Сталин. Вспоминаем вместе
Шрифт:
На что рассчитывали немецко-фашистские стратеги, утверждая, что они в два месяца покончат с Советским Союзом и дойдут в этот короткий срок до Урала? Они серьезно надеялись создать всеобщую коалицию против СССР, вовлечь Великобританию и США в эту коалицию, предварительно запугав правящие круги этих стран призраком революции, и полностью изолировать таким образом нашу страну от других держав… Немецко-фашистские стратеги думали, что то же самое произойдет с Великобританией и США. Небезызвестный Гесс для того, собственно, и был направлен в Англию немецкими фашистами, чтобы убедить английских политиков примкнуть к всеобщему походу против СССР [346] .
346
Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского народа. – М.: ОГИЗ, 1947. С. 21 .
Не забывает Сталин упомянуть о важности помощи союзников. Этой помощи до сих пор нет. Нет никакого второго фронта против Германии:
Одна из причин неудач Красной армии состоит в отсутствии второго фронта в Европе против немецко-фашистских войск. Дело в том, что в настоящее время на европейском континенте не существует каких-либо армий Великобритании или Соединенных Штатов Америки, которые бы вели войну с немецко-фашистскими войсками, ввиду чего немцам
347
Сталин И. О Великой Отечественной войне Советского народа. – М.: ОГИЗ, 1947. С. 22 .
Сталин будет просить англичан и американцев открыть второй фронт в 1941 году. Они будут много обещать – ничего не делая. Почему? Потому что Западу нужно было не максимально быстро победить Гитлера, а затянуть эту войну для истощения России и Германии. Поэтому нечего удивляться, что и через год на очередной годовщине Октября, выступая перед теми же депутатами, Сталин вновь говорит о втором фронте:
Допустим, что в Европе существовал бы второй фронт, также как он существовал в Первую мировую войну, и второй фронт отвлекал бы на себя, скажем, 60 немецких дивизий и 20 дивизий союзников Германии. Каково было бы положение немецких войск на нашем фронте? Нетрудно догадаться, что их положение было бы плачевным. Более того, это было бы начало конца немецко-фашистских войск, ибо Красная армия стояла бы в этом случае не там, где она стоит теперь, а где-нибудь возле Пскова, Минска, Житомира, Одессы. Это значит, что уже летом этого года немецко-фашистская армия стояла бы перед своей катастрофой. И если этого не случилось, то потому, что немцев спасло отсутствие второго фронта в Европе [348] .
348
Там же. С. 67.
Второй фронт не появится в 1942 году. Под разными предлогами англосаксы будут тянуть время. Один раз для того, чтобы «объяснить» Сталину и своей общественности свое собственное бездействие, они даже проведут пробный десант во Франции. Параллельно сделав все, чтобы немцы узнали время и место высадки этого десанта. Это случится 19 августа 1942 года в порту французского города Дьепп. Высадившиеся британские и канадские солдаты попадут в ловушку и будут частично перебиты, а частью взяты в плен. Те историки, кто не понимает тайных пружин политики, задают себе недоуменные вопросы: «До сих пор среди историков и различных исследователей не утихают споры, а каковы были цели этой десантной операции? Для чего возникла такая острая необходимость бросать лучшие, наиболее подготовленные британские спецвойска фактически на верную погибель?» [349]
349
Лебедев А. Рейд на Дьепп как одна из нераскрытых тайн Второй мировой // http://gidepark.ru/user/1330679642/content/1314086.
Лето 1942 года. Через четыре дня немцы войдут в Сталинград, перед этим сровняв его ужасной бомбардировкой с землей. Английская тактика по-прежнему соответствует «лучшим» традициям британской дипломатии и полностью продолжает предвоенную линию Лондона. Столкнуть между собой Россию и Германию, максимально ослабить их во взаимной борьбе. А значит, нужно всячески войну затягивать, говорить о помощи, но реально ее не оказывать. После того как германская армия «покачнулась» зимой 1941–1942 года, весенняя кампания началась для немцев благоприятно. Окружив советские войска под Харьковом, они стремительно двинулись вглубь нашей территории и вышли к Сталинграду. С другой стороны вермахт двинулся к Кавказу, за которым находились Ирак, Иран и далее Индия. Задачей британской политики становится «отвод» Гитлера от прорыва через Кавказ к нефтеносным районам Ближнего Востока, в направлении Сталинграда. Сложность британской политики состоит в том, чтобы одновременно играть на обеих досках: обещать Сталину помощь, а Гитлеру – мир (в случае его успеха в России). Немцы и русские должны воевать, обескровливая друг друга. И при этом Сталин помощи получать не должен, что будет показывать немцам реальность британских предложений будущего мира между западными союзниками и Берлином в случае военного поражения СССР. В момент напряженной схватки за Сталинград в Москву с визитом и прибывает сэр Уинстон Черчилль.
«12 августа Черчилль впервые прибыл в Москву в качестве премьер-министра. Целью его визита было сообщить, что союзники в конечном счете не намерены предпринимать вторжение в Северо-Западную Европу в 1942 году, как это они обещали русским раньше» [350] .
Черчилль действительно летел в Москву, прекрасно понимая, что Сталин будет требовать открытия второго фронта и высадки во Франции немедленно, летом 1942 года, чтобы ослабить натиск немцев на Сталинград. Премьеру Британии был нужен аргумент, чтобы потянуть время и пообещать десант позднее. Нужны были факты, чтобы наглядно объяснить невозможность высадки сейчас. В первой же беседе с британским премьером Сталин напомнил об обещании англичан совершить атаку на Францию и открыть второй фронт в 1942 году [351] . Поэтому через неделю и состоится «рейд на Дьепп», «атака» которого и будет одновременным выполнением обещания и наглядной иллюстрацией «невозможности» серьезных десантных действий союзников в Европе. Трупы сотен канадских солдат, плавающие в прибрежной воде, станут своеобразным алиби Черчилля. Мы ничем не можем помочь вам. Видите – у нас десанты захлебываются в крови. И такая вот неприятная правда находится за любой исторической «загадкой»…
350
Говард М. Большая стратегия. – М.: Воениздат, 1980 howard_m/03.html).
351
Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1945. Т. 1. – М.: ИПЛ, 1983. С. 266.
Переговоры проходили сложно. Но при соблюдении всех дипломатических канонов – то есть за столом. Не обошлось и без инцидентов. Один из них описал переводчик Бережков.
Как раз тогда, когда за пломбиром и кофе между Сталиным, Черчиллем и Гарриманом шел оживленный разговор, неподалеку от их столика вдруг раздался грохот. Внимание всех привлекли резкий звон разбитой посуды, возбужденные возгласы. Обернувшись, мы увидели распростертого на полу человека. Рядом валялись черепки фарфора, бутылки и осколки стекла. Казалось, случилось несчастье.
Вокруг упавшего уже собирались другие
гости, загораживая его от нас. Когда к месту происшествия подошли Сталин, Черчилль и Гарриман в сопровождении переводчиков, все расступились, и мы увидели, что лежавший на полу человек с налитым кровью лицом и глупо моргавшими глазами был личный телохранитель и дворецкий британского премьера командор Томпсон, или Томми, как его ласково называл не чаявший в нем души Черчилль. Рядом с ним стоял во весь свой незаурядный рост посол его величества Арчибальд Кларк Керр в парадном, расшитом золотом сюртуке с муаровой орденской лентой через плечо и палашом, украшенным драгоценными камнями. Но что у него был за вид! По сюртуку и муаровой ленте расползался розовый пломбир, палаш был испачкан кофейной гущей, а сам Керр с трудом старался преодолеть растерянность, готовясь ответить на недоуменный и тревожный взгляд Черчилля.– Объясните, что здесь произошло? – спросил британский премьер.
Посол Керр, наконец, овладел собой и скороговоркой произнес:
– Вы же знаете, ваше превосходительство, Томми может выпить уйму вина и никогда не пьянеет…
– За это я его и ценю, – вставил Черчилль и улыбнулся, уже догадываясь, что ничего страшного не случилось.
– Но на этот раз он переоценил свои возможности, соревнуясь с русскими коллегами, – продолжал Керр. – И надо же было, чтобы в этот момент ему почудилось, что вы, ваше превосходительство, нуждаетесь в его защите. Он резко вскочил, но не смог сохранить равновесие, схватился за скатерть… и вот видите… [352]
352
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 93.
Понимал ли Сталин, что англичане просто водят его за нос? Конечно. Ведь накануне «рейда на Дьепп» они хладнокровно и спокойно утопили свой собственный конвой, который вез оружие из США и Британии. Вез как раз к Сталинграду [353] И под предлогом больших потерь Лондон вообще прекратил проводку конвоев, оставив в решающий момент боев под Сталинградом СССР без помощи. Но тем не менее Сталин все равно старался с британским премьером договориться. Итогом переговоров стало возобновление конвоев из Британии – следующий караван PQ-18 отправился в сторону наших берегов в начале сентября. Второй фронт, высадка в Европе были обещаны, но ни в 1942-м, ни в 1943 году не были осуществлены англосаксами.
353
Подробности гибели каравана PQ-17 прекрасно описаны Валентином Пикулем. В двух словах: количество танков на кораблях конвоя – несколько сотен. Еще самолеты, автомашины, боеприпасы, амуниция, продовольствие. И почти все пошло в начале июля 1942 года на дно. Почему? Корабли охраны – боевые корабли Великобритании и США – получили приказ… бросить конвой и уйти. Якобы рядом был немецкий линкор «Тирпиц». Но это был лишь предлог, чтобы оставить беззащитные транспорты на растерзание немцам. Через некоторое время английские военные моряки вернулись – но все уже было сделано. В итоге из 34 транспортных судов погибло 24. Узнав об этом «сюрпризе», Сталин спросил: «А знают ли британские моряки, что такое честь?» Приказ английского адмиралтейства бросить конвой – еще одна «историческая загадка», которую легко разгадать. Помощь отправляется – перед Сталиным англичане «чисты». Но не доходит, ее потопили немцы. Англичане «чисты» и перед Берлином. В своем письме 23 июля 1941 года к Черчиллю Сталин так высказался об этом британском поступке: «Приказ Английского Адмиралтейства 17-му конвою покинуть транспорты и вернуться в Англию, а транспортным судам рассыпаться и добираться в одиночку до советских портов без эскорта наши специалисты считают непонятным и необъяснимым» (Советско-английские отношения во время Великой Отечественной войны 1941–1945. Т. 1. – М.: ИПЛ, 1983. С. 258). И еще кое-что, так сказать, для полноты картины. В разгар немецкого наступления на Сталинград в июле и августе 1942 года Англия не поставила Советскому Союзу ни одного самолета. Одновременно английское правительство резко сократило военные перевозки для СССР по Трансиранской железной дороге. При этом оно ссылалось на заторы, хотя в прошлом неоднократно обещало увеличить пропускную способность железнодорожных путей в Центральном и Южном Иране. На 15 августа 1942 года в портах Персидского залива скопилось 34 977 тонн неотправленных военных грузов. Вот такие вот «случайности» в поставках СССР со всех сторон.
Несколько разрядило обстановку сложных переговоров приглашение Сталиным Черчилля к себе домой [354] . Вот одна сцена из тогдашнего визита сэра Уинстона, записанная переводчиком Бережковым. Сталин и Черчилль пили кофе за маленьким столом у Сталина дома и обменивались мнениями:
«Заговорили, в частности, о поездке леди Астор в Москву в тридцатые годы. Сталин сказал, что леди Астор уверяла, будто Черчилль конченый человек, что он никогда не будет играть никакой роли на политической сцене. Но Сталин был тогда иного мнения. Он сказал леди Астор:
354
Посол СССР в Англии Иван Майский пересказывает в своей книге рассказ Черчилля, который делился впечатлением от посещения Сталина: «Это была замечательная встреча… Потом Сталин пригласил Молотова, над которым все время подтрунивал. Сам он занялся открыванием бутылок. Скоро на столе образовалась большая батарея превосходных вин. Я отдал им должное, но спасовал перед поросенком, который после полуночи появился на столе. Зато Сталин обрушился на него со всей энергией…» (Майский И. Воспоминания советского дипломата. 1925–1945 гг. – Ташкент: Узбекистан, 1980. С. 274).
– Если произойдет война, Черчилль станет премьер-министром.
Черчилль поблагодарил Сталина за такую оценку его качеств политического деятеля.
– При этом, – заметил Черчилль, – я сам должен признать, что далеко не всегда относился дружественно к Советскому Союзу, особенно сразу же после Первой мировой войны.
Сталин примирительно сказал:
– Я это знаю. Уж в чем вам нельзя отказать, так это в последовательности в отношении вашей оппозиции к советскому строю.
– Можете ли вы простить мне все это? – спросил Черчилль.
Сталин немного помолчал, посмотрел на Черчилля, прищурив глаза, и спокойно ответил:
– Не мое дело прощать, пусть вас прощает ваш Бог. А в конце концов нас рассудит история» [355] .
«Надо отдать справедливость Черчиллю, он проявил совершенно исключительные твердость, последовательность и искусство в проведении своей линии…» [356] А какова же была эта линия, которую так стойко отстаивал британский премьер? Об этом красноречиво говорит текст телеграммы Сталина все тому же послу СССР в Англии Ивану Майскому (чью оценку линии Черчилля вы прочитали строчкой выше) от 19 октября 1942 года:
355
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 92–93.
356
Майский И. Воспоминания советского дипломата. 1925–1945 гг. – Ташкент: Узбекистан, 1980. С. 573.