Сталин. Большая книга о нем

молчал. Папа уже на чемоданах сидел, готовый к самому страшному.

Наконец Берия позвонил снова: «Через полчаса за вами заедут». Мама растерялась — как

следует одеваться, теплое брать или вечернее?

Ровно через тридцать минут в номер постучал офицер и отвел родителей в лимузин. Мама

глянула за окно — везут куда-то за город. Доставили к какой-то даче, как оказалось потом, этом

была дача Молотова. Там был устроен банкет человек на 50. Такое было русско-грузинское

застолье с песнями.

Около часа ночи к маме снова подошел офицер и сказал: «Вы с мужем встаньте и выйдите

в коридор». Они опять не знали, куда и зачем их зовут.

Вышли — а в коридоре стоит Сталин. Я потом спрашивала маму, каким он был. «С

трубкой, такой старый добрый дядюшка Джо», — ответила она. Почему-то мама так его

называла. А сколько ему было-то на тот момент? Чуть за пятьдесят.

Сталин в тот момент, когда его увидели родители, обувал калоши. Хотя тут же машина

стояла около крыльца. Мама и папа не шелохнулись, ждали, пока он вторую калошу наденет.

Наконец надел и вышел. Мама и папа — следом за ним.

Опять ехали-ехали, опять оказались на какой-то даче. Зашли — в большой комнате горит

камин, и возле него Сталин, который приехал раньше. Он обернулся: «А, пришли, мои дорогие?

А я для вас вино нагреваю». Подал бокал маме, папе, и они начали пить. Кроме них, в комнате

никого не было.

Мама неплохо потом об этом вечере отзывалась. Папа никогда хорошо не говорил. А мама

вспоминала: «Лицо у него было хорошее, пел хорошо».

В это время в зал зашла девочка с белым бантом. Сталин сказал маме: «А это моя хозяйка,

моя Светлана».

Постепенно стали гости собираться, человек пятнадцать их было. Опять маму рядом со

Сталиным посадили. И тот предложил, раз рядом сидит Цицишвили, спеть цициановское

«Мравалжамиер» (грузинская песня-пожелание долголетия. — И.О. )

Мама пыталась отказаться: «Это труднейшая песня, мои папа и дедушка пели, а я не

могу». Сталин вздохнул: «Тоже мне, княжна».

Обратился с этим же предложением к Пачкория и Кавсадзе. Но и они отказались. «Тоже

мне певцы! — воскликнул Сталин. — Тогда я вам спою».

И действительно спел — от начала и до конца. Мама говорила, что у него был очень

хороший голос, ни одной ошибки не сделал.

За столом они разговаривали на русском и грузинском. Сталин спросил у мамы, как

поживает Леван Цицишвили, ее дядя.

— Он первым мне рассказал о марксизме. Я иногда десять километров проходил пешком,

чтобы его послушать, — сказал хозяин дома.

Мама ответила, что Левана расстреляли. Сталин удивился:

— Как?!

— Да, убили.

Сталин стукнул кулаком по столу.

— Как можно убивать таких людей, как Илья Чавчавадзе, Леван Цицишвили?

Мама очень хорошо его показывала, когда об этом рассказывала. Затем Сталин обратился

к Сандро Кавсадзе:

— Ты почему проиграл Пачкория на декаде?

Тот побледнел:

— Так самых лучших моих запевал арестовали.

— Кого именно?

За столом повисло молчание, никто не называл фамилии. Тут мама говорит: «Я знаю кого.

Сборник: «Сталин. Большая книга о нем»

55

Двоих стариков». И назвала их имена. Берия так на нее посмотрел, что у папы мурашки по коже

пошли.

Сталин тут же повернулся к Берии: «Лаврентий, запиши эти фамилии». Тот достал

какую-то толстую тетрадь, но Сталин поправил: «Не туда запиши, а вот сюда». Достал из

кармана маленькую красную книжицу и сказал: «В эту запиши».

А Берия, видно, просто не хотел допустить, чтобы на декаде проиграли мегрелы. Он же

сам был мегрел.

Папа на протяжении того вечера находился в полуобморочном состоянии.

Когда грузинская делегация вернулась в Тбилиси, Сандро Кавсадзе пригласил родителей

на концерт. И там уже присутствовали эти старики, которых освободили из лагеря. Когда мама

зашла за кулисы, все стали кричать: «Тамара пришла, Тамара пришла».

А Сталин в тот раз маме часы подарил. На них было написано: «От ЦИК».

Семья Кавсадзе…

Сандро Кавсадзе, чье имя упоминала дочь Тамары Цицишвили, был близким другом

Сталина. Историю своей семьи мне рассказал внук главного героя, популярный актер Кахи

Кавсадзе:

— Моего деда звали Александр, Сандро. Он родился в 1873 году и был на пять лет старше

Сталина, с которым вместе учился в Горийском духовном училище. Для детей пять лет — это

большая разница. Если вам семь, а мне двенадцать — то между нами пропасть. Маленький

Сталин пел в хоре, которым руководил мой дед. И воспринимал Сандро как учителя.

Когда в 1937 году в Москве проходила декада грузинского искусства, то на гастроли

поехал и коллектив деда. После выступления артистов пригласили на банкет в Кремле. Дед

рассказывал, что Сталин вышел к гостям с небольшим опозданием. Все это было, конечно,

красиво срежиссировано. Едва он появился в дверях, как весь зал взорвался криками восторга и

аплодисментами.

Сталин пару секунду послушал обрушившуюся в свою честь лавину народной любви и

поднял правую руку, ладонь которой была обращена к собравшимся. Как по мановению, зал тут

же погрузился в тишину. Все не то что говорить, дышать боялись. И вот в этой тишине Сталин

тихо произнес: «Сандро здесь?» Он искал моего деда.

Толпа расступилась. Образовался живой коридор, с одной стороны которого стоял

Сталин, а с другой — мой дед. И оба не двигались с места. Дед же был старше Сталина, к тому

же являлся его учителем. Но и положение Сталина тоже было непростым — он ведь был вождь.