилось ли такое постановление или Политбюро просто примирилось с

совершившимся фактом, радуясь ему в душе, на основании опубликованного документа,

установить нельзя; да это и не имеет большого значения.

Война с Польшей вскрыла как сильные, так и слабые стороны тогдашней Красной армии:

революционную верность, беспримерный энтузиазм, величайшую выносливость и наряду с

этим недостаточность подготовки, организационную слабость, недостаток в выдержке. Армия

наступала безудержно, но и откатывалась без остановки. «Исход польской войны, — писал я в

1928 г., — врезался в сознание армии, особенно ее молодого командного и комиссарского

состава, как заноза. Из этой занозы выросло стремление к учебе». Тысячи командиров и

комиссаров, которые во время гражданской войны как бы появились из-под земли, внеся в

армию мужество и инициативу и нравственный авторитет, после исхода польской кампании

серьезно занялись своим военным образованием.

Наша армия в четыре раза более слабая, чем армия поляков, после упорных боев конца

апреля отступила и сдала Киев, Житомир и Бердянск. Тогда партия бросила лозунг: «На борьбу

с польскими панами!» Туда движется масса коммунистов, направляются десятки тысяч

добровольцев со всех фронтов, на Западный фронт спешат старые испытанные полки и

дивизии. Удар на поляков обрушивается прежде всего с северного участка, затем открывается

наше наступление на Украине. Оно приводит к занятию Киева, после чего приходит прорыв

укрепленных польских позиций на фронте свыше 100 километров. Наши армии стремительно

продвигаются вперед, занимают Минск, Вильно, Молодечно, Бобруйск. Корпус Гая 19 июля под

Гродно разбивает крупные силы поляков и, в обход Варшавы, занимает Данцигский коридор.

Однако по мере продвижения польская среда становится все более упругой. Сопротивление

становится все более значительным. Наш тыл не поспевает за фронтом. Быстрое продвижение

наших войск к Висле заставило польское командование напрячь все усилия и сгруппировать при

помощи французской военной миссии значительные резервы в районах Варшавы и Люблина.

Поляки успевают сформировать новые кавалерийские и пехотные части.

30 апреля я писал в ЦК партии: «Именно потому, что борьба идет не на жизнь, а на

смерть, она будет иметь крайне напряженный и суровый характер». Отсюда вытекает

необходимость «оценивать войну с Польшей не как частную задачу Западного фронта, а как

центральную задачу всей рабоче-крестьянской России». Через печать я 2 мая предупреждал