Сталин. Большая книга о нем
Шрифт:
время на трудовой и тяжелой жизни Екатерины.
«Мать Иосифа имела скудный заработок, — рассказывает Гогохия, — занимаясь стиркой
белья и выпечкой хлеба в домах богатых жителей Гори. За комнату надо было платить полтора
рубля». Мы узнаем таким образом, что забота об уплате за квартиру лежала на матери, а не на
отце. И дальше: «Тяжелая трудовая жизнь матери, бедность сказывались на характере
Иосифа», — как если бы отец не принадлежал к семье. Только позже автор вставляет
мимоходом фразу: «Отец Иосифа — Виссарион —
обувь». Однако работа отца не приводится ни в какую связь с жизнью семьи и ее материальным
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
6
уровнем. Создается впечатление, будто об отце упомянуто лишь для заполнения пробела.
Глурджидзе, другой товарищ по духовному училищу, уже полностью игнорирует отца, когда
пишет, что заботливая мать Иосифа «зарабатывала на жизнь кройкой, шитьем и стиркой белья».
Иремашвили (однокурсник Сталина по Горийскому духовному училищу и Тифлисской
семинарии, в 1922 году покинувший СССР и ставший автором первой биографической книги о
Сталине, увидевшей свет в 1932 году в Берлине. — прим. И.О. ) с теплой симпатией
характеризует Екатерину, которая с большой любовью относилась к единственному сыну и с
приветливостью — к его товарищам по играм в школе. Урожденная грузинка, Кеке, как ее
обычно называли, была глубоко религиозна. Ее трудовая жизнь была непрерывным служением:
Богу, мужу, сыну. Зрение ее ослабело из-за постоянного шитья в полутемном помещении, и она
рано начала носить очки. Впрочем, кавказская женщина за тридцать лет считалась уже почти
старухой. Соседи относились к ней с тем большей симпатией, что жизнь ее сложилась крайне
тяжко. Глава семьи, Бесо (Виссарион), был, по словам Иремашвили, сурового нрава и притом
жестокий пьяница. Большую часть своего скудного заработка он пропивал. Вот почему заботы о
квартирной плате и вообще о содержании семьи ложились двойной ношей на мать. С
бессильной скорбью наблюдала Кеке, как Бесо своим отношением к ребенку «изгонял из его
сердца любовь к Богу и людям и сеял отвращение к собственному отцу». «Незаслуженные,
страшные побои сделали мальчика столь же суровым и бессердечным, как был его отец». Иосиф
стал с ожесточением размышлять над проклятыми загадками жизни.
Ранняя смерть отца не причинила ему горя; он только почувствовал себя свободнее.
Иремашвили делает тот вывод, что свою затаенную вражду к отцу и жажду мести мальчик с
ранних лет начал переносить на всех тех, кто имел или мог иметь какую-либо власть над ним».
Внешне все выглядело благостно. Во время интервью — почти невероятно, что Сталин
давал интервью (!) иностранным (!) журналистам, — немецкий писатель Эмиль Людвиг
спросил у хозяина Кремля:
— Что сделало вас мятежником? Может быть, это произошло потому, что ваши родители
плохо обращались с вами?
В ответ прозвучало:
—
Нет! Мои родители были простые люди, но они совсем не плохо обращались со мной.Сотрудник Государственного Национального музея Грузии Владимир Асатиани
рассказывал мне весной 2010 года, как, с его точки зрения, все обстояло на самом деле:
— Семья Джугашвили жила в Гори почти нищенски. Глава семейства, Бесо, дни и ночи
пил. Ни гроша не приносил домой, а жену избивал.
Кеке была смазливая, веселая девушка. В доме Якова Эгнаташвили, владевшего лавками,
работала прачкой. И в один из дней согрешила с Яковом.
Об этом все знали. Сам Бесо называл Иосифа «Набичвари» (ублюдок), постоянно избивал
его. Поэтому левая рука у Сталина была почти парализована.
В одной из драк Бесо и умер.
Он хотел, чтобы Иосиф, как и он, стал сапожником. Но деньги на обучение в духовной
семинарии дал именно Яков Эгнаташвили.
Если у вас есть время, могу рассказать об этом подробнее.
Моя мать, Александра Васильевна Шульгина, работала секретарем комиссии по борьбе с
беспризорными в Грузии (в Москве такой комиссией руководил Дзержинский). Специально для
детей работников ЦИК Грузии в бывшем Дворце царского наместника на Кавказе был устроен
детский сад, в который я ходил.
А в это же время в этом Дворце жила мать Сталина Кеке. Потом уже, когда я ходил в
школу, я снова оказался в этом Дворце и видел мать Сталина. Она была очень простой
женщиной, носила чихти-копи (грузинский женский головной убор, состоящий из картонного
ободка и тканевого верха. — И. О. ). У нее были клетушки, в которых жили куры. И она
выходила их кормить.
Что я думаю о том, что настоящим отцом Сталина был Эгнаташвили? Я не думаю, я знаю.
Женой моего дяди была очень красивая женщина, которая работала в редакции газеты —
то ли «Заря Востока», то ли «Коммунист». А редактором этой газеты был Василий
Эгнаташвили, сын Якова Эгнаташвили, состоятельного жителя Гори. У Василия и тетки
Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»
7
завязался роман, и они поженились. У моей мамы сохранились хорошие отношения с теткой, и я
продолжал бывать у нее дома.
У тетки были сын и дочь, которых фактически усыновил Василий Яковлевич. Дочь
окончила медицинский институт и стала актрисой кино, Лиана Асатиани ее зовут. А сын был
бедовым мальчиком, постоянно хулиганил. И чтобы приучить его к порядку и заставить взяться
за ум, его решили отдать в Суворовское училище. После войны в Тбилиси находилось
Нахимовское училище, а в Кутаиси — Суворовское училище войск КГБ. Туда его и определили.
Через какое-то время училище перевели в Ленинград, и парень тоже переехал туда.
Резо его звали.
Но вскоре в дверь тбилисской квартиры его родителей раздался стук — на пороге стоял