Сталин. Вспоминаем вместе
Шрифт:
Обратите внимание, что народная молва наказала хапугу генерала и сделала Сталина строже, чем он был на самом деле. Такой у нас народ. И такого лидера он хочет видеть, готов такому лидеру подчиняться. Строгому, справедливому. Карающему вороватую элиту.
Имея прекрасное чувство юмора, Сталин ценил его и у других. В том числе и у тех, с кем скрещивал шпаги в дипломатических баталиях. На заключительном ужине Ялтинской конференции Сталин поднялся из-за стола с бокалом в руке и сказал:
– Сегодня, как и ранее, мы, трое лидеров, пришли к взаимопониманию. Мы беседуем, едим и пьем, приятно проводим время. Тем временем наши переводчики работают, и их работа не из легких. У них нет времени есть и пить. Мы полагаемся на них в выражении наших мыслей друг другу. Я предлагаю тост за переводчиков!
Он обошел вокруг стола и чокнулся с каждым из переводчиков.
Подняв свой бокал, Черчилль воскликнул:
– Переводчики всего мира, объединяйтесь! Вам нечего терять, кроме своей аудитории!
Эта
Министр иностранных дел Третьего рейха фон Риббентроп был не очень умным человеком. Но зато большим любителем поз и себя самого. В дипломатии он разбирался плохо, но в своих мемуарах, написанных в Нюрнбергской тюрьме [424] , «забыл» рассказать один забавный случай. «Забыл» потому, что он выставлял главу гитлеровского МИДа круглым дураком. Во время приема в Кремле в честь Риббентропа в августе 1939 года он поднялся по знаменитой лестнице Большого Кремлевского дворца и приветствовал Сталина… нацистским приветствием. То есть вытянутой вверх рукой. Окружение Сталина замерло: это явная провокация. На самом деле неумный Риббентроп просто не подумал о неуместности такого жеста. Спас ситуацию Сталин, который неожиданно для всех ответил Риббентропу… книксеном. Взявшись пальцами за края своего френча, он картинно присел перед гостем. Собравшиеся разразились громовым хохотом [425] .
423
Грей Я. Сталин. – М.: Интер Дайджест, 1995. С. 195.
424
Риббентроп был повешен по приговору международного трибунала в Нюрнберге.
425
Безыменский А. А. Операция «Миф». – М.: Международные отношения, 1995. С. 24.
А вот еще несколько историй, случившихся во время визита Риббентропа в Москву в августе 1939 года. Немецкий министр иностранных дел провозглашал тосты за Сталина, за Молотова. Сталин неожиданно предложил: «Выпьем за нового антикоминтерновца Сталина!» и незаметно подмигнул Молотову. Пошутил, чтобы вызвать реакцию Риббентропа. Тот бросился звонить в Берлин, докладывает Гитлеру в восторге. Гитлер ему отвечает: «Мой гениальный министр иностранных дел!» Гитлер никогда не понимал марксистов [426] .
426
Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. – М.: Терра, 1991. С. 10.
О том, что на этом же самом чисто протокольном банкете в честь немецкой делегации Сталин предложил выпить за здоровье «фюрера, которого так любит немецкий народ», обязательно пишут все «демократические историки». Выдают дипломатическую вежливость за некое «родство душ». Но никто из них не спешит рассказать о том, что на том же приеме Сталин со свойственным ему юмором откровенно поиздевался над Риббентропом. Подняв тост… «за нашего наркома путей сообщения Лазаря Кагановича», который сидел тут же за столом, через кресло от фашистского министра иностранных дел. И Риббентропу пришлось выпить за еврея Кагановича.
А вот еще несколько «дипломатических» анекдотов с участием Сталина.
Когда министр иностранных дел Великобритании Иден посетил Москву зимой 1942 года, немцев едва только «отодвинули» от нашей столицы. Иден высказал мысль, что борьба с немцами будет трудной и длительной.
– Ведь сейчас, – добавил он, – Гитлер все еще стоит под Москвой, и до Берлина далеко…
– Ничего, – спокойно возразил Сталин, – русские уже были два раза в Берлине, будут и в третий раз [427] .
427
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 74. Упомянув о том, что русские два раза были в Берли
В Потсдаме летом 1945 года, после провала Черчилля на всеобщих выборах в Англии, его сменил новый лейбористский премьер Клемент Эттли. Вместе с ним в Потсдам прибыл и новый министр иностранных дел Великобритании, видный деятель английского рабочего движения Эрнст Бевин. Как-то в туалете (переводчик порой должен был сопровождать своего шефа и туда) Бевин, стоя неподалеку от Сталина у писсуара, пошутил:
– Это – единственное место в капиталистическом мире, где трудящийся может с полным правом взять средства производства в собственные руки…
Сталин, хитро улыбнувшись, поддержал шутку:
– То же и в социалистическом мире… [428]
Американский
дипломат Аверелл Гарриман рассказывал, что впервые он попал на русскую землю еще восьмилетним мальчиком во время одного из больших путешествий, в которое родители взяли его с собой. Семья Гарриманов высадилась тогда ненадолго на западном берегу Берингова пролива. Когда впоследствии Гарриман рассказал в Кремле об этом приключении, добавив, что ни у кого из них не было визы, Сталин заметил:428
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 324.
– Теперь бы вам это не удалось… [429]
Сталин спросил у метеорологов, какой у них процент точности прогнозов.
– Сорок процентов, товарищ Сталин.
– А вы говорите наоборот, и тогда у вас будет шестьдесят процентов [430] .
Как-то иностранные корреспонденты спросили Сталина:
– Почему на гербе Армении изображена гора Арарат, ведь она не находится на территории Армении?
429
Там же. С. 185.
430
Чуев Ф. Сто сорок бесед с Молотовым. – М.: Терра, 1991. С. 157.
Сталин ответил:
– На гербе Турции изображен полумесяц, а ведь он тоже не находится на территории Турции.
Уже много позднее Аверелл Гарриман вспоминал, что во время Потсдамской конференции он сказал Сталину:
– А ведь вам, должно быть, очень приятно, что вы после того, что пришлось пережить вашей стране, находитесь сейчас здесь, в Берлине…
– Царь Александр, – невозмутимо заметил Сталин, – до Парижа дошел… [431]
431
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 75.
Во время визита в Москву в августе 1942 года главной своей задачей Черчилль считал рассказать Сталину, что второго фронта в этом году в Европе союзники не откроют [432] . Вместо этого они планируют высадиться во французских владениях в Африке.
На это Сталин не без иронии сказал:
– Британская армия не должна так сильно бояться немцев [433] .
У Сталина было несколько переводчиков, которые вместе с вождем участвовали в переговорах. Для каждого языка свой. Переводчиком с немецкого и на немецкий у него был Бережков, чьи мемуары я всем рекомендую прочитать [434] . С английского Сталину переводил другой человек – Павлов. Именно на этом и строится весь дальнейший юмор. Однако как следует из мемуаров Бережкова, он участвовал и в Тегеранской конференции, на которой по понятным причинам на немецкий язык было переводить некому и нечего, и в других переговорах с представителями Англии и США. А значит – он знал и английский язык. Однако исключать возможность ситуации, когда англосаксы знали переводчика Павлова и не знали переводчика Бережкова, полностью невозможно. А история вот какая…
432
Широко известно пристрастие Черчилля к спиртному. Каждый день к полудню он был уже порядком накачанным. Но никто не пишет, что это пристрастие порой было совершенно болезненным. Во время визита в Москву Черчилль получил подарки от Сталина и просил передать кое-что и для Рузвельта. Черная икра, балык, рыба – все это Черчилль доставил в целости и сохранности, а вот водка и коньяк были им выпиты в пути. О чем сэр Уинстон и сообщил Сталину, присовокупив свои извинения (Голованов А. Е. Дальняя бомбардировочная… Воспоминания Главного маршала авиации 1941–1945. – М.: Центрполиграф, 2007. С. 235).
433
Бережков В. М. Страницы дипломатической истории. – М.: Международные отношения, 1982. С. 92. На эту реплику Сталина Черчилль сильно обиделся. Хотя Сталин был прав на все сто, подкалывая англичан.
434
Валентин Бережков однажды даже удостоился особого внимания Гитлера, который с трудом поверил, что Бережков русский, и, по-видимому, так и остался убежденным, что перед ним немец. Столь тонко чувствовал этот переводчик иностранный язык.