Сталин. Большая книга о нем

крестом была видна. Сказал бы сразу».

Чего она там увидела? Но я ее не стала расспрашивать. Сама испугалась.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

46

Пытались ли за ней ухаживать? Нет, наоборот. Она была очень одинока.

Я всегда любила красиво одеваться. Когда работала в музее Горького, все наши

сотрудники — и из архива, и экскурсоводы — прибегали ко мне. На Никитской угловой магазин

тканей был, они там что-то покупали и ко мне — нарисуйте какой-нибудь фасончик. Я бы даже,

наверное, могла стать модельером. Я рисовала, и у меня получалось.

Светлана модницей не была. Потому что в ателье (всем кремлевским женам шила мать

Аджубея, будущего зятя Хрущева) надо было деньги платить, а у Светланы их не было. Первое

платье — я помню — только в десятом классе она сшила. Пошла к папе и попросила денег на

платье для выпускного. Он дал. Она в этом ателье заказала. Как сейчас помню, из

темно-зеленого материала. Красивое получилось. Она его надевала, когда я на дачу к ней

приехала. Целое событие было: «Подожди, я сейчас выйду».

Был ли у нее вкус? Что давали, то и носила. Она особенно не обращала на это внимание.

Когда вышла замуж за Жданова (сына сталинского соратника Юрия Жданова,

руководителя Ленинграда во время войны, автора печально знаменитого постановления,

фактически уничтожившего Анну Ахматову и Михаила Зощенко. — И.О. ), у нее шуба

появилась норковая. Когда стали появляться возможности, она покупала хорошие вещи.

На свадьбе я у нее не была. Не принято было людей на такие вещи приглашать. Да и

после моего замужества за Серго наши пути как-то не пересекались. Но в гостях мы у нее

бывали. Она нас и на елку приглашала как-то. Присутствовали только мы с Серго и она со

Ждановым. Но был период, когда она на меня даже не смотрела».

Материальная жизнь дочери вождя всегда была предметом особого внимания. Не только

сторонних наблюдателей, но и самого Сталина. Светлана Аллилуева вспоминала:

«Последнее время я училась в аспирантуре Академии общественных наук, где была

большая стипендия, так что я была сравнительно обеспечена. Но отец все-таки изредка давал

мне деньги и говорил: «А это дашь Яшиной дочке». В ту зиму он сделал много для меня. Я

тогда развелась со своим вторым мужем и ушла из семьи Ждановых. Отец разрешил мне жить в

городе, а не в Кремле, — мне дали квартиру, в которой я живу с детьми по сей день. Но он

оговорил это право по-своему — хорошо, ты хочешь жить самостоятельно, тогда ты не будешь

больше пользоваться ни казенной машиной, ни казенной дачей. «Вот тебе деньги — купи себе

машину и езди сама, а твои шоферские права покажешь мне», — сказал он.

Меня это вполне устраивало. Это давало мне некоторую свободу и возможность

нормально общаться с людьми, — живя снова в Кремле, в нашей старой квартире, это было бы

невозможно.

Отец не возражал, когда я сказала, что ухожу от Ждановых. «Делай как хочешь», —

ответил он. Но он был недоволен разводом, это было ему не по сердцу.

«Дармоедкой живешь, на всем готовом?» — спросил он как-то в раздражении. И, узнав,

что я плачу за свои готовые обеды из столовой, несколько успокоился.

Когда я переехала в город в свою квартиру, — он был доволен: хватит бесплатного

жительства».

Свидетельницей отношений Светланы с ее вторым мужем, сыном сталинского соратника

Юрия Жданова, стала и актриса Художественного театра Кира Головко. Зимой 2012 года я

оказался у нее в гостях и, конечно же, не мог не расспросить хозяйку дома о ее встречах с

Аллилуевой. Кира Николаевна, которой на тот момент исполнилось 93 года, откликнулась на

мою просьбу:

— Познакомилась я со Светланой и ее тогдашним мужем Юрием Ждановым, сыном

Андрея Жданова, в санатории Совета Министров в Нальчике, где они тогда отдыхали. Это был

1949 год. Запомнилось, что Светлана не носила каблуки, из-за того, что Жданов был невысокого

роста и она, видимо, не хотела быть выше его. Мы очень мило пообщались, Светлана

рассказывала о том, как с отцом приходила на спектакли Художественного театра. Я была

беременна, и Юрий Жданов признался, что они со Светланой тоже хотят детей.

Потом, уже в Москве, мы тоже иногда оказывались в одной компании. Душой общества

был Юрий Жданов, он играл на рояле, я пела. А Светлана обычно сидела где-нибудь в сторонке

и вступала в разговор, только если ее кто-нибудь о чем-нибудь спрашивал.

А однажды я увидела Светлану в Серебряном Бору и была восхищена тем, как ловко она

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

47

скользила по воде на специальной доске, укрепленной за катером.

Мы периодически встречались со Светланой, и во время одного из разговоров она

спросила у меня, где можно найти педагога по речи. Я ответила, что продолжаю заниматься с

одной женщиной, которую считаю очень хорошей преподавательницей. И, если Светлана хочет,

я могла бы договориться с Софьей Андреевной — так звали педагога. Светлана тут же

принялась уговаривать меня сделать это. «Мне предстоит читать лекции, а у меня от природы

тихий голос».

На другой день я отправилась к Софье Андреевне, она жила на Поварской улице, тогда —

улице Воровского. Когда я сказала ей, что с ней хочет заниматься дочь Сталина, Софья

Андреевна особого восторга не выразила. И, как оказалось, была права.

Перед появлением в ее квартире Светланы туда нагрянули сотрудники службы охраны и

перевернули все вверх дном. Их занятия продолжались несколько месяцев. И каждый раз перед

появлением Светланы в доме педагога появлялись люди в штатском и устраивали почти обыск.